Зачем пишут энциклопедии

82 тома словаря Брокгауза и Ефрона вот уже больше ста лет считаются главной энциклопедией России. В постсоветское время многотомный труд был переиздан. А ведь всего за полвека до начала работы над словарем русские публицисты утверждали, что жанр энциклопедии давно себя исчерпал и играть на этом поле не имеет смысла.

АЛЕКСАНДР КРАВЕЦКИЙ

«Предписать энциклопедию нельзя…»

Собрать в одной книге все накопленные человечеством знания — естественное желание. Разного рода универсальные справочники существуют с античных времен. Информация в них далеко не всегда располагалась в алфавитном порядке, поскольку имелись и другие способы разложить все по полочкам. Не будем утомлять читателей перечнями античных и средневековых сочинений, которые (с определенной, правда, натяжкой) можно считать энциклопедическими. Заметим лишь, что до эпохи книгопечатания говорить об энциклопедиях в каноническом смысле слова вообще сложно. Сам термин предполагает, что существует некоторое универсальное знание, которое можно изложить в популярной, но корректной форме и сделать доступным для многих,— только во второй половине XVIII века появилось издание, решающее эту задачу.

Слово «энциклопедия» стало брендом после выхода в 1751–1772 годах знаменитого издания «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел».

Полное название труда поражает воображение: «Энциклопедия, или Толковый словарь наук, искусств и ремесел, составленный обществом писателей и отредактированный и опубликованный господином Дидро, членом Прусской академии наук и искусств, а в математической части — господином Д’Аламбером, членом Парижской и Прусской академий наук и Лондонского Королевского общества». Знаменитая энциклопедия начиналась как чисто коммерческий проект. Задумали ее не бескорыстные просветители, а крупнейший парижский издатель Ле Бретон, решивший опубликовать многотомный всеобщий словарь ремесел и наук. Первоначально речь шла о переводе на французский популярной английской энциклопедии Чемберса. Но для французского издания ее хотели немного дополнить, для чего и позвали Дидро с Д’Аламбером, которые быстро сделались, по сути, ответственными редакторами издания. Мысль о том, что энциклопедия должна стать манифестом рационализма и Просвещения, была для редакторов очень важной. Для этого требовалось создать группу авторов-единомышленников. В статье «Энциклопедия», определяющей концепцию изданий такого рода, Дидро писал, что авторы «должны быть связаны между собой общими интересами человечества и чувствами взаимного благорасположения».

При этом подчеркивалась принципиальная независимость энциклопедических проектов от государства и его идеологии. «Если правительство вмешается в это предприятие,— писал Дидро,— последнее не сможет осуществиться. Воздействие властей должно ограничиться благосклонностью. По слову монарха среди лугов можно воздвигнуть дворец, но с обществом писателей нельзя общаться как с отрядом рабочих. Предписать энциклопедию нельзя».

Коммерческий успех проекта превзошел все ожидания. Дорогой многотомник собрал множество состоятельных подписчиков, готовых вносить плату за еще не вышедшие тома. Но главной сенсацией была не коммерческая составляющая, а идеологическая. Авторы-единомышленники действовали слаженно. В соответствии с идеями эпохи Просвещения о том, что мир разумен, объективен и поддается рациональном описанию, они предлагали окончательные ответы на все вопросы, интересовавшие читателя.

Ответы были развернутыми и вполне однозначными, сомнений и альтернативных подходов не допускалось. Более 60 тыс. энциклопедических статей предлагали читателям 60 тыс. истин в последней инстанции.

«Пространное поле, обработанное и плодоносное…»

Идея просветительского проекта, который к тому же обещает приличный доход, была привлекательной как для желающих преобразовать мир просветителей, так и для потенциальных спонсоров. Мода на многотомные энциклопедии захлестнула Европу. И Россия не осталась в стороне.

Первой попыткой создать русскую версию энциклопедии следует считать сочинение священника Иоанна Алексеева «Пространное поле, обработанное и плодоносное, или Всеобщий российский оригинальный словарь». Первые два тома (буквы А и Б) вышли в 1793–1794 годах и никого особенно не заинтересовали: невысокий уровень издания был очевиден для всех. «Науки никогда не принесут пользы в Отечестве и никогда не будут в должном уважении,— писал один из рецензентов,— ежели позволено будет подобным творцам приниматься не за свое дело». Издателю Семену Иоанникиевичу Селивановскому, затеявшему новый энциклопедический проект, тоже не удалось дойти до буквы В (А и Б заняли в его словаре уже три увесистых тома). Правда, это издательское предприятие прекратило свое существование по причинам, не связанным с качеством издания: одним из активных участников проекта был барон Штейнгель, оказавшийся в 1826 году в числе подследственных по делу декабристов. На допросе он упомянул о том, что московский издатель Селивановский, желая способствовать просвещению и свободомыслию, занимается изданием словаря. Следствие на всякий случай приостановило издание, а заодно изъяло тираж и все рукописные материалы. И хотя ничего крамольного обнаружено не было, издатель решил поберечь нервы и отказался от продолжения проекта. Вышедшие тома в продажу так и не поступили — были проданы на макулатуру. Сегодня те несколько экземпляров, которые не были уничтожены, ценятся очень высоко.

Первой многотомной энциклопедией, которой удалось перешагнуть роковую букву Б, стал Энциклопедический лексикон (1835–1841), который обычно, по имени издателя, называют лексиконом Плюшара. Идея словаря принадлежала литератору и энергичному издателю Николаю Гречу. Он хотел подготовить справочник, с одной стороны, популярный, а с другой — являющийся последним словом современной российской науки. Греч был прекрасным организатором и пытался реализовать идею Дидро о коллективе авторов, связанных между собой «общими интересами человечества и чувствами взаимного благорасположения». Нужно было собрать российских авторов и благорасположить их друг к другу. Задача не из простых, поскольку, с чувствами взаимного благорасположения в России всегда было плоховато. Будущие соавторы принадлежали к разным лагерям. Однако произошло чудо: идея создания национальной энциклопедии, помноженная на энергию Греча, сделала свое дело.

На первое собрание будущих авторов пришло более 100 человек. И большинство пришедших согласились участвовать в этом небывалом предприятии. Хотя кое-кто, например Пушкин, предпочел отказаться.

С экономической стороной проекта тоже все было в порядке. Почти сразу появилось более тысячи подписчиков, и это давало серьезные средства. Подписчикам обещали, что в течение шести лет они получат 24 тома словаря, то есть по четыре тома в год. Казалось, всего через шесть лет в России будет своя большая энциклопедия. Однако проблемы пришли с самой неожиданной стороны. Стоящие во главе проекта Греч и Сеньковский дали авторам свободу, невозможную для многотомной энциклопедии.

Одни писали слишком просто, другие — слишком сложно, одни — коротко, а другие — пространно. Столь разнородные материалы не могли сосуществовать под одной обложкой. Но самое страшное было даже не в этом. Когда к 17-му тому были наконец-то напечатаны последние статьи на букву Д, читатели, которым обещали, что весь алфавит удастся вместить в 24 тома, приуныли. А так как к этому времени живущие «чувствами взаимного благорасположения» авторы и издатели уже успели основательно переругаться, издание на том и завершилось: 18-й том так и не вышел в свет.

«Крайняя роскошь цивилизации»

Энциклопедические проекты прекращались один за другим, множа статьи на первые буквы русского алфавита. Это уже становилось похожим на фарс. И наконец нашелся человек, который не хватал звезд с неба, не собирал блестящую редколлегию, а просто и без затей заполнял словник статьями. Таким человеком оказался журналист и литератор Альберт Викентьевич Старчевский, который обещал своим читателям создать «краткий и отчетливый, но вместе с тем самый полный свод разных сведений для справок». В общем-то, обещание он выполнил: статей много, они размещены по алфавиту, все буквы алфавита заполнены. Только вот читать эти статьи у современников не было никакого желания: большинство материалов писали поденщики-компиляторы, не отличавшиеся ни выдающимися знаниями, ни хорошим стилем. Получилось очень скучно, и русское общество, наконец-то получившее большой словарь, погрузилось в размышления о том, а нужны ли подобные проекты вообще.

Во второй половине XIX века зазвучали призывы отказаться от многотомных энциклопедий. «Энциклопедический словарь, какой бы он ни был,— писала газета “Наше время”,— у нас в настоящее время немыслим и неисполним, потому что мы не имеем не только достаточного количества ученых, которые согласились бы усердно работать на него, но даже на каждом шагу чувствуем страшный недостаток просто в хороших переводчиках». Поэтому газета называет сам энциклопедический жанр крайней роскошью цивилизации, то есть роскошью, до которой русская культура еще не доросла.

А журнал «Время» утверждал, что универсальные энциклопедии уже отжили свой век и никому не нужны — настало время отраслевых справочников, компактных и адресованных узкой аудитории.

Но убедить общественное мнение в том, что энциклопедии никому не нужны, не удалось: помешало начавшееся хождение в народ и связанные с этим идеи всеобщего просвещения. Просветители-народники свято верили в то, что нужна одна умная и правдивая книга, где любой грамотный человек найдет все, что нужно знать о мире.

Новый словарный проект возглавил писатель и журналист Андрей Краевский. Писать для него согласились 208 литераторов и ученых, которые были распределены по 14 отраслевым редакциям. Предполагалось, что 40 томов словаря выйдут в течение 10 лет, то есть в год будет выходить по четыре тома. Вокруг этих цифр сразу же разразился своеобразный нумерологический скандал. Сатирический журнал «Искра» напечатал астрономическую заметку, где рассказывалось о неподвижном светиле (главном редакторе), вокруг которого движутся 14 светил (отраслевых редакций) и 208 спутников (авторов). Журнал предсказывал, что это созвездие будет наблюдаться в течение 10 лет, во время которых на землю упадет бессчетное множество бумажных листов, то есть томов энциклопедии. Однако Цензурный комитет не понял, что речь идет об энциклопедии, и углядел совершенно иной смысл. Цензоры решили, что под большими светилами редакция подразумевает членов царской семьи, под числом 208 — генералов и флигель-адъютантов, а под падающими печатными листами — инфляцию. Разразился скандал, который, как меланхолически заметил цензор и мемуарист Александр Никитенко, показал, что российское общество видит политику в любом тексте. Этот скандал был, пожалуй, самым ярким событием в истории проекта. Словарь дошел до буквы Е — и на шестом томе издание прекратилось.

Главная энциклопедия России

Рубеж XIX–XX веков — начало эпохи массового книгоиздания. Среди вышедшего в эти годы были и различные энциклопедии. Но обо всех этих изданиях сейчас почти не вспоминают, поскольку именно в те годы появилась главная энциклопедия России — словарь Брокгауза и Ефрона.

Когда работа над этой энциклопедией начиналась, издатели не имели никаких амбициозных планов. Речь шла не о самостоятельном проекте, а о скромном переводе популярного словаря «Conversations-Lexicon», выпущенного германской фирмой Брокгауза. Для осуществления проекта в Петербурге было основано Издательство Брокгауза и Ефрона, которое приступило к подготовке перевода и даже выпустило пару томов. И тут выяснилась в общем-то вполне очевидная вещь: перевести популярную энциклопедию с одного языка на другой невозможно. То есть возможно, конечно, только этот перевод никому не будет нужен. Русскому читателю окажутся малоинтересны сведения о третьестепенных персонажах европейской жизни, но при этом ему не будет хватать информации о российских политиках, писателях, художниках и музыкантах, неизвестных на Западе.

Когда создатели популярной переводной энциклопедии столкнулись со всеми этими проблемами, им пришлось срочно менять концепцию, привлекать к работе не только переводчиков, но и авторов, заказывать им оригинальные статьи. Постепенно вокруг проекта стали группироваться лучшие ученые, причем не только гуманитарии (в существенной переделке и приспособлении к российским реалиям нуждались в первую очередь статьи, касающиеся истории, литературы, искусства и т. д.), но и естественники. Среди активных авторов энциклопедии были химик Дмитрий Менделеев, ботаник Андрей Бекетов, философ Владимир Соловьев, историк литературы Семен Венгеров и многие другие.

Редакция строго следила за формальными моментами, не позволяя, например, чрезмерно раздувать статьи. Но в том, что касалось содержания, авторы обладали большой свободой и писали то, что считали важным.

Так, например, Менделеев, отвечавший за статьи по химии, дополнял их информацией о том, как химические процессы используются в производстве. Авторам и редакторам удалось найти компромисс между корректностью и занимательностью изложения, и большинство статей читается достаточно легко и увлекательно. Превосходной оказалась идея выпустить отдельный том «Россия», образцовый справочник, посвященный России XIX века. Этим томом активно пользуются и сегодня.

Хорошо была продумана и коммерческая составляющая проекта. Словарь выходил в двух вариантах — дорогом (41 том) и дешевом (82 полутома с рассрочкой платежа), то есть имелась и версия, так сказать, представительского класса, и более доступная, демократичная. Но и 82 томами дело не ограничилось: были еще и дополнительные тома с биографиями политических деятелей, статьями о современных научных достижениях, портретами авторов статей. А общий тираж составил 75 тыс. экземпляров. Для издания такого объема — очень много.

Общественное мнение восприняло появление новой энциклопедии с восторгом. Она была той самой «книгой — источником знания», о которой во все времена мечтают просветители. Любопытно, что в 1920-е годы этнографы, описывавшие изменения в жизни крестьян, рассказывали о степенных мужиках, которые в субботу шли в баню, а воскресным утром, надев чистую рубаху, читали том Брокгауза. Понятно, почему это так интересовало участников этнографических экспедиций. В «старом» быту крестьянин в воскресное утро находился в храме, а в «новом» — читал энциклопедический словарь. Этнографы видели в этом знак перемен и рост культурного уровня народа. Но здесь любопытно и другое — откуда Брокгауз и Ефрон попадали в крестьянские избы. Из разграбленной помещичьей усадьбы?

В городах, несмотря на все революционные события и печки-буржуйки, которые замерзшие горожане нередко топили книгами, тома энциклопедии Брокгауза и Ефрона сохранились в большом количестве. Очевидно, владельцы домашних библиотек лишь в самую последнюю очередь отправляли их в печь.

Энциклопедический долгожитель

В начале XX века вышло много энциклопедий, среди которых были и довольно яркие издания. Но словарь Брокгауза и Ефрона затмил все.

Впрочем, одно энциклопедическое издание заслуживает отдельного упоминания — энциклопедия, выходившая под маркой «Братья А. и И. Гранат и Ко». Авторы этого проекта — братья Александр и Игнатий Гранат — в студенческие годы были связаны с революционным подпольем и общались со многими из тех политических деятелей, которые пришли к власти после 1917 года.

Достаточно сказать, что в числе писавших для братьев Гранат, был Ленин. Его статья «Карл Маркс» (подписанная псевдонимом «В. Ильин») была опубликована, хотя и с купюрами. А ленинскую статью «Аграрный вопрос в России к концу XIX века» цензура полностью запретила. Большевики считали братьев Гранат идеологически близкими, потому выход этой энциклопедии продолжался и после революции. В результате появился совершенно уникальный 59-томный словарь, стартовый том которого вышел в 1910 году, то есть за четыре года до начала Первой мировой войны, а последний — в 1948-м, через два года после окончания Второй мировой. Чего только нет в этих томах! Кроме собственно энциклопедических статей, в целом уступающих статьям в словаре Брокгауза и Ефрона, сюда вошло огромное количество приложений и мини-справочников. Тут и биографии членов государственных дум, и автобиографии участников революционного движения, и сведения о русских писателях. В тома советского времени были вставлены все материалы, которые когда-то исключила цензура, в том числе и те выше упоминавшиеся материалы Ленина. Для историков это бесценный справочник, однако в качестве пособия для самообразования энциклопедия братьев Гранат не особенно подходит: больно уж утомительным и однообразным кажется социологический подход, которого придерживались авторы.

С этой энциклопедией связан еще один библиографический казус. В томах, изданных после революции, часть материалов напечатана по новой орфографии, а часть — по старой. Учитывая, что большевики выжигали старую орфографию каленым железом, запрещая издания, использующие букву «ять», это кажется каким-то уж совсем немыслимым фрондерством. Но дело вовсе не во фронде. Просто многие листы напечатали еще до революции — перенабирать их было слишком дорогим удовольствием. А в нелояльности эту энциклопедию никто и не подозревал.

Берингов пролив вместо товарища Берии

Советское государство обладало правом на истину в последней инстанции, и энциклопедия казалась идеальной формой для того, чтобы сообщить эту истину всему миру. Для этого и было создано издательство «Большая советская энциклопедия», которое за годы существования СССР выпустило три версии БСЭ. Энциклопедия не только доносила до читателей информацию, но и объясняла, что такое хорошо, а что такое плохо, на что следует обратить внимание, а что можно пропустить. Размер статьи четко показывал, насколько важен тот или иной персонаж: статья «Ленин» должна была быть больше статьи «Платон», а статья «Платон» — больше статьи «Кант». Энциклопедия создавала специальные службы, сотрудники которых следили за тем, чтобы имена и географические названия писались и транслитерировались одинаково, чтобы все было стандартно и правильно. А поскольку комплекты энциклопедии имелись в редакциях газет, эти стандарты становились всесоюзными.

Многотомные энциклопедические издания имели один существенный недостаток: они фиксировали официальную точку зрения на тот момент, когда том был подписан в печать. Статьи устаревали стремительно.

Враги превращались в друзей, а друзья — во врагов, пламенные революционеры в одночасье становились японскими шпионами и агентами империализма. А вырывать страницы из томов Большой советской энциклопедии было как-то неудобно. Каждое новое издание БСЭ (первое выходило в 1926–1947 годах, второе — в 1950–1957-м, а третье — 1969–1978 годах) давало новый срез официальной идеологии. Поэтому чрезвычайно увлекательно сравнивать, как три издания интерпретируют то или иное явление. Удивительно объемная картинка получается. Правда, один раз создатели Большой советской энциклопедии попали в совсем уж неприятную ситуацию. Дело в том, что пятый том второго издания был подписан в печать в 1950 году, и туда, естественно, вошла огромная статья, посвященная Лаврентию Берии. В 1953 году Берия был арестован, и издательство перепечатало листы, на которых была статья, содержащая крамолу. Оставалось изъять из пятого тома БСЭ неправильные листы и вставить правильные. Для того чтобы сохранить нумерацию страниц, пришлось более чем в два раза увеличить ту статью, которая стояла рядом. В результате в энциклопедии появилась гигантская статья «Берингово море», в которой помимо всего прочего было две большие иллюстрации — карта и фотографии морских пейзажей, скал, волн и чаек.

Островки достоверности

Постсоветская эпоха дала несколько очень ярких энциклопедических проектов и одновременно стала временем очередного кризиса энциклопедического жанра.

Причины расцвета понятны. Если раньше целые разделы гуманитарного знания — от социологии до религиоведения — оставались для наших соотечественников недоступными, то теперь хотелось наверстать упущенное. В начале XXI века появилась новая четырехтомная Философская энциклопедия, авторы которой стремились показать философскую мысль во всем многообразии школ и подходов. Для бывших советских людей, привыкших к тому, что учения бывают только двух видов — или марксистские, или реакционные,— это был совершенно непривычный подход. С 2000 года выходит Православная энциклопедия, оказавшаяся самым масштабным гуманитарным проектом постсоветской России. Это издание (на сегодня вышло 45 томов) включает вполне качественные статьи, относящиеся к самым разным областям гуманитарного знания.

Авторы проекта исходили из того, что о православии нельзя говорить вне того огромного культурного и исторического контекста, в котором оно существует. В результате получился не конфессиональный справочник, а фундаментальная общегуманитарная энциклопедия. Достойны упоминания и другие постсоветские проекты: новаторский многотомник «Русские писатели», незавершенный проект «Отечественная история», близящаяся к финишу Большая российская энциклопедия.

Однако повода говорить о расцвете энциклопедического жанра, увы, нет. В эпоху массовых коммуникаций сама идея бумажной энциклопедии стала терять популярность. Пользователи интернета искренне не понимают, кому нужны многолетние и очень дорогие энциклопедические проекты, когда все можно найти, набив в поисковике простой запрос. Бывает довольно сложно объяснить, что дороговизна энциклопедических изданий связана с тем, что качественная энциклопедия — это попытка дать проверенную, достоверную информацию. В нормальных изданиях вроде Православной или Большой российской энциклопедии, выработаны достаточно сложные технологии многократных проверок фактов, изложенных в каждой статье. Производственный цикл выглядит примерно так. Сначала специализированные редакции ищут узкого специалиста, которому заказывается статья. Полученная статья подвергается формальному редактированию, а затем отправляется на рецензию еще двум специалистам. Такое рецензирование дает возможность учесть разные позиции и подходы к той проблеме, которой посвящена статья. А затем начинаются бесконечные проверки, когда автору приходится объяснять, почему в интернете названа иная дата, почему в популярной брошюре это растение имеет другое название… и вообще, откуда автор взял все эти сведения. Под конец проверяются написания имен, географических названий и терминов. Сотрудники редакции следят за тем, чтобы один и тот же малоизвестный город не транскрибировался по-разному в разных статьях. Такая культура работы с текстом сохранилась, пожалуй, только в энциклопедических редакциях.

Сейчас смысл энциклопедий в том и заключается, что они содержат максимально достоверную информацию, многократно проверенную научным сообществом.

В каком-то виде — бумажном или электронном — энциклопедия будет существовать. Важно, чтобы сохранялись авторитетные источники, информации которых можно доверять.