конфликт

Бракоразводный процесс Великобритании и ЕС выходит из-под контроля. Брюссель хочет конкретики, Лондон пытается выиграть время. Издержки для обеих сторон растут, и в конечном итоге в проигрыше могут остаться все. О перспективах "Брексита" — в материале Эрика Бонзе.

23 июня 2016 года произошло историческое событие: граждане Великобритании решились покинуть Европейский союз. Незначительным большинством голосов (51,8%) участники референдума, по сей день вызывающего жаркие споры, проголосовали за "Брексит".

Никогда еще свое членство в ЕС не прекращала большая страна. Процесс расширения и "нарастающей интеграции" в Европе, казавшийся необратимым, вдруг остановился. Когда же в Соединенных Штатах на президентских выборах победу одержал Дональд Трамп, то появилось ощущение, что конец Запада близок.

Настроения в Брюсселе были упадническими. Некоторые предсказывали грядущий распад ЕС и геополитический кризис. Высказывались опасения, что Россия воспользуется открывшейся брешью и как-то объединится с Трампом и "брекситерами". Никто не знал, чего ждать.

Однако, оправившись от первого шока, остатки Евросоюза из 27 государств выработали совместную стратегию. Ее цель — не допустить дальнейших политических или экономических потрясений, вызванных "Брекситом", и обеспечить мягкое расставание с ограничением негативных последствий в своего рода бракоразводном контракте.

В Брюсселе заговорили о полюбовном расставании по обоюдному согласию. Федеральный канцлер Германии Ангела Меркель подчеркивала в Берлине: нельзя наказывать граждан Великобритании за их выбор. Дескать, они и так пострадают больше всех теперь, когда их брак с Европой, который и изначально не был женитьбой по любви, потерпит крах.

Однако 17 месяцев спустя стороны не продвинулись ни на шаг. Более того, полюбовное расставание, к которому призывают главный переговорщик от Евросоюза Мишель Барнье и министр по выходу Великобритании из ЕС Дэвид Дэвис, сменилось беспощадной "войной роз". График, выработанный Брюсселем, сорван. "Пошаговая последовательность" (sequencing), при помощи которой Барнье надеялся дисциплинировать англичан, на поверку оказалась ловушкой для обеих сторон.

Изначально планировалось завершить первую фазу подготовки к расставанию еще в октябре текущего года. До этого Барнье хотел прояснить три вопроса: права граждан ЕС в Великобритании (и граждан Великобритании в ЕС), новая граница между Ирландией и Северной Ирландией после "Брексита" и издержки, связанные с расставанием.

Только после этого, полагал Барнье, можно будет переходить к обсуждению будущего — регулированию отношений на время после окончательного выхода Великобритании из ЕС 29 марта 2019 года. Однако такой расчет не оправдался. Он изначально не мог оправдаться, поскольку англичане отказались выполнить условие Барнье и уже на этом этапе назвать цену развода.

Логика на их стороне: предполагаемые компенсационные выплаты зависят от того, насколько близкими останутся отношения после расставания. Если Великобритания примет решение в пользу сохранения привязки к ЕС по норвежскому образцу, стране придется и впредь ежегодно перечислять в Брюссель миллиарды.

Если же англичане, напротив, захотят отмежеваться и отвернутся от внутреннего рынка ЕС, это повлечет высокие издержки для их экономики. Все это влияет на размер компенсационных выплат. Поэтому вполне оправданно желание согласовать окончательные цифры лишь в самом конце, как это принято при "обычном" разводе.

Однако ЕС настаивает на своей "последовательности шагов", определенной Барнье. И теперь переход к решающей, второй фазе откладывается из-за отсутствия окончательной суммы счета.

Премьер-министр Тереза Мэй уже сегодня испытывает сильное давление со стороны своих внутрипартийных оппонентов, призывающих к "жесткому расставанию". Ранее она обещала, что Великобритания понесет справедливую часть расходов. "Брексит" не приведет к повышению платежной нагрузки ни на одну другую страну Евросоюза, заверила Мэй в своей программной речи во Флоренции. По оценкам Еврокомиссии, премьер-министр исходит из суммы €20 млрд, которую Лондон будет перечислять до конца двухлетнего переходного периода.

Но Барнье этого мало. Только объем обязательств, уже принятых на себя Лондоном, в Брюсселе оценивают примерно в €60 млрд. Немецкие СМИ и вовсе приводят суммы до €100 млрд, что кажется преувеличением. Сам Барнье до сих пор не называл конкретных цифр. Тем больше французу не терпится услышать предложение англичан. Он настаивает на конкретном предложении или как минимум на окончательно согласованном методе расчета суммы, подлежащей уплате Лондоном.

Чтобы придать своему требованию больший вес, Барнье выдвинул своего рода ультиматум: если за три недели до декабрьского саммита ЕС не будет достигнуто принципиального согласия, то не последует и переговоров о взаимоотношениях после "Брексита".

Для англичан это может оказаться болезненным ударом. Изначально они рассчитывали максимально оперативно перейти к обсуждению соглашения о свободной торговле, которое обеспечило бы английским производителям сохранение выхода на европейский внутренний рынок. Кроме того, Тереза Мэй надеется договориться о переходном этапе, который облегчил бы компаниям адаптацию к новым условиям.

Достижение обеих стратегических целей сегодня не гарантировано. Однако в запасе у Барнье был еще один неприятный сюрприз. "Сегодня каждый должен быть готов к тому, что в конечном итоге мы можем так и не прийти к согласию",— заявил он. Дескать, это не то, к чему может стремиться Евросоюз, но "и это возможно".

Таков наихудший сценарий — для обеих сторон. Ведь отсутствие соглашения даст толчок не только жесткому "Брекситу", которого надеялся не допустить Евросоюз, но и резкому росту издержек. И тогда в проигрыше могут остаться не только англичане, но и европейцы. Особенно встревожены такой перспективой в немецких экспортных отраслях.

Если прийти к согласию не удастся и торговля между ЕС и Великобританией снова станет предметом правил Всемирной торговой организации, экспортерам придется смириться с многомиллиардными таможенными пошлинами. К росту расходной части бюджетов следует готовиться и странам Евросоюза: после выхода Великобритании Брюссель перестанет получать от Лондона "членские взносы". Только от Германии это может потребовать изыскания дополнительных €3,8 млрд в год.

Такие цифры разительно отличаются от первоначальных оптимистических предположений о том, что расставание может обойтись и без сопутствующих потерь. При этом особенно большой счет могут предъявить Берлину.

Великобритания, напротив, до сих пор отделывается легким испугом. Мрачные прогнозы краха британской экономики не оправдались — во всяком случае, пока.

Эрик Бонзе — политолог и публицист. С 2004 года он работает независимым корреспондентом в Брюсселе. Бонзе опубликовал собственное исследование по теме "Брексита" в издании Французского института международных отношений.

Полюбовное расставание сменилось беспощадной "войной роз". График, выработанный Брюсселем, сорван