Кристофер Пламмер — о Жане Поле Гетти и съемках в фильме «Все деньги мира»

22 февраля в российский прокат выходит фильм Ридли Скотта «Все деньги мира». Кристофер Пламмер, сыгравший главную роль в фильме, уже номинирован на «Оскар». Он рассказал «Огоньку» о том, как всего за шесть недель до релиза заменил Кевина Спейси в этом фильме

В 1973 году внук нефтяного магната Гетти — Жан Пол Гетти III — был похищен в Риме. Похитители потребовали выкуп, а когда семья отказалась платить, отрезали 16-летнему Гетти-младшему ухо и отправили в одну из газет. После этого, по неофициальным данным, семья Гетти выплатила похитителям 3 млн долларов, Гетти-младший был освобожден. Он провел в заложниках в общей сложности 5 месяцев. Семья Гетти факт выплаты выкупа официально никогда не подтверждала.

Ридли Скотт снял фильм «Все деньги мира» по сценарию Дэвида Скарпы, который, в свою очередь, адаптировал книгу Джона Пирсона «Пол Гетти. Мучительные миллионы». Фильм рассказывает об отчаянных попытках матери похищенного убедить Гетти заплатить выкуп за внука.

Режиссер Скотт отмечает удивительную двойственность характера Жана Пола Гетти. Став миллионером в 24 года, он был «очаровательным и жестоким». Ко времени похищения внука был самым богатым человеком на планете. Он владел миллиардами, похитители же требовали 17 млн. Но когда его спросили, сколько он готов заплатить за жизнь внука, Гетти ответил: «Ничего». «Гетти не составляло труда заплатить выкуп,— объясняет сценарист Скарпа,— поэтому фильм из рядового триллера превращался в психологическую драму. Это фильм о том, как деньги влияют на главного героя, его семью и даже на преступников».

Изначально роль легендарного миллиардера отдали Кевину Спейси, внешность которого изменили при помощи сложнейшего грима. К тому моменту, когда сразу несколько людей обвинили Кевина Спейси в сексуальных домогательствах, режиссер, посовещавшись с партнерами из Imperative Entertainment, решил изъять из фильма все сцены с Кевином Спейси и переснять их с обладателем премии «Оскар» Кристофером Пламмером.

«К тому времени до релиза фильма оставалось всего шесть недель,— рассказывает продюсер Дэн Фридкин.— Продолжать съемки мы не могли, не разобравшись с уже отснятым материалом. Но и игнорировать новые обстоятельства мы тоже не могли. Тогда мы с Ридли решили на роль пригласить Кристофера Пламмера и переснять все сцены с участием персонажа». Скотт и Фридкин утверждают, что роль Гетти Пламмеру хотели предложить с самого начала. В конечном итоге судьба фильма зависела от одного человека — актера Кристофера Пламмера. «Огонек» побеседовал с актером о его новых ролях — в кино и в жизни:

— Что для вас было самым сложным в роли Жана Пола Гетти, если вообще было что-то сложное?

— Самое сложное — вы не поверите — было выучить текст. Времени, как вы понимаете, совсем не было. Но мне понравилось в итоге. А с самим персонажем — да, пожалуй, у меня трудностей не было.

На самом деле не думаю, что есть много материалов по Жану Полу Гетти. Он ведь был таким затворническим затворником, понимаете? Не думаю, что он с кем-то из простых смертных когда-либо встречался. Он был странным человеком.

— Эти девять дней съемок вы посвятили тому, чтобы лучше его понять?

— В некотором роде. Вопреки мнению большинства людей вокруг него, у него было сердце. Автор книги о нем на этом тоже настаивал, между прочим. Я думаю, решение не платить выкуп было с точки зрения моего героя очень правильным ходом, пусть это и звучит ужасно. Похищение внука стало важным событием в биографии Гетти, однако далеко не единственным. Он был интровертом, который не любил выставлять свою жизнь напоказ. Очевидно, он поклонялся деньгам, любил красивые и дорогие вещи, потому что они не менялись с течением времени и никогда не предавали. Он находил в предметах удивительную чистоту, которую не мог найти в людях. Свой хладнокровный ответ на требование о выкупе он объяснял тем, что у него было много внуков: стоит выкупить одного и похитят всех остальных. В его позиции чувствуется жестокая, но трезвая логика. Фильм предлагает зрителям определиться самим, как относиться к реакции Гетти и как факт похищения сказался на и без того сложных отношениях в семье миллиардера.

— Ваш герой произносит фразу: «Мы выглядим, как вы, но мы не такие, как вы». Для вас богатые люди — это отдельная категория людей? И знаменитости тоже?

— Это чувство особости испытывают также аристократы, военные... Они чувствуют себя отдельной кастой, выше, чем все остальные. Миллиардеры себя чувствуют точно так же. Правда, между людьми, которые считались богатыми 40 лет назад, и нынешними богачами — огромная разница. Кто этот парень, который основал Amazon? Кто сейчас считается самым богатым человеком в мире?..

— Джефф Безос...

— Да, я знаю, но я как бы восклицаю: «Как это возможно?!» У него около 300 миллиардов. Это же просто немыслимо. А Гетти, я полагаю, был самым богатым человеком в свое время.

— Два дня на подготовку к роли — это очень мало. У вас, вероятно, есть какая-то особая техника запоминания текста?

— Да, я был целиком сконцентрирован на своих репликах. Ведь у нас было всего девять дней, чтобы провести съемки. А на читку сценария у меня было всего два дня. Так что было не до рефлексии и долгих обсуждений. А вообще, это невероятно весело.

Ну а техника... Если она и есть, то очень простая. В каждой фразе есть начало, середина и конец. На самом деле мне очень повезло в том смысле, что я играю на пианино, а запоминание связано с музыкой. Создание оркестровки в голове помогает запоминанию. Вы просто держите в голове — где крещендо, а где — кода.

— Раньше вам приходилось оказываться в подобных стрессовых ситуациях?

— Нет, не думаю. В театре — да. Пару раз мне приходилось входить в спектакль быстро и учить всю пьесу за короткий срок из-за того, что кто-то из актеров умер или напился. В театре такое случается, но не в кино.

— А вы помните тот день, когда раздался звонок от Ридли Скотта с предложением войти в фильм? Что вы подумали в первый момент?

— Конечно, помню. Я был в восторге от предложения Ридли и подумал, что это прекрасная возможность поработать с человеком, о сотрудничестве с которым ты так долго мечтал. Сценарий мог мне понравиться, а мог и нет. Но я все равно согласился бы работать с ним. Ведь Ридли дает тебе шанс. Так что я согласился, практически не раздумывая. Я очень люблю играть роли реальных людей, меня занимает процесс исследования человеческой личности, ведь все люди по-своему уникальны. К тому же сценарий был написан отменно. Я быстро его прочитал, ответил согласием, и — вуаля! — мы уже на съемочной площадке. Как режиссер Ридли Скотт поразителен. Он настолько профессионально подходит к любому вопросу, у него все так четко налажено... Мне вообще не приходилось никого ждать или предпринимать дополнительные усилия. Все было заранее подготовлено, так что я мог расслабиться и наслаждаться процессом.

— Ридли Скотт позволял вам в фильме импровизировать?

— Полная свобода, абсолютное доверие, какое только возможно. Ко мне и ко всему актерскому составу фильма. Когда тебе доверяет режиссер, значит, все в порядке. Много лет назад, когда я работал с Джоном Хьюстоном, он сказал: "Не задавай мне вопросов, дорогой мальчик. Ты получил работу, я доверяю тебе. На этом моя работа закончена. Теперь твоя очередь". И это абсолютно правильный подход. Конечно, во время этих съемок была бессонная ночь, но у меня и так бывают бессонные ночи, так что этим не удивишь. Да и чувство стресса — это важно, даже весело. Это двигает вас вперед. Это правильный стресс. И его нужно использовать в работе.

— А было бы вам интересно увидеть версию этого фильма с участием Кевина Спейси? Может, не сейчас, а через какое-то время.

— Может быть, через время, почему нет. Но нет, я не... Ридли предлагал мне посмотреть, но я решил, что не хочу. И так я бы поступил в отношении любого актера, которого мне приходилось заменять. Для меня важно, чтобы это был я, моя игра, мое видение персонажа. А вот чуть погодя, да, мне будет занятно посмотреть, что там сделал Кевин.

— А как вы относитесь к Спейси как к актеру?

— Он очень талантлив. Невероятно.

— Вся эта ситуация в Голливуде, скандал со Спейси и с другими, обвиненными в домогательствах... Такие вещи обычно обсуждаются долго... Как вы ко всему этому относитесь? Можно ли таким образом изменить отношения между людьми?

— К сожалению, сейчас непростое время в США, и идет это все от верхушки. Ситуация будет продолжаться, пока кто-то что-то с этим не сделает. До этих пор мы будем существовать в хаосе. Но пострадавшие женщины теперь могут открыто обо всем говорить, что хорошо. Сама идея превратить всю эту коллизию в кризис N 1 отражает ситуацию на политической арене.

— Вы прекрасно сыграли. Нет ли ощущения, что эта роль для вас была какой-то особенной?

— Особенны великие роли. Это хорошая роль в классическом понимании. Но я не могу сказать, что доволен собой или что-то в этом роде. Мог бы и получше сыграть. Я вообще не смотрел фильм, как это обычно и бывает в нашей профессии. Так что не знаю, что там получилось в итоге. Я только на днях посмотрю его впервые.

— А если говорить о ваших театральных работах, как вы готовитесь к роли обычно, во время репетиционного периода?

— Готовиться? Да нет времени на подготовку.

— Совсем?

— Совсем.

— Считаете это преимуществом или недостатком?

— А разве нужны сравнения? У меня достаточно опыта, чтобы уже не готовиться. Ты читаешь сценарий и сразу же понимаешь, что с этим делать. Это и есть опыт. Так что не вижу проблемы в том, чтобы обойтись без подготовки.

— Вы упомянули, что хотите вернуться в Королевский шекспировский театр...

— Нет. Я и так играю в театре. Я всегда приглашаю на спектакли своих внуков и детей. Это весело, и публика тоже довольна. Я играю на самых разных площадках. Мне большего и не надо.

— Игра по-прежнему приносит вам наслаждение?

— Даже больше, чем раньше. Сейчас, когда я такой «древний», мне предлагают гораздо лучшие сценарии. Я продолжаю играть в театре... Так что да, наслаждаюсь больше. И совсем не ощущаю себя старым. Я даже не знаю, что это за ощущение. И с памятью у меня проблем нет. Спорт, конечно, помогает. Например, я играю в теннис с 5 лет. Катался на лыжах, но теперь не могу — колени!

Беседовала Марина Очаковская