На Южном Урале и в Зауралье прогнозируют рост протестной активности

Эксперты Комитета гражданских инициатив (КГИ) Алексея Кудрина вновь отнесли Челябинскую и Курганскую области к числу 13 регионов с повышенной социально-экономической и политической напряженностью. Факторами риска в первом полугодии 2017 года стали повышенная протестная активность и низкая оценка региональных политических институтов. Эксперты КГИ считают, что протестная активность на Южном Урале и в Зауралье будет только расти, причем Челябинская область оказалась в «красной» зоне — эксперты оценивают риски как «высокие». Уральские политологи не согласны с выводами КГИ, они оценивают риски роста протестных настроений в этих регионах как невысокие.

Комитет гражданских инициатив (КГИ) Алексея Кудрина представил индекс социально-экономической и политической напряженности в регионах России на первое полугодие 2017 года. Челябинская и Курганская области попали в число 13 субъектов России с «желтой угрозой» — среднем уровнем опасности возникновения кризиса. Примечательно, что факторами риска для уральских регионов стали не экономика и политика, как в прошлом году, а политика и протесты. Эксперты КГИ связывают это с «относительной экономической стабилизацией», на фоне которой усиливается внимание к «ползучему ухудшению политических институтов и уменьшению публичной конкуренции», а также к протестной активности, которая увеличивается за счет местных проблем, не связанных с политической повесткой. Примечательно, что Курганская область не попала в число территорий с повышенной напряженностью в прошлом году. Эксперты КГИ связывают это с тем, что «разница в протестной активности между большими и малыми регионами постепенно сглаживается, и традиционно более „тихие” небольшие территории теперь тоже попадают в число регионов с повышенной протестной активностью».

В докладе сказано, что самые высокие факторы риска в Челябинской и Курганской областях связаны с политическим редизайном. При этом политическая напряженность на Южном Урале оценивается как «средняя», а в Зауралье как «пониженная». Такие же индексы присвоены регионам в области протестной активности с предполагаемым двойным ростом. Эксперты прогнозируют высокий уровень протестов для Челябинской области и повышенный — для Зауралья.

По словам одного из авторов доклада Александра Кынева, Челябинская и Курганская области остаются в аутсайдерах среди регионов России по качеству политических институтов. «По политике в Челябинской области ничего не поменялось: она как находилась в группе регионов с наиболее низким качеством институтов, так там и остается. Политика — это долгосрочный тренд, он определен институциональными условиями. Например, Курганская область имеет одну из худших структур. По качеству депутатов, работающих в региональном парламенте, Курганская область — один из рекордсменов, в плохом смысле этого слова. Там все депутаты, кроме спикера и вице-спикера, работают на общественных началах. У нас такого больше нигде нет»,— рассказал „Ъ-Южный Урал” господин Кынев.

Также, согласно исследованию, на территории Челябинской области активно распространяются неподтвержденные слухи о замене главы региона. Данных о вмешательстве федеральных властей в дела Зауралья нет. Риски элитных конфликтов на Южном Урале пониженные, в Курганской области — средние.

Политолог Андрей Уфимцев в разговоре с „Ъ-Южный Урал” отметил, что у федерального центра нет повода вмешиваться в политику Челябинской области и Зауралья, поскольку на фоне других они не являются проблемными регионами. «Челябинская область всегда была в крепких „середнячках”. Не очень богатый регион, но и с протянутой рукой вроде не ходит. Регион промышленный и дает доход, но обратная сторона — сложная ситуация с экологией. Считаю, что экологическая тематика способна усилить напряженность в регионе, но она не является частью традиционного протеста. Существующую социально-экономическую ситуацию я бы не снимал, но здесь многое зависит от предприятий, которые формируют картину дня в моногородах и создают рабочие места. С точки зрения политической есть определенная напряженность. Нужно отметить, что на Южном Урале не было ни одного „варяга” среди губернаторов, но существует внутрирегиональная конкуренция элит, я имею в виду Магнитогорск и Челябинск. Курганская область традиционно сложнее в этом плане. Она беднее, это аграрный регион. Там тоже есть элитная конкуренция, но она на порядок ниже»,— считает господин Уфимцев.

Директор челябинского филиала РАНХиГС Сергей Зырянов рассказал „Ъ-Южный Урал”, что население двух регионов «не будет формировать протестный фон» в связи с экономическими факторами, но он считает, что «какие-то группы интересов могут подтолкнуть выражение этой протестной активности». «Социально-экономическое положение в Челябинской и Курганской областях сложное, но были и худшие времена, и население умело адаптироваться и выходить из этих сложных ситуаций. Даже крайне обездоленные группы населения в нашей стране будут лучше пить водку, чем выражать активно свой протест. Если они фиксируют свое внимание на протестах в федеральном информационном пространстве, протестная активность населения Челябинской области и отчасти Курганской области связана с экологической проблематикой. Это протесты против строительства Томинского ГОКа — именно они попадают в федеральную информационную повестку и дают основания для таких суждений. Но это локальные протесты. В Курганской области близкая проблематика — там нашли урановую руду, речь идет об организации ее добычи. Это вызывает недовольство населения, они боятся, что повысится радиационный фон, хотя уран сам по себе нерадиоактивен»,— считает господин Зырянов. Он также не исключил, что на уровень протестной активности повлияли пикеты дольщиков на Южном Урале и в Зауралье, однако отметил, что с совершенствованием законодательства эта проблема должна решаться, а не усугубляться.

Кира Дюрягина, Юлия Гарипова