Криста Белл о музыкальной моде и о двух главных Дэвидах в своей жизни — Линче и Боуи

Ее называют музой Дэвида Линча. Массовая популярность пришла к ней после роли агента ФБР Тэмми Престон в третьем сезоне культового сериала «Твин Пикс» (все сезоны доступны в «Амедиатеке»), но мало кто знает, что Криста Белл прежде всего певица, а уже потом модель и актриса. Она была вокалисткой группы «8½ Souvenirs», а потом начала сольную карьеру. Судьбоносная встреча с Линчем произошла в 1999-м, и с тех пор сотрудничество Кристы и Дэвида не прерывалось. Они записали саундтрек «Polish Poem» к фильму «Внутренняя империя», а также альбомы «This Train» и «Somewhere in the Nowhere». Этим летом вышла новая пластинка Белл «We Dissolve», а в минувший уик-энд она приехала в Москву с концертом.

Пространство зала Дома архитектора было оформлено в стилистике «Твин Пикс», а сама певица во время нашей беседы, казалось, старалась держаться в образе Тэмми из сериала, хотя была открыта и довольно откровенна. Криста Белл поделилась своей историей, рассказала о том, что значит для нее стиль и каково это — быть частью мистического проекта Линча.

— Криста, какое событие лично вы считаете отправной точкой своего творческого пути?

— Признаюсь честно: я его не помню, потому что тогда еще была у мамы в животе (смеется), но уверена, что волшебный звук ее голоса оказал на меня очень большое влияние. К тому же мама сама мне рассказывала, как как-то раз, начав петь на пятом месяце беременности, она почувствовала, как я активно зашевелилась. Мама тоже была певицей. Самые яркие воспоминания из моего детства — как я завороженно наблюдаю за ней, стоящей на сцене камерного театра или в церковном хоре. Знаете, от нее как будто исходил свет в те моменты. Она была по-настоящему счастлива, когда пела. Музыка впоследствии стала огромной частью нашей с ней совместной жизни, когда я росла, взрослела, менялась — это моя страсть с юных лет. И я всегда знала, что стану музыкантом. Мне кажется, это какой-то идеальный, созидательный путь.

— Знаю, что вы из столицы Техаса — Остина. Этот город считается одним из самых ярких музыкальных центров в Америке. Его дух, атмосфера оказали на вас какое-то влияние?

— Сто процентов. На самом деле я родилась в Сан-Антонио — это небольшое местечко на юге Техаса, а потом — в старших классах школы — уже переехала в столичный Остин. Несмотря на то что эти два города расположены в одном штате, они абсолютно разные. В Остине люди очень дружелюбно настроены к музыкантам, вообще ко всем творческим личностям, и это очень сильно мотивирует. Там я сразу же присоединилась к свинг-джаз группе «8½ Souvenirs», в составе которой пробыла четыре года. Это была большая удача. Понимаете, приезжая в Остин, ты сразу попадаешь в какой-то невероятный музыкальный океан: там очень много певцов, певиц, коллективов, играющих в разных стилях. Мне крупно повезло с коллегами, я общалась с артистами высокого уровня. Мы играли композиции в духе континентального джипси, экспериментировали в других жанрах. За годы, проведенные в этом городе, работая с ребятами, я стала хорошо разбираться в различных направлениях, научилась чувствовать тенденции. Под тенденциями я подразумеваю не моду и мейнстрим, а умение балансировать на грани актуальности и глубины высказывания. Сегодня в альтернативном музыкальном мире наиболее популярны инди-рок и, как ни странно, блюз: поднялась новая волна интереса к нему. Но наряду с этим существует совершенно иная музыка (и такой музыки очень много), которую вообще сложно подогнать под какие-либо стилистические рамки. Не важно, в каком направлении ты движешься, главное, чтобы тебя это захватывало. Публика все чувствует…

— Живя в Остине, принимали ли вы участие в фестивале South by Southwest? Оказавшись на нем, сразу понимаешь: это действительно крупнейшее международное событие в мире музыки…

— Да, событие очень значимое. И мы, конечно, не могли упустить возможность выступить там. Кроме того, на фестивале мне удалось завязать очень полезные знакомства — можно сказать, что это был подарок судьбы. Но не все так просто. Безусловно, это яркое и интересное событие для тех, кто посещает его, чтобы послушать концерты, лекции, посмотреть премьеры голливудских фильмов и раритетное, авангардное кино. Не сомневаюсь, что у людей остается море впечатлений, ярких эмоций, но, когда ты находишься внутри, это очень тяжело. Для артистов это колоссальная работа. Участников очень много, ты должен настроиться, выйти на сцену и уйти вовремя, минута в минуту, поэтому пребываешь в постоянном стрессе. Кроме того, тебе надо выложиться на двести процентов, чтобы быть замеченным, чтобы зрители захотели остаться именно на твоем выступлении. Нам во многом было проще, потому что мы жили в Остине, а музыканты, приезжающие из других городов и стран, насколько я знаю, еще и сами оплачивают дорогу, проживание.

— А как вы начали свою модельную карьеру? Это было как-то связано с музыкальной?

— В каком-то смысле — да. Я с детства очень любила фотографироваться, мучила маму и друзей, устраивала с ними большие любительские фотосессии, заставляя снимать меня в разных нарядах и ракурсах. (Смеется.) Я никогда не сотрудничала именно с модельными агентствами: несмотря на рост и фигуру, у меня достаточно специфический типаж, поэтому быть классической моделью я и не мечтала. Просто появлялись отдельные фотографы, которым была интересна моя внешность, и мы какое-то время работали с ними. Меня всегда привлекал нестандартный, оригинальный подход к съемкам, люди, которые ищут нетипичные образы, пытаются раскрыть и передать в своих работах характер персонажа. Это фотохудожники, у которых получаются не просто красивые кадры, а картины, произведения искусства.

— Какие образы вам нравится на себя примерять? И как они связаны с вашим творчеством?

— Я очень трепетно отношусь к выбору стиля и работаю с дизайнерами, у которых индивидуальный подход к каждому артисту. Мне нравятся смелые экспериментаторы, и я сама не боюсь пробовать что-то новое. Это не эпатаж, не стремление поразить кого-то, а скорее выражение разных творческих мыслей, настроений, постоянный поиск себя. Не думаю, что могу счиаться приверженцем какого-то конкретного стиля, и я редко планирую заранее, что надену на мероприятие, которое состоится, скажем, через месяц. Иногда заходишь в магазин, случайно натыкаешься на какое-то платье, например, и понимаешь, что оно как будто создано специально для тебя. Так у меня появляются самые любимые вещи в гардеробе. Конечно, я интересуюсь модой, ценю умение подать себя, восхищаюсь людьми, которые умеют это делать. Мода — это тоже искусство, и оно работает.

— А что такое для вас мода в музыке? Важно ли быть модным музыкантом?

— Для меня главной иконой стиля остается Дэвид Боуи. Он вышел на новый уровень искусства, показал, что мода может быть другим измерением музыки. Его образы работали так же магически, как и голос. Он был и артистом, и моделью одновременно, его творчество — это сплав разных элементов, среди которых визуальная составляющая играла очень большую роль. Меня не привлекают музыканты, которые просто стараются во что бы то ни стало выглядеть дорого, я также не понимаю людей, которым все равно, в чем выходить на сцену. Это все-таки сакральное пространство, которому нужно соответствовать даже внешне.

— Каково это — быть музой Дэвида Линча?

— Это прекрасно. Мы уже 16 лет делаем музыку вместе, и за все это время я ни разу не воспринимала наше сотворчество как данность: я отношусь к нему как к большому дару. Дэвид — совершенно уникальный человек с особым видением мира, искусства, тонко чувствующий, вдохновляющий меня во всем. Он всегда дает мне бесценные советы, наставляет меня. Совместная работа над «Твин Пикс» стала очень важным опытом. Линч — это капитан гигантского корабля. Мне, конечно, приятно, когда меня называют музой режиссера, но на самом деле каждый артист, снявшийся в этом сериале, каждый человек, принимающий участие в работе над ним, очень важен. Наш капитан внимателен ко всем, и все участники команды точно знают, почему они в ней находятся, что они делают. Это целый мир, Вселенная, живущая по своей логике и законам. У Дэвида талант: он умеет находить людей, близких ему по духу, и делать так, чтобы они полностью погрузились в его историю. Как правило, если возникает внутренняя связь, то такое сотрудничество длится довольно долго. Мы не просто играем в кино, делаем то, что должны, мы получаем огромное удовольствие от процесса, от общения друг с другом. «Твин Пикс» — это большая вечеринка. Атмосфера внутри коллектива играет свою роль. Во многом именно от нее зависит результат, то, что люди видят потом на экране, что они при этом чувствуют. Возвращаясь к вашему вопросу: мне кажется, все актеры Дэвида Линча — его музы. Он не просто режиссер, он демиург своей Вселенной, волшебник, перформер. У этого человека много разных ипостасей, все они удивительны.

— Многие очарованы сериалом «Твин Пикс», потому что эта история делает тебя соучастником некоей игры, даже если ты всего-навсего зритель. Что чувствуете вы в центре происходящего?

— Это встреча с чудом, постоянное состояние удивления. У меня такое ощущение, что я выиграла в какой-то космической лотерее. Только повышенное чувство ответственности не дает мне полностью оторваться от земли, став частью всего этого, как и моей героине Тэмми.

— Вы считаете себя поющей актрисой или все-таки певицей, которая снимается в кино? Что для вас первично?

— Конечно, я прежде всего музыкант. Роль Тэмми стала для меня приятной неожиданностью, это колоссальный, очень интересный опыт, но я не знаю, продолжится ли моя киноистория после «Твин Пикс», а вот музыка точно будет со мной всегда. Я не могу без нее.

Екатерина Мирная