«Дом с привидениями» в фонде «Екатерина»

Фонд «Екатерина» показывает выставку «Дом с привидениями». Это третья часть масштабного проекта «Удел человеческий», затеянного куратором Виктором Мизиано. Работы современных художников разных стран объединены темой травмы и ее вытеснения из памяти. Рассказывает Игорь Гребельников.

Разделы своего проекта, посвященного разным аспектам человеческого существования, Виктор Мизиано называет сессиями, подразумевая, что они включают не только выставки, но и сопутствующие им симпозиумы и дискуссии. В данном случае речь о травмах и о том, как они формируют нашу память, влияют на жизненные стратегии. Коллизия не нова, достаточно вспомнить Гамлета, жизнь которого трагически меняет появление призрака его отца, требующего возмездия. Однако выставка «Дом с привидениями» настроена к прошлому более конструктивно и видит своей целью, как объясняет куратор, «воздать этим призракам должное, сделать так, чтобы они смогли найти приют в гостеприимстве памяти». Опыт такого примирения носит индивидуальный характер, в чем и заключена его ценность.

Выставка начинается с «Монумента памяти идеи Интернационала» хорвата Неманьи Цвияновича, но этот монумент эфемерен: зритель может покрутить ручку шарманки, и через систему репродукторов мотив революционного гимна разнесется по разным этажам экспозиции. Инструмент звучит сказочно, но чем дальше разносится звук, тем сложнее идентифицировать отголоски мелодии. На этой выставке вообще много музыки; так, хоральная прелюдия фа-минор Баха, под которую герой «Соляриса» встречается с призраком бывшей жены, в видео литовца Деймантаса Наркявичуса сопровождает другую встречу: Донатас Банионис прохаживается по зданиям бывшего вильнюсского КГБ и телецентра, который в 1991 году штурмовал советский спецназ. Под музыку «Носа» Шостаковича разворачивается действие инсталляции Уильяма Кентриджа «Я не я, и лошадь не моя»: анимация в стилистике русского авангарда с гоголевским Носом в главной роли соседствует с титрами из стенограммы допроса Николая Бухарина, реплики которой в этом контексте кажутся чистым абсурдом. Эта работа возвращает и память месту: бывшая тюрьма Лубянки, в которой дожидался расстрела Бухарин, как раз напротив здания, где проходит выставка. Музыкой Баха, Генделя, Брамса озвучен фильм испанца Фернандо Санчеса Кастильо, героем которого становится медная голова какого-то свергнутого бразильского вождя. Над ней глумятся как могут: тащат привязанной к машине, сбрасывают в карьер, закапывают в землю… В общем, типичная судьба «призраков», увековеченных в монументах.

Но и тишина может производить не менее сильное впечатление, чем музыка великих композиторов, как это происходит в видео Аслана Гайсумова. По всей Чечне художник разыскал оставшихся в живых свидетелей депортации 1944 года: из трехсот человек лишь 119 согласились принять участие в съемке группового портрета и то лишь с условием, что им ничего не придется говорить. Пожилые чеченцы молчаливо заполняют зал дома культуры в Грозном, рассаживаясь рядами, будто свидетели на суде. Тихо и в комнате, воссозданной польским художником Робертом Кушмировским: все предметы мебели и обстановки прожжены и даже обуглены, они воспроизводят интерьер одного из зданий в Варшаве, в 1939 году разрушенного бомбардировкой.

Леонид Тишков обращается к судьбе своего отца, во время войны оказавшегося в Уманском котле, после чего — сначала в немецком, а затем и в энкавэдэшном лагере. Он никогда не рассказывал подробностей этих событий, и художник берется восполнить этот вакуум. Он нашел снимок, сделанный немецким фотографом, на котором запечатлены тысячи советских военнопленных в Умани. Тишков перерисовал этот снимок на гигантском листе бумаги, таким образом пытаясь получше вглядеться в лица и, может, разглядеть среди них своего отца. По сути, монументом смотрится другой его объект — гигантская пуговица, увеличенная копия той, что осталась от формы отца.

На выставке всего 16 работ, но в силу своей тематики и того, что большинство их относится к time-based media, она производит в своем роде психотерапевтический эффект. Вступая в общение с призраками прошлого, мы уподобляемся детям в видео албанца Адриана Пачи, которые позируют на природе перед большим зеркалом; один разбивает зеркало из рогатки, после чего все берут по осколку, взбираются на дерево и посылают оттуда солнечных зайчиков. Наверное, это и есть лучший способ угомонить беспокойных призраков.