Адам Драйвер о Содерберге, Спайке Ли и Нью-Йорке

Уже завтра в российский прокат выходят долгожданные «Звездные войны: Последние джедаи». Исполнитель одной из главных ролей, 34-летний Адам Драйвер, рассказал «Коммерсантъ Стиль» о том, как рос в бедной семье в Индиане, играл в игрушки с гаражных распродаж, а теперь работает с такими легендами мирового кино, как Стивен Спилберг и Джим Джармуш, снимается в «Звездных войнах» в роли внука Дарта Вейдера. А еще о том, почему не держит от жены секретов.

— В прошлом году разговаривала с актрисами сериала «Девчонки» по поводу выхода финального сезона, и все они, как одна, воспевали вас, ваше трудолюбие и талант — и Лина Данем, и Элисон Уильямс, и Джемима Керк...

— Как мило с их стороны!

— И конечно, говорили о вашем колоссальном успехе. Ведь в послужном списке у вас появились фильмы Стивена Спилберга, Джей Джей Абрамса, братьев Коэн, Джима Джармуша, Ноя Баумбаха, Стивена Содерберга, Мартина Скорсезе. Как так получилось? Или каждый новый режиссер вас готовил к встрече со следующим?

— Ха! Они такие разные и снимают совершенно разное кино. Но тот факт, что я работал со всеми ними, подтверждает мою теорию: правил нет, как нет и одного-единственного верного пути, которым надо следовать для достижения цели! Поверьте, учебника успеха не существует.

Режиссеры, с которым я работал, настолько разные, найти общий подход невозможно. Каждый из них работает в своей собственной манере, и нельзя сказать, что одна манера лучше другой. Мол, вот это правильно, а это — нет. Или: вот это хорошая режиссерская методика, а вот это плохая. Просто хорошо бы себе постоянно напоминать, что главное — как следует делать свою работу и быть уверенным: ты знаешь то, о чем говоришь. Если ты взял роль, убедись, что знаешь своего персонажа лучше, чем кто-либо другой. И не думай, что это закроет тебя от мира, помешает развитию и не позволит работать над другими проектами. Но, вообще, я не люблю приходить на съемочную площадку и говорить всем, как им надо работать,— именно этому я и научился у всех режиссеров, у которых довелось сниматься.

Повторю: они все очень разные. Вот работаешь ты у Ноя Баумбаха, и ему надо снять одну и ту же сцену 70 раз. А есть режиссеры, как Спайк Ли и Стивен Содерберг, которым хватит и пяти дублей. Более того, нередко они справляются с первого раза. Ну, максимум со второго!

— Ну да, Содерберг даже монтирует на ходу — чуть ли не в тот же день, отснял — смонтировал — готово! Совсем как Йода завещал: «Не пробуй. Сделай!»

— Именно! Но кто может сказать, что правильно, а что нет? Думаю, Содербергом и Спайком Ли движут инстинкты, они чувствуют себя живыми, когда действуют, повинуясь первому импульсу. Они все делают с первого раза! Но в то же время меня многое связывает с манерой работы Ноя — это напоминает мне о моем театральном прошлом: когда вы работаете в театре долго, но каждый вечер, выходя на сцену, не представляете, какой результат получится, вы же не знаете, в каком будете состоянии сегодня вечером, какие вопросы будете себе задавать подсознательно.

Здесь есть что-то от ментальности вроде: «Мы все здесь собрались, чтобы снять фильм. Кто-то заплатил огромные деньги, опять же, чтобы мы все здесь собрались. Так почему бы не воспользоваться этим временем и не перепробовать все возможные варианты? Чтобы, когда съемки закончатся, уже не терзали сомнения на тему: а выложился ли я по полной программе?»

— А как ты отдыхаешь в перерыве между проектами?

— Да никак, все пытаюсь найти способ перезарядиться и не уверен, что у меня когда-нибудь получится! Конечно, хочется как можно больше времени проводить с семьей, но это очень сложно, я почти никогда не знаю, сколько у меня будет времени для себя — когда я закончу один проект и начну другой. Знаешь, я вообще не уверен, что когда-нибудь смогу «отключиться» и расслабиться — вот этому мне точно еще надо учиться.

— Ты и правда трудоголик, а как же пресловутая американская формула work-life balance?

— Просто приходится структурировать свою жизнь. Мне кажется, что невозможно найти равновесие между работой и личной жизнью. Мне помогают сбалансировать мою жизнь две вещи — люди вокруг меня и Нью-Йорк, в котором я живу. Это город, где что-то постоянно происходит и жизнь не упирается только в актерство, понимаешь? Я не хочу сказать, что жить в других городах нельзя, не в этом дело, но лично я, Адам Драйвер, люблю Нью-Йорк, и эта любовь абсолютно заслуженная.

— Я тоже живу в Нью-Йорке и понимаю, о чем ты говоришь.

— Да, это совершенно другой город — он вынуждает тебя идти на контакт, ты не можешь здесь закрыться полностью, изолироваться и думать только о себе, любимом. Нью-Йорк — дружелюбный город, но не в традиционном понимании.

— Мы вчера говорили с тобой для ТВ и шутили, что после успеха «Звездных воин» ты был вынужден сменить стиль и теперь предпочитаешь многослойность — но не в угоду моде, а для того, чтобы остаться неузнанным, а порой тебе приходится брать на прогулку по Нью-Йорку шлем и световой меч!

— (Смеется.) Ты знаешь, что у меня в детстве были игрушки из «Звездных войн», но не новые и красивые — а те, что обычно можно найти на гаражных распродажах. Так, у меня был Люк Скайуокер с оторванной рукой, а у моего Дарта Вейдера вместо шлема на голове оказалось мусорное ведро. Как думаешь, это вообще игрушками можно назвать? В семье денег не водилось, так что у меня были только подержанные игрушки — их дарили друзья семьи, находили на улице или распродажах. «Звездные войны» были частью моей жизни — папа, например, натягивал себе на голову шлем штурмовика из «Звездных войн» и гонялся в нем за мной по всему дому!

— Слушай, мы не можем с тобой говорить слишком подробно о твоем персонаже Кайло Рене, его поступках и, главное, о будущем, но, может быть, расскажешь, как ты готовился к роли — чем жил, что делал, какие книги читал, может, стихи читал или даже писал, как твой герой в «Патерсоне»?

— Когда мы начали готовиться к съемкам в «Пробуждении силы», я, помню, смотрел много фильмов Куросавы. Райан (Райан Джонсон — режиссер картины.— “Коммерсантъ Стиль”) тогда говорил о том, что его очень интересовала Римская империя, но с его книжной полки я ничего так и не взял, признаюсь. Многое из того, что мне нужно, я могу найти в сценарии и в седьмом эпизоде «Звездных войн». Перевести дух, по сути, было некогда — после премьеры у нас был всего месяц на то, чтобы приступить к съемкам «Последних джедаев», мне казалось, что мы не переставали даже говорить о «Звездных войнах» — у меня не было перерыва, так что в основном я читал и готовился к «Пробуждению силы», проводил «внеклассные» исследования, делал «домашнюю работу», совсем как в школе, ну а в новом фильме сценарий был настолько хорош, работа с партнерами по съемке была налажена, так что все, что мне приходилось делать,— верить в то, что я сам говорю.

— То есть обошлось без поэзии на съемочной площадке?

— Нет, никакой поэзии на съемках «Звездных войн» не было. А тебе и правда очень понравился «Патерсон»! (Смеется.) Слушай, я до съемок у Джармуша знал наизусть только стихотворения Эдвина Эстлина Каммингса, сам пытался писать, но уж очень плохо у меня это получалось…

— Ты как-то говорил, что вас с Джимом Джармушем объединяет аллергия на излишние объяснения, теперь я понимаю, о чем ты. Слушай, а тот факт, что ты морской пехотинец в прошлом, как-то отражается на съемочном процессе? Никогда не опаздываешь и муштруешь коллег?

— О да! Я никогда не опаздываю — всегда-всегда прихожу вовремя и знаю всю роль наизусть. Для меня важно выполнять свою работу и знать все лучше всех, однако в то же время надо научиться иногда отпускать ситуацию на площадке и быть готовым перестроиться, если придет новая идея! Но основа основ для меня — вовремя прийти на съемки и знать каждую свою реплику на зубок!

— Кстати, о репликах: всем известно, насколько секретны во всех смыслах съемки «Звездных войн». А ты сам умеешь хранить секреты? Сценарий к «Последним джедаям» не прятал от родных и друзей под подушкой и не учил свою роль по ночам с фонариком в зубах?

— (Смеется.) Нет, моей жене совершенно все равно! Помню, что с первым фильмом, «Звездные войны: Пробуждение силы», я был чрезвычайно осторожен, оберегал его как зеницу ока, чтобы ни в коем случае никто ничего не увидел. Вообще, мне кажется, остальные актеры испытывают гораздо большее давление со стороны друзей и домашних. У меня никто секреты не выпытывает, люди в моем окружении просто любят кино, ну а настоящие фанаты «Звездных войн» на самом деле не хотят ничего знать наперед!

— Конечно, хотят все на большом экране увидеть.

— Да, ты знаешь, не так много вещей ты хочешь увидеть на большом экране в кинотеатре — тут как раз такой случай. Я не думаю, что кто-то хотел бы, чтобы ему заспойлерили этот момент, даже если есть доступ к источнику, и можно узнать все.

— Несколько лет назад, когда Джей Джей Абрамс позвал тебя в «Звездные войны», почему ты согласился? Почему решил инвестировать свои силы и время в этот проект, который длится вот уже 40 лет? Это же не просто фильм, в котором снялся за восемь недель и забыл о нем через год, это определенные обязательства...

— Слушай, я не думал тогда о последствиях моего решения, потому что я даже не очень понимал, во что ввязывался. Мне просто хотелось поработать с Джей Джей Абрамсом, и ничего более — на тот момент даже сценария не было. Ну а работу мне предложила Кэти Кеннеди, именно она меня порекомендовала всем, потому что я работал с ней на «Линкольне», роль у меня там маленькая, но она была продюсером фильма. Словом, Кэти меня отправила к Джей Джей, тот к тому моменту уже смотрел «Девчонок», так что мы встретились и поговорили. Но это был во всех смыслах нетипичный кастинг — у меня не было сценария, и я не мог обсудить с режиссером моего персонажа. А когда вы в такой ситуации, все, что вы можете сделать,— просто положиться на режиссера и полностью довериться ему. Ну, мне всегда нравились фильмы Абрамса, а как интересно с ним разговаривать! Хотя порой мне было и нелегко — я уже знал, что мне придется убить Харрисона Форда — исполнителя роли Хана Соло. Хотя это преступление и совершается только в кино, я желал убедиться, что сделаю все правильно, хотелось, чтобы рядом были люди, которым бы я доверял.

— Каково это — видеть себя в кино убивающим Хана Соло?

— Я, конечно, не подумал об этом, когда решил пойти на фильм в кинотеатр. Представляешь: 2 тыс. фанатов смотрели вместе со мной, как я убивал Хана Соло! Честно, был очень напуган, потому что думал, что сейчас вот это случится, они все обернутся, увидят меня и закричат: «Вот он! Держите его! Бей его! Бей!» Когда включили свет, я, конечно, спросил, все ли в порядке. Вроде почти все в зале с шоком справились. (Смеется.)

Беседовала Жанна Присяжная