Финляндия отмечает 100 лет независимости

Великое княжество Финляндское перестало быть частью огромной Российской Империи 100 лет назад. Независимость Финляндии была провозглашена 6 декабря 1917 года и вскоре признана Советской Россией. Хотя пути двух стран и разошлись столетие назад, в Финляндии сейчас проживают около 75 тыс. русскоязычных. Маленькое (менее 1,5% населения страны), но очень интересное и разнообразное нацменьшинство.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВ

Хранители древностей

Кульминация праздника наступит 6 декабря, но финны отмечают вековой юбилей родной страны весь год. Праздничных мероприятий раз в десять больше, чем дней в году. В Национальном архиве Финляндии уже второй год проходят выставки из цикла «Pro Finlandia. Путь Финляндии к независимости», рассказывающие о финской революции глазами разных стран. Четвертая и последняя выставка (открывается 5 декабря и будет работать до 31 августа) посвящена отношениям Финляндии с Россией, Польшей и прибалтийскими государствами.

Национальный архив Финляндии находится на улице Рауханкату, в самом что ни на есть историческом центре Хельсинки, неподалеку от Сенатской площади, за Кафедральным собором. Самое старое из комплекса зданий архива — первое здание в Скандинавии и в Российской Империи, построенное специально для архива. Снаружи — типично имперское, внутри похоже на Британскую библиотеку и старые станции лондонского метро. Архив создавался по российским административным стандартам.

Среди прочих документов здесь хранятся дела канцелярии генерал-губернатора Финляндии. Бесконечные ряды полок, уставленные толстыми папками архивных дел. Самые старые документы — на шведском языке, касаются в основном нарушителей закона. Чем дальше, тем больше бумаг на русском. Темы самые разнообразные — армия, торговля, высшее образование, ответы на обращения населения.

Научный сотрудник архива Пертти Хакала достает с полки первую попавшуюся папку. Она посвящена «мероприятиям по прекращению побегов финляндских матросов в иностранных портах». В 1860 году с финского купеческого корабля «Александр» в порту Нью-Йорка сбежали 10 матросов. Что породило обширную переписку с Нью-Йорком на множестве языков — французском, английском, шведском, русском.

Для архивных дел до 1917 года многоязычие — это нормально. Пертти Хакала отмечает, что студентам-историкам, занимающимся периодом автономии, нужно знать как минимум три языка (финский, шведский, русский), чтобы работать в архиве.

Но в 1899 году российское правительство начало процесс русификации Финляндии. В 1900 году русский был признан третьим государственным языком (после финского и шведского), и с этого момента документооборот на русском языке резко вырос.

Русификацией руководил генерал-губернатор Н. И. Бобриков. «Это был человек военный, очень прямолинейный в проведении имперской политики. К сожалению, жизнь его прервалась»,— говорит Пертти Хакала. Бобриков был застрелен финским националистом Эйгеном Шауманом, покончившим с собой сразу после покушения.

Финский историк Дмитрий Фролов руководит в Национальном архиве Финляндии проектом по копированию документов, касающихся финской истории и хранящихся в странах бывшего СССР. В рамках проекта заключено 43 договора с архивами России, Белоруссии, Армении, Грузии, Казахстана, начата работа с Азербайджаном.

Дмитрий Фролов показывает мне архивные дела на русском. «Выдать единовременное пособие подпоручику такому-то…», «О правах на казенное пособие семействам лиц, высланных под надзор полиции…» В папке, датированной 1865 годом, я обнаруживаю своего однофамильца. Некий рядовой Алексеев был привлечен к дисциплинарной ответственности за насилие против Нюбака (судя по фамилии, местного жителя).

На выставке Pro Finlandia неподготовленному человеку понятно не все. Например, политические карикатуры столетней давности. Но легко узнаются знакомые места, да и русский язык помогает. Вот картина, подписанная «Финны Санкт-Петербургской губернии». А вот фотография суфражисток на фоне хорошо знакомого российским туристам универмага Stockmann, только в универмаге всего два этажа.

Жандармские документы о вредном влиянии Максима Горького и Дмитрия Мережковского на умонастроения общественности.

Гвоздь экспозиции — два главных документа о независимости. Первый, принятый за 15 минут до наступления нового 1918 года по юлианскому календарю, в России хорошо известен. Постановление Совнаркома о признании независимости Финляндской Республики.

Правда, в школе и в институте я слышал, что он подписан Лениным. На самом деле подписей гораздо больше: Петровский, Штейнберг, Карелин, Троцкий, Сталин, Шлихтер, Бонч-Бруевич, Горбунов. Второй, менее известный, подписан 4 января 1918 года Свердловым и Ованесовым, это ратификация ВЦИК постановления СНК, окончательное признание независимости, свершившийся факт.

Старые русские, белые русские

Еще 101 год назад Финляндия была просто дальней провинцией Российской Империи. Русская аристократия и интеллигенция покупали в Финляндии дачи. В Свеаборге (Суоменлинне) стоял российский гарнизон, а город-крепость даже не считался частью Финляндии, а был сам по себе. Три поколения купеческого рода Синебрюховых поили пивом жителей Великого княжества.

Одну из аудиторий Хельсинкского университета украшали (впрочем, и до сих пор украшают) портреты бывших канцлеров университета, которых назначал российский император. Среди них — Михаил Михайлович Сперанский, великие князья, император Александр III. Были Александровская и Мариинская гимназии, мужская и женская соответственно, в которых велось преподавание на русском языке. Обе основаны в 1870-е годы. Издавалась газета на русском языке «Новый вечерний час».

Русских было мало, но они были очень заметны. Из 140 тыс. жителей Хельсинки в 1917 году по-русски говорили 3805 человек.

Рыночная площадь Гельсингфорса пестрела вывесками на русском языке. Купец Попов предлагал деликатесы, Савин баловал жителей финской столицы чаем, Шошков вел «яично-курятную и гастрономическую» торговлю. Степан Ефимович Стукалов — фруктовую, гастрономическую и зеленную, оптом и в розницу. Рядом с чайной и столовой «Победа», принадлежавшей Александру Алексееву, стоял магазин «Колониальная торговля Андреева, поставщика флота».

Фотографию этого магазина я рассматриваю на выставке к 100-летию независимости в городском архиве Хельсинки.

«Андреев в свое время был приятелем моего деда,— комментирует фото мой спутник Сергей Погребофф.— Он еще имел в этой части города пекарню. А внук Андреева — известный финский пианист, композитор, дирижер. Он носит фамилию финскую — Ахвенлахти. Олли Ахвенлахти. Его отец в 1938 году переменил фамилию».

У самого Погребоффа со стороны матери все предки были маркитантами в Свеаборге. Прапрадед по материнской линии прибыл в Финляндию в 1809 году. Сергей Погребофф продолжает рассказ о своей родословной: «С отцовской стороны корни гораздо короче. Отец — уроженец Питера, он в 1916 году купил дачу в районе Териоки. В 1918-м, когда в Петрограде с провизией было совсем плохо, стал на ней зимовать. Дед приезжал к семье только на выходные. Однажды он приехал как обычно, и вдруг на соседней железнодорожной станции сказали, что последний поезд уходит в Питер. Он уехал с этим поездом, и больше семья его не видела. Отец и дед переписывались до начала Зимней войны. Отец с сестрой переехали на заработки в Хельсинки, приняли финское гражданство. Отец отбывал воинскую повинность, когда была мобилизация, служил в финской армии. Я жил с дедушкой и бабушкой, все послевоенное время в доме был только русский язык и был русский круг знакомства. Моя бабушка была убеждена, что, живя в Финляндии, нужно знать финский язык, проходить все обучение на финском. Я учился в финской школе. Тем не менее у меня русский язык был дома, и меня частным образом наставляли русской грамоте».

Сергею Погребоффу — 73 года. Он принадлежит к той части русскоязычной общины Финляндии, которую принято называть «старые русские». Это те, чьи предки жили в Финляндии еще до провозглашения независимости. Иногда «старых русских» называют также белыми. Имеются в виду те белые, которые воевали с красными в гражданской войне. Только в Финляндии поединок белых и красных закончился совсем не так, как в бывшей метрополии.

Говорят, история не знает сослагательного наклонения. Но в Финляндии порой приходит в голову мысль о том, что так могла бы выглядеть Россия, если бы столетие назад и в ней победили не красные, а белые.

Вниз головой с моста

Еще одно место в Хельсинки, где живет история русской Финляндии,— православное кладбище в Хиетаниеми, оно же Ильинское. Здесь похоронена Анна Александровна Танеева, она же монахиня Мария, она же Анна Вырубова, фрейлина последней русской императрицы. Здесь покоится Агафон Карлович Фаберже, ювелир и сын прославленного придворного ювелира Карла Фаберже. Агафон с семьей сбежал из СССР в Финляндию в 1927 году.

Надгробный камень Фаберже украшен гранитным пасхальным яйцом, напоминающим о тех легендарных пасхальных яйцах, которые делал для императорской семьи его отец.

Много могил купечества и генералитета. Уже при входе — Синебрюховы. Купец Никифор Игнатьевич Табунов, на чьи деньги были основаны первые русские народные школы (мужская и женская) в Гельсингфорсе. Роскошная мраморная усыпальница со статуей золотого ангела — место последнего приюта торговца Якко Башароффа, скончавшегося в 1936 году. На деньги Башароффа при Красном Кресте Финляндии был создан фонд, средства из которого уже восемь десятилетий идут на помощь людям, страдающим расщеплением неба (волчья пасть, заячья губа) и дефектами речи.

«Здесь погребено тело гельсингфорсского купца Баранова». Каролина Ивановна, супруга генерал-лейтенанта Алексеева. Супруга гельсингфорсского купца Королева. Гельсингфорсский купец Дмитрий Иванович Титов, супруга его. Генерал-лейтенант Федор Александрович фон Фридрихс. Купеческое семейство Барковых, в том числе подпоручик Борис Петрович Барков, скончавшийся в бурном 1917-м.

Гельсингфорс был базой революционного Балтийского флота. «Перед глазами финских обывателей после Февральской революции в России развернулась вакханалия, матросики-солдатики резали офицеров, капитанов, адмиралов»,— говорит профессор Дмитрий Фролов. Во время беспорядков в марте 1917 года в финской столице было убито, по разным оценкам, от 80 до 95 офицеров, генералов и адмиралов, в том числе командующий флотом вице-адмирал Адриан Иванович Непенин. Примерно половина погибших похоронена на этом кладбище, а в кладбищенской церкви висит крест с именами убитых и датами смерти.

Владимир Маяковский в «Оде революции» описывал эти события так:

А после!

Пьяной толпой орала.

Ус залихватский закручен в форсе.

Прикладами гонишь седых адмиралов

вниз головой

с моста в Гельсингфорсе.

Двуязычное детство

В хельсинкском районе Каарела стоят бок о бок детский сад «Калинка» и финско-русская школа (ФРШ). Школа была основана Обществом поддержки ФРШ, но потом стала государственной, хотя общество продолжает тесно сотрудничать со школой. Глава общества — Петри Новицкий.

Петри — из «старых русских». Он родился в Хельсинки, мать — финка, отец из русской семьи, но родился в Финляндии, в Комарово (правда, непривычно звучит?). В роду есть также немецкие, чешские, шведские, польские корни. Его дед Борис Евгеньевич Новицкий был одним из основателей и первым ректором школы, открывшейся в 1955 году. Кроме того, Борис Новицкий — один из основателей и председатель Русского культурно-демократического союза (РКДС), созданного в 1945 году. Петри Новицкий с 1969 по 1981 год учился в ФРШ, ее же закончил его старший сын, а еще двое сыновей учатся в ней сейчас.

Детский сад «Калинка» был основан в 1990 году и стал первым детским садом в Финляндии, где на протяжении всего дня звучало два языка, русский и финский. Вначале в сад ходили финские дети, чьи родители хотели, чтобы те знали русский язык, и дети из двуязычных семей. Когда начался прилив русскоязычного населения в Финляндию, стали появляться дети из русскоязычных семей. Сейчас детсадовцы делятся на три примерно равные группы — из финских семей, из двуязычных семей, из русскоязычных семей. То же самое и с воспитателями. В садике постоянно присутствуют трое взрослых — один финскоязычный, один двуязычный, один русскоязычный. Детей привозят со всего Хельсинки, из Эспоо и Вантаа.

В освоении второго языка детьми используется игровой метод, разработанный доцентом Хельсинкского университета Е. Ю. Протасовой. А еще — с раннего детства здесь воспитывается хорошее отношение к другому языку и человеку, говорящему на другом языке.

В садике звучат финские и русские сказки, Муми-тролли соседствуют с матрешками и «Дикими гусями».

К 200-летию со дня рождения Пушкина в детском саду появился дуб зеленый, на дубе том, разумеется, золотая цепь, а дети могут играть, залезая внутрь дуба.

Все дети из «Калинки» в шесть лет переходят в финско-русскую школу, примерно половина из приходящих в нулевой класс этой школы — из «Калинки» и «Матрешки», еще одного двуязычного детского сада.

На первом этаже финско-русской школы стены украшены 100 листочками, каждый посвящен какому-то историческому событию за очередной год независимости. Но в разговоре с учениками восьмого класса становится понятно, что историю взаимоотношений Финляндии и России они знают, так скажем, не очень хорошо.

Знают, конечно, что «до 1917 года Финляндия была просто частью России». А вот про войну, которую в Финляндии называют Зимней, а в России — советско-финской, на школьных уроках истории говорят мало. Впрочем, и уроков истории — один-два в неделю, тогда как русского языка и литературы — три-четыре в неделю. Но это для тех, кто учит русский как родной язык. Те, кто учит его как иностранный, обходятся уроком в неделю. В восьмом классе у школьников в день по четыре урока. Но не стоит завидовать — урок длится 75 минут.

Учитываются религиозные воззрения учащихся. Школьники изучают основы православия, лютеранства, атеисты не ходят на такие уроки вообще. В других финских школах можно учить основы ислама, но в ФРШ учащихся-мусульман нет.

Ребята общаются между собой в равной степени на русском и на финском, обычно хорошо знают английский, а вот шведский не пользуется такой популярностью. Есть школьные экскурсии в Россию — в Москву и Санкт-Петербург.

Финская система образования считается одной из лучших в мире. Но на вопрос: «Нравится ли тебе учиться в школе? Интересно ли?» — что русскоязычные, что финноязычные школьники честно отвечают: «Не хочется. Иногда хочется, иногда нет, но чаще нет». При этом все почему-то учатся хорошо.

Приграничная учеба и торговля

Кампус Сайменского университета прикладных наук находится в Иматре и Лаппеэнранте. Это два ближайших к границе с Россией города. На факультеты, где преподавание ведется на английском языке, поступает много иностранцев. Даниил — один из примерно 150 студентов из России (всего в университете около 3400 студентов).

Вот его рассказ: «Я из Выборга, закончил языковую школу. Учитель английского языка в школе сообщила, что до такого-то числа можно подать документы на обучение в Финляндии. В середине 11 класса, в декабре, я подал документы, меня пригласили на вступительный экзамен на английском языке. Экзамен я успешно сдал. Но главным для меня были подготовка к ЕГЭ и поступление в российские вузы. Уже шли госэкзамены, когда вдруг пришел ответ из Финляндии. Это было ошеломительно, приятно, что я уже поступил. И я решил попробовать поучиться в Финляндии. И вот я здесь, на факультете машиностроения».

Огромным плюсом высшего образования в Финляндии долгое время была его бесплатность. Увы, с этого года граждане стран, не входящих в ЕС, должны за образование платить. В Сайменском университете — €4300 за год обучения. Правда, существуют программы возврата. В конце учебного года, в зависимости от успеваемости, студенту могут вернуть вплоть до 100% платы за обучение.

Но большинство людей, говорящих на русском языке, на улицах Иматры и Лаппеэнранты — не студенты. Сфера торговли и обслуживания этих городов процветает благодаря россиянам, приезжающим сюда на шопинг. В торговых центрах постоянно встречаются вывески на русском. Кассирша кричит на весь зал: «Кто забыл на кассе российский паспорт?» Люди с опытом обучают новичков, как правильно заполнять бумаги на возврат НДС при вывозе товара за границу ЕС.

На стоянках торговых центров — машины с российскими номерами. Классический вариант — багажник с дополнительной полкой, и обе полки уставлены сумками с закупленными товарами. Первым попавшимся кафе на улице Лаппеэнранты, как выясняется, владеют русские. Во втором попавшемся кафе за прилавком — этнический турок. Но и он неплохо освоил русский язык, как разговорный, так и письменный, и даже готов принимать к оплате рубли. За обеденными столиками — человек десять, ни одного финна.

Русская культура на любой вкус

Увидев рекламу «Вечер русской песни», я не мог удержаться и не побывать на этом мероприятии. Вечер проводился в хельсинкской библиотеке «Якомяки».

Рассказывает библиотекарь Юсси Невалайнен: «В нашем районе живет много русских. К сожалению, я по-русски не говорю, но в библиотеку приходит много русских детей, чтобы поиграть в Minecraft на PlayStation. Они все немного говорят по-фински. Несколько русских ежедневно приходят за книгами, а из десятков детей, ежедневно приходящих в библиотеку, примерно каждый пятый — русский».

На вечере выступает дуэт «Тулица» — Татьяна Крылова и Слава Дружинин — поют под русскую гармонь. В репертуаре — русские народные и популярные советские песни. Из-за спины гармониста смотрит Владимир Путин с обложки финского журнала.

В аудитории — почти все женщины, почти все старшего возраста, у многих на плечи накинуты оренбургские платки. Двое афро-финнов охотно угощаются печеньем, но песни их не цепляют. А вот юный русо-финн слушает, не бежит к PlayStation. Гармонист Слава Дружинин впервые побывал в Финляндии полвека назад в составе ансамбля песни и пляски Ленинградского военного округа. Потом работал с ансамблем «Дружба», с Александром Броневицким и с Эдитой Пьехой.

«По сравнению с Россией жить здесь грустновато,— жалуется Дружинин.— Если знать язык хорошо, с юности или с детства, влиться, тогда, может, было бы по-другому немножко. Но когда возраст — уже люди не могут справиться с этим».

Одной из слушательниц, Галине, 85 лет, она инвалид Великой Отечественной войны. Галина жалуется на погоду и на скуку, говорит, что только песня спасает. А потом просит:

«Вернетесь в Москву, передайте привет Володе Путину. А то он меня поздравляет каждый год с Днем Победы, вот я и хочу ответить».

Эйлина Гусатинская уехала из СССР 27 лет назад. В 1998–2016 годах была главным редактором русскоязычной газеты «Спектр», сейчас работает в фонде Cultura руководителем направления. Цель фонда — поддерживать интеграцию и сохранять и находить идентичность русскоязычного населения. Госпожа Гусатинская считает, что русскоязычные жители Финляндии могут сделать то же самое, что удалось финским татарам и финским евреям,— стать частью общества, не отказываясь от своих корней.

В ноябре прошел организованный фондом фестиваль CulturaFest (директор — Анна Сидорова). В рамках фестиваля арт-дуэт SASHAPASHA создали инсталляцию «Парадная». Дверь типичной питерской парадной вела в «коммунальную квартиру», в которой были выставлены работы десяти финских художников, чьи проекты как-то связаны с Россией. Пьеса «Второй акт. Внуки» Михаила Калужского и Александры Поливановой была поставлена финским режиссером с финско-русскими актерами. В основе пьесы — истории наших современников, узнавших, что их деды имели отношение к карательному аппарату советского государства во времена сталинских репрессий. Во время «кинодня» был показан фильм 1967 года «Первороссияне» и фильм «Слишком свободный человек».

Любовь Шалыгина работает в русскоязычной редакции финской государственной телерадиокомпании Yle. «Я здесь 18 лет,— рассказывает она.— Мне было пятнадцать, когда я приехала в Финляндию. Было очень тяжело. Расставание со сверстниками в России… Я не знала финского совершенно, только английский, и то не очень, так что первое время трудно было общаться. Первый год жизнь здесь я училась в классе для иностранцев. Но у меня есть склонность к языкам, так что через год я освоилась и стала ходить в обычную финскую школу. Но и тогда я понимала процентов 30 происходящего на уроке, поэтому любила математику, химию, физику, физкультуру, рисование. Но еще я всегда была очень общительной, у меня стали быстро появляться финские друзья.

С бытовыми антирусскими настроениями я никогда не сталкивалась. В старших классах гимназии никого не волновало, что я русская. Если спрашивали — говорила. А так многие принимали меня за шведку. Потом я поступила в университет, там это тоже никого не волновало. По образованию я филолог, изучала теорию перевода.

А еще я всегда была фанатом Муми-троллей, даже когда еще не представляла, что мы переедем в Финляндию. Снимая телесюжет к 100-летию со дня рождения Туве Янссон, я познакомилась с Туулой Карьялайнен, автором биографии Туве. Я очень захотела перевести эту книгу на русский, но российские издательства ею не заинтересовались.

Потом я стала потихоньку переводить маленькие отрывки, чтобы не нарушать авторские права, и выкладывать в Facebook и «ВКонтакте». Мои переводы увидела переводчик Анна Сидорова, которой издательство АСТ заказало перевод этой книги. Она порекомендовала им меня. Книга была переведена за рекордный срок, в два месяца, но в юбилейном году не вышла. Издать ее удалось лишь три года спустя на грант Института Финляндии в Санкт-Петербурге».

Русско-финский выбор

Финляндия — страна с давними демократическими традициями. Если в России вопрос, может ли женщина стать президентом, пока не имеет однозначного ответа, то в Финляндии Тарья Халонен занимала президентский пост с 2000 по 2012 год (два срока, больше нельзя по закону). А право голоса финские женщины получили еще в 1906 году, когда такого права женщины не имели не только в остальных частях Российской Империи, но и нигде в мире, кроме Австралии и Новой Зеландии.

Журналист и переводчик Полина Копылова живет в Финляндии 15 лет. В этом году она решила испытать себя в новом амплуа, приняв участие в муниципальных выборах этого года в Хельсинки. «Мне предложила выставить свою кандидатуру партия зеленых,— рассказывает Полина.— Я не член этой партии, но я была в их списках.

Прыгать между партиями здесь считается политически не очень приличным. Так что, поскольку я еще не была уверена, буду ли продолжать занятия политикой, я максимально обезопасила свою репутацию, пойдя как независимый, что, правда, подпортило мне шансы на избрание. Партиям важно, чтобы у них были люди, представляющие интересы разных групп и способные их доносить, чтобы планировать дальнейшую политику. К тому же зеленые позиционируют себя как поддерживающая мультикультурализм партия».

А вот нерусскоязычные избиратели могут по-разному воспринимать русскую фамилию в бюллетене для голосования. «Ряд факторов в совместной истории России и Финляндии, к сожалению, не располагает к дружелюбному отношению у определенной части населения,— мягко, типично по-фински, формулирует Копылова.— А есть люди, которые Россию любят — не российскую политику, а саму страну. Она им просто нравится».