Станислав Кучер — о противостоянии России и США

1 декабря 1989 года началась встреча в верхах между руководителем СССР и президентом США Джорджем Бушем. «Мальтийский саммит» вошел в историю, прежде всего, потому, что на нем лидеры великих держав фактически объявили об окончании холодной войны. Обозреватель «Коммерсантъ FM» Станислав Кучер считает эту некруглую дату отличным поводом поговорить о сегодняшнем состоянии российско-американских отношений.

Конечно, никакого официального документа об окончании холодной войны 28 лет назад на Мальте никто не подписывал — по той простой причине, что войну эту никто никогда не объявлял. Тем не менее, из уст обоих лидеров прозвучали действительно исторические заявления, благодаря которым обозреватели того времени назвали «Мальтийский саммит» самой важной встречей на высшем уровне после легендарной Ялтинской конференции 1945 года, где Сталин, Рузвельт и Черчилль договорились о разделе сфер влияния в мире после Второй мировой.

«Мир покидает одну эпоху и вступает в новую, — сказал Михаил Горбачев. — Мы стоим в начале длинного пути. Это путь в эпоху прочного мира. Угрозы насильственных действий, недоверие, психологическая и идеологическая борьба – все это теперь должно кануть в вечность».

Я специально привожу заявление Горбачева дословно, чтобы мои ровесники и те, кто постарше, вспомнили, а те, кто помоложе, попробовали представить себе, насколько грандиозным, без преувеличения переломным в развитии человечества событием эта встреча казалась тогда всем, кому до отношений СССР и США было хоть какое-то дело. То есть — миллиардам землян, поскольку до излета 80-х угроза перерастания холодной войны сверхдержав в третью мировую в той или иной степени беспокоила всех. 1989 год ознаменовал собой пик восторгов по обе стороны океана – такой эйфории, взаимных надежд и авансов в истории российско-американских отношений не было ни до, ни после.

Забудьте этот, мягко говоря, некорректный, а жестко выражаясь, идиотский термин «новая холодная война». Называть холодной войной то, что происходит между Россией и Америкой в последние годы — значит обесценивать все почти полувековое наследие двуполярного мира, принижать значение грандиозного противостояния двух идеологий, сопоставимых по потенциалу мощи государственных машин и военно-промышленных комплексов. Как поется в одной из моих любимых песен БГ, «Рок-н-ролл мертв, а мы еще нет». Настоящая, чреватая ядерным взрывом холодная война на самом деле умерла и была похоронена тогда, в конце 80-х годов прошлого века. Проиграл ее СССР, выиграли США, формулировки сути не меняют.

Все, что мы наблюдаем сегодня – так называемые антироссийские кампании в Штатах, антизападная риторика в России, однообразные «асимметричные меры» и «зеркальные ответы» — все это ностальгические игры выживших в той войне генералов, недовоевавших «солдат-окопников» и их циничных, истеричных или просто наивных отпрысков.

Энергия той холодной войны была направлена, прежде всего, во внешний мир, зоной ее боевых действий становились целые континенты, а участниками и жертвами – многочисленные народы и государства. Самые неприятные эпизоды нынешнего противостояния – на самом деле бои местного значения, цель которых не столько нанести вред противнику, сколько решить собственные внутриполитические проблемы, будь то борьба за влияние в Вашингтоне или подковерная драка за бюджетный пирог в Москве.

У сегодняшнего российско-американского противостояния нет идеологического фундамента, все разговоры о разных ценностях и национальных кодах – безыскусный треп. В реальности якобы воюющие между собой истеблишменты и конкретные политики – существа одной крови и одного мировоззрения. Общего у них во всех смыслах куда больше, чем было у коммунистов и капиталистов второй половины XX века.

Второй тезис, который я хотел напомнить, звучит совсем просто: все пройдет. По степени эйфории и накалу позитивных страстей 1989 год был куда интенсивнее, чем по накалу негатива все последние годы российско-американских ссор вместе взятые. Значит, меньше через поколение в эфире нашей станции кто-то точно так же – как о чем-то почти забытом — будет вспоминать и о сегодняшних, куда менее судьбоносных передрягах.