Компания Дрездена-Франкфурта на DanceInversion

На сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко в рамках фестиваля DanceInversion выступила Танцевальная компания Дрездена-Франкфурта — бывшая труппа Уильяма Форсайта, которой руководит ее бывший солист Якопо Годани. Рассказывает Татьяна Кузнецова.

Якопо Годани танцевал у Форсайта во Франкфуртском балете с 1991 по 2000 год, в пору расцвета труппы. Как раз тогда худрук труппы разработал и записал на диск свою знаменитую «технику танцевальной импровизации»: следуя открытым им законам геометрического движения тела, любой танцовщик мог сочинить себе танец. Дополнив упражнения в импровизации сводом правил по композиции и освоению сценического пространства, мэтр создал научную базу для всех желающих стать хореографом, не учтя одного — оригинального дара будущих творцов. Ведущий солист Франкфуртского балета Якопо Годани принимал деятельное участие в исследованиях, а хореографические амбиции проявил еще до поступления к Форсайту. Вооружившись научным инструментарием, честолюбивый итальянец покинул Франкфуртский балет и начал ставить по всему миру. Впрочем, в худруки его не звали до 2015 года, когда Форсайт отчего-то покинул Forsythe Company, созданную специально для него двумя городами.

Его труппу тут же переименовали в Танцевальную компанию Дрезден-Франкфурт. А Якопо Годани, едва приняв бразды правления, заявил, что удалит из репертуара все спектакли Форсайта, в последние годы увлекшегося перформансами и танц-инсталляциями, и будет развивать «виртуозность танца». «Мы с Форсайтом тотально разные»,— заявил он.

Судя по программе, показанной в Москве, хореограф выдает желаемое за действительное. Он, конечно, эпигон Форсайта. Но того, давнего, из ХХ века, который упивался «головокружительной точностью» классического танца, не сбитого с ног самыми радикальными деконструкциями. Программный балет Годани — «Вечный двигатель» (2016) на музыку дуэта 48nord — утыкан пуантами, батманами, кабриолями, аттитюдами и жете, как арбуз семечками. Клювы дотянутых подъемов, руки в классических позициях, только заведены за спину до предела, выворотность и шаг используются по максимуму, просвечивает ткань черных обтягивающих комбинезонов — во всем опознается тот реформатор классики, которого во всем мире привыкли считать «настоящим Форсайтом». И в новейшем балете «Высокая порода» (2017) на музыку того же 48nord Годани не изменяет своему низвергнутому божеству, хотя и одевает танцовщиц в носки вместо пуантов, а цвет прозрачных комбинезонов меняет с черного на бордовый. (Хореограф, кстати, свои балеты не доверяет никому, все делает сам: свет, сценографию, костюмы, если требуется, пишет текст, иногда даже музыку.) 15-минутное двойное адажио — «Эхо беспокойной души» (2016) на музыку Мориса Равеля — отличается от многолюдных балетов Годани большей лиричностью и кантиленой движений в адажио. Но и в этом pas de quatre легко разглядеть фирменные форсайтовские оттяжки-растяжки, выгнутые долларом торсы и вечное партнерское противоборство.

Конечно, Годани очень старается говорить собственным языком, и старания эти видны. Он гораздо декоративнее Форсайта, он любит и умеет работать на публику: его заботит не внутренняя логика развития движения или комбинации, а произведенный эффект. Это такой «пантеистичный Форсайт»: фантастически подвижные тела его артистов извиваются во всех направлениях сразу, заставляя подыскивать растительно-животные «метафоры» — от гибких лиан до бескостных червей. В рисунках массовых композиций хореограф демонстративно чередует искусно выстроенный хаос с классической геометрией: сбитые в клубок танцовщики то выстреливают ногами-руками, точно дикобраз иглами, то выстраиваются в почти военизированные диагонали и шеренги. В адажио Годани идет дальше своего предшественника: если у Форсайта нога балерины, задранная на 220 градусов, была итогом и кульминацией, то у итальянца она описывает полный круг, как секундная стрелка. Следуя «растительным» принципам, хореограф Годани любит сплетать партнеров туловищами и конечностями — так, что нелегко понять, где чья нога. В отличие от Форсайта, он часто укладывает интенсивно шевелящуюся даму на спину или на плечи кавалеру. Он так же, как Форсайт, дарит своим артистам 30 секунд славы, выпуская их в крошечных соло, но эти маленькие вспышки ослепляют не столько неожиданностью хореографии, сколько невероятными возможностями артистов, превосходно вышколенных для подобной хореографии. В целом же хореография Годани похожа на «американские горки»: дух захватывает, но второй раз не поедешь.