Откуда на Украине берутся организованные группы радикалов? Разбирался Юрий Ткачев

Ни одно громкое событие на Украине сейчас не обходится без так называемых активистов. Да и главное украинское шоу на минувшей неделе — атака Михаила Саакашвили на власть — стало возможно только благодаря им. К феномену "политического активизма" присмотрелся "Огонек"

Юрий Ткачев, Одесса

Читая о том, как радикалы в Одессе сорвали концерт Райкина, в Ровно захватили здание облгосадминистрации, а в Киеве освободили из микроавтобуса арестованного Саакашвили, подожгли стройплощадку и блокировали телецентр, можно подумать, что страна окончательно скатилась в анархию и отдана на поругание немногочисленным, но хорошо организованным группам молодчиков, перед которыми бессильны традиционные государственные институты. Однако если присмотреться внимательнее, то в происходящем обнаруживается и смысл, и определенная система, и внутренняя логика.

"Невиданная свобода слова"

В начале декабря в центре Киева группа из нескольких десятков молодых людей осадила здание, в котором располагается редакция телеканала NewsOne, связанного с оппозиционным депутатом Евгением Мураевым. Незваные гости натянули вокруг здания колючую проволоку и заблокировали центральный вход. Причиной блокады стали прозвучавшие в эфире заявления самого Мураева о том, что Евромайдан был государственным переворотом. Осаждающие потребовали, чтобы Мураев публично в эфире извинился за сказанное, а также уволил некоторых ведущих и журналистов, чью позицию "активисты" сочли недостаточно патриотичной.

Из этого же ряда и события сентября 2016-го, когда группа погромщиков ворвалась в одно из зданий телеканала "Интер" и устроила там поджог. ("Интер" контролируется украинским олигархом Дмитрием Фирташем, а потому его связывают с политической партией "Оппозиционный блок", а точнее, тем крылом этой партии, которое представляет Сергей Левочкин.) Некоторых участников той акции вскоре задержали, однако затем отпустили. Уголовное дело по факту поджога заведено, но никаких следственных действий по нему не ведется — да и никогда не велось.

"17 каналу", появившемуся на свет в 2014 году, досталось еще сильнее: в феврале 2016 года радикалы разгромили его офис, уничтожив и украв часть оборудования. После этого удара канал так и не оправился. Жесткая критика президента Украины Петра Порошенко, которую позволял себе канал, прекратилась.

Не избежал гнева "неравнодушных граждан" и медиахолдинг "Вести", известный своим критическим отношением к украинской власти. Еще в июле 2014 года неизвестные в масках обстреляли офис холдинга из травматического оружия, выбили стекла, залили помещения слезоточивым газом.

В апреле 2016 года неизвестные ворвались в помещения телеканала "Украина", контролируемого украинским олигархом Ринатом Ахметовым, и устроили там погром.

Во всех случаях объектами атак становились СМИ, связанные с оппонентами действующей на Украине власти. История с каналом NewsOne не является исключением: мало того что канал принадлежит оппозиционному нардепу, так он еще и единственный среди украинских каналов транслировал марш за импичмент президента Порошенко, организованный Михаилом Саакашвили.

Все это, впрочем, не помешало самому Порошенко заявить, что с его избранием на Украине воцарилась "невиданная свобода слова".

Суды, концерты и кино

Нападениям уличных "активистов" регулярно подвергаются и органы власти — точнее, некоторые из них. Сильнее всего страдают суды. К примеру, 24 октября в Киеве захватили Святошинский районный суд, где слушалось дело командира так называемого батальона ОУН Коханивского — его обвинили в том, что он во время драки обстрелял из пистолета экс-командира одного из взводов "Правого сектора" (организации, запрещенной в РФ - "О") Руслана Качмалу. Под давлением "активистов" суд отказал в помещении Коханивского под стражу и отправил его под домашний арест.

Целая серия аналогичных эпизодов имела место в Одессе. Так, в ноябре 2015 года, когда судьи Малиновского районного суда приняли решение освободить под домашний арест обвиняемых по делу 2 мая "куликовцев", организованные украинские патриоты тут же заблокировали здание и под угрозой физической расправы заставили служителей закона написать заявления об отставке. Таким же способом вынудили и Апелляционный суд Одесской области отменить возмутившее националистов решение. А когда в Приморский суд передали дело по обвинению "евромайдановца" Сергея Ходияка в событиях 2 мая, группа "активистов" во главе с нардепом Мосийчуком принудили судей, на которых распределили дело, взять самоотвод.

Активистов нанимают для участия в политических и коммерческих конфликтах. Бюджет таких акций может составлять и несколько сотен долларов, и несколько десятков тысяч

Местные советы тоже не являются исключением. 12 октября сорвали сессию Полтавского облсовета, 16 октября — Николаевского горсовета. Такие же инциденты имели место в Одессе, Львове, Дрогобыче, Тернополе, Херсоне, Днепропетровске, Харькове и других городах.

По большому счету, ни одна сфера деятельности в Украине не защищена от внезапного вмешательства "активистов". К примеру, в Одессе "модно" срывать концерты "неправильных" исполнителей. Помимо того же Райкина ранее "активистам" удалось помешать выступлениям Ани Лорак, Светланы Лободы, Ирины Билык, российских рэперов Big Russian Boss и MC Doni. Из-за угроз был отменен спектакль "Варшавская мелодия" с участием актрисы-одесситки Нонны Гришаевой.

В Харькове радикалы также интересуются культурой: 28 ноября здесь напали на съемочную площадку военного детектива "По законам военного времени", посвященного деятельности правоохранительных органов в годы Великой Отечественной войны.

В столице недавно разгромили магазин на улице Грушевского. Поводом для погрома стал тот факт, что владелец учреждения удалил с его фасада граффити времен Евромайдана. Досталось автозаправке на улице Ревуцкого, строительство которой организаторы нападения считают незаконным, погромы произошли даже в киосках с игровыми автоматами на улице Щербакова.

Приехали, разгромили, уехали

Все вышеперечисленное — лишь малая толика бесчинств, совершенных "активистами" за последнее время. Действия этих людей могут показаться анархичными и хаотичными, однако это впечатление объясняется лишь тем, что система, в рамках которой все это происходит, достаточно сложна.

Следует понимать: практически все заметные организации имеют отлично отработанные связи с различными правоохранительными органами. Этого сегодня не отрицают и сами "активисты". К примеру, один из лидеров неонацистской группировки С14 Евгений Карась в интервью изданию Liga.net прямо заявил: организация активно обменивается информацией с СБУ. "Условно говоря, есть сепаратистский митинг, тогда они (СБУ) нам передают (информацию.— "О"). Причем они информируют не только нас, но и "Азов", "Правый сектор" и так далее",— рассказал Карась.

Проще говоря, в случаях, когда у правоохранителей нет законных оснований противодействовать проведению некоего неугодного мероприятия, они информируют об этом "активистов", и те срывают его своими методами — чаще всего попросту избивают участников. Если это по тем или иным причинам не получается (к примеру, 9 мая 2017 года в Днепропетровске "активисты", намеревавшиеся сорвать торжественные мероприятия, сами оказались биты), то в дело включаются правоохранители, "реагирующие на нарушение закона". Разумеется, речь идет только о тех случаях, когда пострадавшими становятся "активисты"; если страдают обычные граждане, правоохранители ограничиваются формальным открытием уголовного производства, которое никто и никогда не расследует.

Тандем правоохранителей и "активистов" позволяет украинским властям держать "улицу" под своим полным контролем, задавливая малейшие ростки инакомыслия.

Более того, зачастую органы власти используют "активистов" и в конфликтах друг с другом. Те же одесские "активисты" обычно вмешиваются в судебные процессы как раз в тот момент, когда суды собираются отказать прокуратуре в удовлетворении тех или иных требований. А когда НАБУ попыталось арестовать сына министра внутренних дел Арсена Авакова, "активисты" приняли живое участие в том, чтобы суд не стал помещать Авакова-младшего за решетку.

Стоит ли удивляться, что правоохранители снисходительно относятся к деятельности своих "партнеров"? А эта деятельность также бывает достаточно разнообразна.

Так, нередко "активистов" нанимают для участия в различных политических и коммерческих конфликтах. "Бюджет таких акций может составлять и несколько сотен долларов, и несколько десятков тысяч,— рассказывает человек, неоднократно выступавший посредником между "активистами" и заказчиками погромов.— Все зависит от того, насколько серьезно защищена "цель", насколько масштабная акция требуется. Иногда местные "активисты" отказываются брать "заказ", понимая, что это перебор. Тогда привлекают людей из других городов: приехали, разгромили, уехали, и кто их будет искать?"

Можно привести целый ряд примеров акций, определенно имеющих коммерческую оставляющую. К примеру, в декабре 2014-го "общественники" помешали прокуратуре провести обыск в помещении бизнес-центра, принадлежащего известному одесскому бизнесмену Вадиму Альперину. А в ноябре 2016-го "патриоты" устроили погром на Одесской таможне, отказывающейся оформлять документы на экспорт груза сомнительного происхождения одному из местных предпринимателей...

Не во всех случаях "оплата" производится деньгами. К примеру, весной 2016 года мишенью националистов стала занимавшая тогда пост вице-губернатора при Михаиле Саакашвили Мария Гайдар. "У Маши была проблема: она серьезно поссорилась с Тимуром Нишнианидзе (экс-послом Грузии на Украине, которого в Одессе называли теневым "кассиром" Саакашвили.— "О"),— рассказывает человек, в 2015-2016 годах работавший в команде экс-президента Грузии в Одессе.— И он, и она бегали к Саакашвили с жалобами, но тот отказывался разрулить конфликт. И тогда Нишнианидзе привлек одесских "активистов". В частности, одной из волонтеров пообещали: поможешь "снести" Машу — получишь ее место. Правда, когда Гайдар таки "съели", то метившая на ее место дама ничего не получила: Саакашвили сделал удивленные глаза и сказал, что был не в курсе договоренностей".

"Битва за урожай"

В сельской местности коммерческо-криминальный "активизм" приобрел особо заметные масштабы. Здесь "патриотов" и "ветеранов АТО" активно привлекают к "битве за урожай" — в прямом смысле этого слова, то есть к аграрному рейдерству.

Работает это так. На этапе сбора урожая рейдеры тем или иным способом оформляют право пользования земельным участком, на котором выращивается продукция. Заручившись поддержкой "активистов", они попросту выкидывают с поля настоящих хозяев и сами убирают урожай, а затем продают его. Пытаться разрешить ситуацию в правовом поле бесполезно: даже если настоящим хозяевам и удастся доказать незаконность документов захватчиков, урожай к тому моменту будет уже убран и продан. Поэтому остается либо должным образом "мотивировать" правоохранителей, либо попросту нанять другую группировку "патриотов", которая поможет восстановить справедливость теми же методами.

Ситуации, когда "активистов" привлекают к разрешению конфликта обе стороны, вообще нередки. Классическим примером такого рода являются одесские разборки между конкурирующими строительными компаниями "Гефест" и "Кадорр Групп". Первая привлекла на свою сторону "Национальный корпус" (политическое крыло полка "Азов"), вторая — ВО "Свобода" и ряд более мелких уличных организаций. Правда, уличные "активисты" с обеих сторон по возможности избегают прямых столкновений друг с другом.

Наконец, еще один тип акций — те, которые устраиваются не по договоренностям с властями и не за деньги, а "из любви к искусству", либо просто для развлечения, либо в целях рекламы и пиара. Часть историй со срывами концертов (хотя и далеко не все), а также, к примеру, погром на съемочной площадке в Харькове — явно из этой серии.

"И звать его — никак"

Правда, не все и не всегда идет гладко. Единой вертикали власти на Украине не существует: речь идет скорее о конгломерате групп влияния, на которые ориентируются те или иные чиновники и публичные политики. Между этими группами то разгораются яростные, но короткие войны, то заключаются недолговременные союзы. Разобраться в хитросплетениях такой политики бывает непросто даже и весьма искушенным людям — что уж говорить о простых "активистах"?

Но и правоохранители не скрывают, что их отношения с "общественниками" нередко носят слишком уж запутанный характер, так что в результате оказывается весьма непросто разобраться, кто есть кто.

Классический пример — беспорядки возле суда в Ширяево Одесской области. Организатором их стал Виталий Голодок, возглавляющий группировку под названием "Украина цэ мы". Что именно привело Голодка и его команду под здание суда, достоверно неизвестно. По одной из версий, они прибыли для того, чтобы "покошмарить" судей, на рассмотрении которых было одно из земельных дел из сферы аграрного рейдерства.

Тандем правоохранителей и "активистов" позволяет украинским властям держать "улицу" под своим полным контролем, задавливая малейшие ростки инакомыслия

Это была уже не первая акция Голодка и его организации: в его активе вмешательство в конфликт между претендентами на власть в курортной Затоке, что под Одессой, участие в земельных разборках и в самом городе. Акция в Ширяево стала для Голодка последней: он и другие активные участники мероприятия попали в СИЗО.

"С Голодком вообще была удивительная история,— рассказывает один из сотрудников одесской полиции.— Три месяца никто не мог понять, кто он, чей и откуда взялся. Считали, что он от Авакова, но там сказали, что знать его не знают. И короче, выяснилось, что он никто и звать его — никак. Ну и его решили "закрыть", чтобы другим неповадно было".

Но и "системным активистам" иногда тоже приходится несладко. Так, на днях загремел за решетку руководитель одесского "Правого сектора" Сергей Стерненко. Самого "Правого сектора" как такового уже не существует — ни в Одессе, ни по большому счету на Украине. Однако Стерненко, утратив пост руководителя одесской ячейки организации, продолжал сотрудничать с различными организациями правого толка, участвуя, в частности, в срывах концертов и тому подобном. Все это Стерненко делал, находясь под следствием по делу о похищении и пытках депутата Коминтерновского райсовета Сергея Щербича весной 2015 года. Осенью 2015-го его даже было арестовали, но вскоре отпустили. Впоследствии Стерненко не раз выходил сухим из различных историй, что характеризует его как человека в таких делах довольно опытного.

Однако в ноябре 2017-го Стерненко все-таки просчитался, приняв участие в акции протеста против строительства торгового центра в одесском Городском саду. Акция, изначально запланированная как мирная, предсказуемо переросла в беспорядки: "украинские патриоты", похоже, попросту уже разучились действовать как-либо иначе. В ходе беспорядков разбили голову начальнику одесской полиции Дмитрию Головину, но дело было даже не в этом. Акция противоречила интересам многих действительно влиятельных в регионе людей, и Стерненко был арестован и отправлен в СИЗО. Правда, в неволе ему томиться долго не пришлось: залог 600 тысяч гривен (1 млн 300 тысяч российских рублей) за активиста внес аж сам губернатор Одесской области Максим Степанов.

Помощники с фокусами

За минувшие годы "активисты" вполне благополучно вписались в систему того, что можно назвать общественно-политическим устройством Украины. С одной стороны, они выполняют функцию "добровольных помощников" правоохранителей, выполняя за них черную работу, а взамен получают от них неприкосновенность за свои фокусы — в определенных, конечно, пределах. Этот "актив" они небезуспешно конвертируют в активы материальные, пользуясь своим привилегированным положением для выполнения частных заказов.

В принципе, для Украины в этом, вообще говоря, нет ничего нового: по той же схеме действуют и вполне легальные силовики. Одной рукой они ловят бандитов, а другой собирают с них дань за спокойную "работу". К слову, редкие, но все-таки случающиеся аресты "активистов" с этой точки зрения также легко объяснимы: правоохранителей на взятках и прочих непотребствах ловят не реже. Для порядку.