Владимир Дзагуто о том, почему «Росатом» в 2007 году сложно сравнить с «Роскосмосом» в 2017-м

Неделю назад помощник президента по экономике Андрей Белоусов предложил «Роскосмосу» взять пример с «Росатома» десятилетней давности (“Ъ” писал об этом 13 декабря). Цитата чиновника стоит того, чтобы привести ее хотя бы частично: «Кириенко (до 2016 года глава “Росатома”.— “Ъ”) что сказал? Эту программу (ФЦП по строительству АЭС.— “Ъ”) закройте и дайте мне деньги в капитал, и я сам буду зарабатывать на этих деньгах прибыль и доход». Примерно ту же самую стратегию поведения господин Белоусов посоветовал и «Роскосмосу».

Андрей Белоусов десять лет назад был заместителем главы Минэкономики и, полагаю, должен хорошо помнить историю «Росатома». Но тем не менее решимость атомной госкорпорации отказаться от ФЦП он сильно утрирует. Деньги от государства за последние десять лет «Росатом» получал и получает довольно большие и самыми разными способами — и через несколько ФЦП (в том числе на строительство АЭС), и из ФНБ... Например, ФЦП по развитию атомного энергопромышленного комплекса на 2007–2010 и до 2017 года предполагала выделение из бюджета 674,8 млрд руб.

Причина того, что господин Белоусов рисует «Роскосмосу» перспективу жизни без госденег, возможно, в другом — в разнице между 2007 и 2017 годами. В сытом для России прошлом десятилетии глава «Росатома» мог, допустим, заявить, что госкорпорация готова зарабатывать сама, и при этом рассчитывать, что в первые годы государство все равно будет помогать деньгами. Сейчас «Роскосмосу», полагаю, такой щедрости никто обещать не готов, бюджет нынче тощ.

Но и рынок для «Росатома» десять лет назад был, видимо, более удобным, чем сейчас для «Роскосмоса». Атомная монополия за последние годы смогла сменить как минимум три стратегии развития. Сначала «Росатом» должен был строить много новых АЭС в России, так как правительство в 2000-х годах так боялось энергодефицита, что решилось даже на реформу энергетики. Потом выяснилось, что энергодефицит не случится, и госкорпорации пришлось заняться внешними рынками. «Росатом» набирал заказы на АЭС за рубежом, пользуясь тем, что привычные конкуренты — США и Франция — не имели такой господдержки, а новые — Китай и Корея — еще не развернулись. Причем многие из этих проектов финансировала РФ. Сейчас стратегия опять меняется: «Росатом» де-факто признал, что дошел до пика возможностей по сбору заказов на АЭС и начал расширяться в неатомные области — от новых материалов до Арктики.

Есть ли сейчас возможность для такой гибкости у «Роскосмоса», сказать сложно. Государство новых денег не обещает, за рубежом говорят об успехах Илона Маска, чем о российских ракетах, да и неизвестно, есть ли еще у госкорпорации технологические компетенции для экспансии. Оттого и сомнения, что рецепты 2007 года можно легко повторить в 2017-м.