Блицинтервью

Жан-Марк Кентон, назначенный директором по репертуарной стратегии кинотеатров «Синема парк» и «Формула кино», рассказал “Ъ” о планах по переносу на российский рынок французского опыта.

— В чем вы видите главную разницу между французским и российским рынком кинопоказа?

— Я только приступаю к работе, поэтому мне трудно в полной мере ответить. Во Франции из-за развития телевидения в 1960-е годы стала падать цена на кинобилеты, и в 1980-х мы достигли дна, в год продавалось 130 млн билетов. В 1990-е рынок вернулся к росту, сейчас во Франции продается в год 200 млн билетов на 60 млн населения. В России в прошлом году было продано 190 млн билетов на 140 млн жителей. То есть французы в три раза больше ходят в кино, чем россияне. Видимо, это главная причина, по которой в объединенную сеть «Синема парк» и «Формула кино» пригласили француза.

— Почему, по-вашему, во Франции сетям удается продавать втрое больше билетов?

— Во-первых, культура и традиция кино во Франции очень сильны. Вторая причина — появление мультиплексов, которые предложили больший выбор и качество просмотра. Россия начала строить мультиплексы на десять лет позже Франции. Хотя это необязательно взаимосвязанные вещи: в Германии в 1990-е построили очень много мультиплексов, а продажи билетов не выросли, и многие потеряли на этом большие деньги. Третья причина — национальное кинопроизводство. С 1945 года во Франции существует очень мощная система его поддержки: большие отчисления на кино платят телеканалы и другие площадки, показывающие фильмы; с каждого кинобилета около 10% налога идет в фонд поддержки кино. Один только «Титаник» помог выйти массе французских фильмов. Когда вы во Франции смотрите «Форсаж» или «Трансформеров», какая-то маленькая часть ваших денег идет в карман Гийому Кане. Французское кино занимает 40–45% киносборов во Франции. Если выращивать продукт у себя, то ты не попадаешь в зависимость от зарубежного. Улучшить ситуацию с посещаемостью российского кино поможет правильное программирование.

— Что значит правильное программирование?

— Главное — это разнообразие репертуара. У нас выходит около 600 фильмов в год, у вас — около 400. Наибольший успех у нас имеют французские комедии и голливудские блокбастеры. Это локомотив для хорошего бокс-офиса, к которому мы цепляем маленькие вагончики: иностранное кино, независимые американские картины, артхаус. У нас четкое разграничение между мультиплексами, которые показывают массовое кино и блокбастеры, и маленькими кинотеатрами с авторским кино. Хотя сейчас много разговоров о том, что в мультиплексы надо пускать побольше независимого кино. Есть удачный пример второй по величине французской сети UGC: она ввела абонементы, купив которые, вы целый год можете ходить на неограниченное число сеансов. Это сильно подтолкнуло вперед программирование этой сети.

— Что из этого вы собираетесь применить в российских кинотеатрах?

— Главная задача — повысить количество фильмов, расширить репертуар. При этом во Франции даже в сети мультиплексов программирование происходит вручную, индивидуально для каждого кинотеатра. Поэтому мы проведем исследование каждого кинотеатра, чтобы узнать, кто туда ходит: сколько семей с детьми, студентов, пожилых людей.

Скажем, когда я руководил кинотеатром Pathe Beaugrenelle в центре Парижа, там лучше всего шли блокбастеры типа «Выжившего», фильмы вроде «В центре внимания», много Вуди Аллена — все на языке оригинала с субтитрами. Через несколько станций метро от этого кинотеатра был другой, и там была совсем другая публика с окраин Парижа. Они лучше всего смотрели дублированные фильмы ужасов, экшены, «Форсаж». Еще один кинотеатр в этом же районе посещали семьи с детьми и пожилые люди, и там работало французское кино и авторские фильмы. У каждого кинотеатра свой окрас, и не надо думать, что в мультиплексе можно показать все кино. Есть «Звездные войны», а есть фильмы, которые не стоит выпускать во все кинотеатры.

— Вы говорите про единичные мультиплексы в Париже, а теперь у вас почти 630 экранов по всей России, как можно в ручном режиме регулярно планировать в них репертуар?

— У Pathe около 1 тыс. экранов, и там каждый день определяют, какой фильм показать и в какое время, букер договаривается с дистрибутором и решает, как долго фильм будет на афишах. То, что я говорю про Париж, можно применить в любом городе. У нас есть отдел планирования репертуара. Не думаю, что аудитория в Нижнем Новгороде абсолютно похожа на зрителей в Санкт-Петербурге.

— Вы говорите, что для посещаемости важно разнообразие репертуара. Значит ли это, что дистрибуторская компания «Пионер» будет закупать больше фильмов специально для объединенной сети?

— Да, это логично. Одна из моих целей — увеличить количество фильмов, поэтому закупок будет больше. Я уже встречался с дистрибуторами, которые работают с Россией, и сейчас изучаю, как это устроено.

— Как эта стратегия соотносится с политикой Минкульта, которые стремится регулировать даты выхода фильмов и раздвигать иностранные релизы, чтобы большие русские картины шли в бесконкурентной среде?

— Вся плохая практика — это хорошая практика, которую довели до какого-то экстрима. Во Франции тоже бывают сложности с программированием, например, когда выходят сразу десять хороших релизов, с ними нелегко работать. Будем работать как можно лучше с тем, что есть.

— Будет ли в объединенной сети больше французского кино?

— Может быть, но не думаю, что я здесь только для этого. Кстати, в России после американского и российского французское кино третье по популярности. Хотя многие россияне знают Бельмондо или Пьера Ришара и не слышали про более современных Марийон Котийяр или Жана Дюжардена, которые получили «Оскары». Надо немного актуализировать расположенность русских к французскому кино, но мы также будем показывать азиатское, испанское, итальянское кино.

— Когда вы вели переговоры с акционером, как он вам сформулировал вашу задачу?

— Когда я встретился с Александром Мамутом, он мне сказал две вещи. Первое — что у французов очень человекоцентричный подход, и я до сих пор думаю, что это могло значить. Второе — что он хочет, чтобы человек, который входит в кинотеатр нашей сети, знал, что может там посмотреть огромное количество фильмов. То есть моя цель — обеспечить не одну главную премьеру недели, а большой выбор.

— В чем вы видите слабые места в российской киноиндустрии?

— Могу только назвать серьезное падение индустрии на 10–15 лет после распада СССР. Но зато коммерческое кино в России более диверсифицировано, чем во Франции. У нас уже десять лет лучше всего идут комедии, а у вас много исторических фильмов, фантастики, комедий и блокбастеров — больше разнообразия в этом смысле. Кроме того, есть российские авторы, имеющие больший успех за рубежом, чем в России. Например, Андрей Звягинцев в этом смысле заменил Тарковского.

Интервью взяла Анна Афанасьева