Что было написано в Конституции СССР 1977 года и как это читалось на самом деле

В октябре 1977 была принята новая Конституция СССР, закрепившая в ст. 6 руководящую и направляющую роль Коммунистической партии Советского Союза. О том, что это значило для советских граждан той поры, вспоминает обозреватель “Ъ” Виктор Хамраев.

Советские люди обнаружили, что в их стране существует Конституция, когда Советский Союз уже доживал последние годы. До этого основной закон не вызывал никаких мыслей и эмоций, кроме радости от того, что День Конституции — еще один выходной.

Это сейчас все юристы, правоведы и учителя обществознания без всякого страха рассказывают, что термин «конституция» в его современном понимании означает «ограничение власти». А 40 лет назад об этом говорили только диссиденты.

Но о них знала далеко не вся страна, а те, кто знал, как правило, считались сумасшедшими или «агентами империализма». К тому же принималась брежневская Конституция в 1977 году, когда весь советский народ «в едином порыве» готовился праздновать «60-летие Великой Октябрьской социалистической революции». И принятие новой Конституции воспринималось одним из ритуалов, сопровождавших коммунистические праздники.

Ритуалов было много. К примеру, все заводы, фабрики, колхозы становились на «ударную вахту» под девизом «60-летию Октября — 60 ударных недель». Это значит, дольше года все рабочие и селяне должны были производить и выращивать хотя бы на 5% больше того, чего им напланировала «родная партия» (КПСС). И каждый день информационная программа «Время» (единственная на весь СССР) сообщала новости о трудовых свершениях передовиков вахты. Такой новостной поток вызывал в народе одно желание: «скорее бы прошел этот юбилей». А некоторые личности под воздействием пропаганды вдруг прозревали: 60 лет — пенсионный возраст, «пора бы Октябрю на заслуженный отдых».

Так что из содержания новой Конституции усвоить хоть что-то могли только 17-летние мальчики и девочки, то есть старшеклассники. Младших школьников Конституцией не нагружали: им было достаточно выучить новый гимн. Ведь с хрущевских времен, то есть с конца 1950-х, гимн СССР исполнялся исключительно в инструментальной версии, так как в тексте были хвалебные слова о Сталине. Понадобилось почти 20 лет, чтобы обновить текст. И 1 сентября 1977 года на торжественной линейке по случаю начала учебного года все школы Советского Союза распевали новый гимн с хвалебными словами только про Ленина. В итоге гимн страны Советов знали назубок только те советские люди, которые в 1977 году были школьниками. Остальным было недосуг.

А старшеклассники в силу возраста обязаны были не только гимн учить, но еще слушать пропагандистские беседы, которые вели с ними учителя или лекторы всесоюзного общества «Знание». Взрослые тоже были обязаны слушать, но в силу возраста знали, как увернуться от таких обязанностей.

«Партия — наш рулевой», «не бывает прав без обязанностей» и «новая историческая общность — советский народ». Вот и все, что смогли оставить в памяти 17-летних парня или девушки те лекции о новой конституции. Вернее, запоминали это школьные комсомольские активисты, да и то не все: только кто активничал хотя бы в масштабах всей школы, или даже в масштабах района. Для таких активистов устраивались специальные лекции, усвоив которые, они потом пересказывали их одноклассникам. А те вынуждены были слушать активиста, поскольку так приказал классный руководитель.

Это при том, что страстный интерес у тех старшеклассников способны были вызвать только Deep Purple, Queen, Pink Floyd и другие небожители рока, невзирая на то, что все взрослые твердили о «вредоносности этого явления, идущего с Запада». И фильм «Розыгрыш» (дебютная работа режиссера Владимира Меньшова, снятая годом ранее) оставался для старшеклассников 1977 года «главным событием» именно потому, что картина объясняла взрослым о музыке все, что им следовало бы понимать.

«Масштабные» комсомольские активисты тоже не представляли себе жизни без рока, что не мешало им по ходу комсомольских собраний рассуждать об «активной жизненной позиции» советской молодежи и ее «коммунистической идейной убежденности». Если активист знал о роке больше своих одноклассников (а это в подцензурной стране было непросто), он был уважаем даже среди хулиганов. Потому и его рассказы из цикла «За строкой Конституции» не вызвали отторжения, тем более что после рассказов можно было с тем же активистом травить анекдоты.

«КПСС — руководящая и направляющая сила советского общества»,— пересказывал активист ст. 6 Конституции. И ему не надо было ничего доказывать одноклассникам. Никто же не удивляется тому, что солнце — золотое, небо — голубое и трава — зеленая. А КПСС — «руководящая сила».

Так было при дедушках-бабушках, которые с этой партией победили в Великой Отечественной войне. Так было при мамах-папах, многие из которых по молодости готовы были вступить в КПСС, «чтобы на одного порядочного человека в партии стало больше». А одноклассники и сам активист все прожитые годы провели не только при единственной партии, но еще и при единственном вожде — «дорогом Леониде Ильиче Брежневе». «Возможна ли в СССР двухпартийная система? Нет! Вторую партию мы не прокормим»,— так веселились после лекции активист и одноклассники, в сознании которых «многопартийность» была в одном ряду с Марсом.

«Авторитет СССР открывает новые возможности для мира во всем мире»,— цитировал активист преамбулу Конституции и доказывал это многочисленными «дружественными визитами», которые «наносил» в зарубежные страны Леонид Брежнев. «По всему свету шляется, на “Б” называется? — звучала после лекции загадка, и сразу же отгадка:— Брежнев!»

«В СССР построено развитое социалистическое общество, в котором постоянно растет благосостояние народа»,— это лекция. «В Воронеж как-то бог послал кусочек сыру»,— это после лекции.

Проще всего было с будущим. «Коммунизм — светлое будущее человечества»,— это знали все по урокам истории, из которой как-то так выходило, что Спартак, Джордано Бруно, Разин, Пугачев — все тем или иным способом готовили человечество к Октябрьской революции. Как оно там было на самом деле, никто из старшеклассников не знал, но чувствовал подвох. И потому все восхищались анекдотом: «Идет восстание рабов в Древнем Риме. Бегут рабы по улицам Рима с транспарантом: "Феодализм — светлое будущее человечества"».

Самым же занимательным открытием (за пределами лекций) был новый День Конституции — 7 октября. Как и прежний день (сталинско-хрущевской Конституции) 5 декабря, он стал выходным в дополнение к остальным нерабочим праздничным дням. Но в 1970-е годы в ООН всерьез обсуждался вопрос о переходе всех стран на «Всемирный календарь», в котором каждое число каждого месяца строго соответствовало одному дню недели. И по «Всемирному календарю» советские люди навсегда лишились бы дополнительного выходного, потому что 7 октября всегда был бы воскресеньем.

Впрочем, не для всех норм той Конституции была подобрана саркастическая альтернатива. «Не бывает прав без обязанностей»,— доказывали учителя. И старшеклассники с ними полностью соглашались: раз Конституция гарантирует право на образование, значит, обязанность школьника — учиться на «хорошо» и «отлично». В брежневской Конституции обязанности прописаны в 11 статьях: от «добросовестного труда» до «беречь природу». Позже о неделимой связи «прав и обязанностей» советским людям коммунисты напомнили в годы горбачевской перестройки, когда начались митинги с требованием отмены ст. 6.

Только в начале 1990-х, когда шла работа над ельцинской Конституцией, правоведы выяснили, что «права» и «обязанности» — это абсолютно разные системы координат.

Право порождает ответственность. Кто-то расплачивается должностью, деньгами или своей свободой за нарушение чужих прав. Кто-то расплачивается житейскими проблемами или личностным фиаско за пренебрежение собственными правами. А обязанности вытекают из повинностей, которых у россиян всего две: служить в армии и платить налоги.

Тезис о «новой исторической общности — советском народе» не вызывал желания ни шутить, ни ерничать. Правда, «национальное самосознание», неожиданно прорезавшееся у всех народов СССР в горбачевскую перестройку, вытравило этот тезис из массового сознания. Теперь, похоже, только прежние «масштабные активисты» от комсомола впадают в ностальгию по той «общности», когда слышат, что России до сих пор требуется «стратегия развития национальной политики».

И еще, похоже, только прежних старшеклассников, вошедших в предпенсионный возраст, пугает тезис 40-летней давности: «нет прав без обязанностей». Он вписан сейчас во все учебники обществознания, по которым учится новое поколение старшеклассников.

P.S. И День Конституции 12 декабря — теперь рабочий.

Виктор Хамраев (1960 года рождения)