Ан-148 мог разбиться из-за обледенения приборов

Расшифровав параметрический самописец разбившегося Ан-148-100В «Саратовских авиалиний», эксперты Межгосударственного авиационного комитета (МАК) установили, что катастрофа 11 февраля в Подмосковье могла быть вызвана тем, что экипаж не располагал объективными данными об истинной скорости самолета. Перед взлетом по какой-то причине не был включен обогрев приемников полного давления (ППД), что привело к искажению и расхождению показаний приборов. Как выяснилось, проблема не уникальна — за неделю до катастрофы было зафиксировано семь случаев «расхождения показаний скорости» на SSJ 100 «Аэрофлота». Правда, без фатальных последствий.

Данные, опубликованные во вторник МАК, основываются на информации, полученной после расшифровки параметрического бортового самописца. По версии экспертов, на 150-й секунде полета возникли разночтения между показателями модуля воздушных параметров (МВП), которые видел командир воздушного судна Валерий Губанов, и данными, которые считывал и выводил на отдельную панель резервный модуль. В этот момент Ан-148 находился на высоте около 1,3 км по отношению к взлетно-посадочной полосе Домодедово. Скорость, которую видел пилот Губанов, была выше, чем та, которую указывал резервный модуль. Спустя почти полминуты расхождения достигли почти 30 км/ч, и автоматика дала экипажу команду сравнить приборную скорость. Через 50 секунд, уже на высоте 2 км, эта команда повторилась, после чего экипаж, по всей видимости, отключил автопилот и вскоре повел самолет на снижение, видимо, пытаясь таким образом набрать недостающую по приборам скорость. Тангаж при этом достигал 30 градусов. В этот момент «командирский» МВП показывал, что скорость самолета равна нулю, а резервный — крайне низкие для подобной ситуации 200 км/ч.

Предположительно, Валерий Губанов до самой гибели видел 0 км/ч на своих датчиках, а индикатор, расположенный на панели резервных приборов, за несколько мгновений до столкновения с землей начал показывать резкий рост скорости, в момент крушения составившей около 800 км/ч.

Изученный экспертами черный ящик не фиксировал показатели, которые передавались автоматикой второму пилоту Сергею Гамбарьяну. Они могли отличаться от того, что видел Валерий Губанов, и того, что фиксировала резервная панель. Дело в том, что по конструкции Ан-148 каждый из трех ППД отвечает за сбор данных для своего модуля — «командирского», резервного и того, что должен был получать пилот Гамбарьян. Впрочем, вряд ли истинную картину видел и он. Из расшифровки параметрического самописца следует, что обогрев всех трех ППД был выключен, а значит, они, вероятнее всего, были попросту заморожены и не работали. Это прямо противоречит контрольной карте и летному руководству для Ан-148. Они требуют включения этой системы на исполнительном старте, то есть непосредственно перед взлетом самолета. В МАК пока не знают, почему это требование не было исполнено. Но опрошенные “Ъ” специалисты не исключают, что экипаж мог просто забыть это сделать.

«Пилоты, по всей видимости, не прочитали контрольную карту, что в обязательном порядке делается перед докладом диспетчеру о готовности к взлету. В пасмурную погоду зимой непрогретые ППД на взлете просто забиваются снегом и влагой, которые превращается в лед. В результате приборы фиксируют давление с ошибкой, а значит, пилоты видят недостоверные данные о скорости. Такие ситуации много раз бывали, и из них, как правило, летчики благополучно выходят. Здесь помогают бортинженеры или техники, которые по показателям работы двигателей могут определить скорость и вывести машину в горизонтальный полет»,— объяснил “Ъ” бывший военный летчик, работавший с Ан-148.

Самолет на 20 минут задерживался с вылетом из Домодедово, прогрев мог быть включен раньше, а затем выключен во избежание перегрева и выхода из строя ППД. Закончившийся трагедией рейс не был первым для этого борта 11 февраля. Но и в этот день, и в течение нескольких предыдущих суток пилоты неизменно включали прогрев.

Ан-148 «Саратовских авиалиний» стал вторым самолетом этой модели, потерпевшим катастрофу. В 2011 году в деревне Гарбузово Белгородской области во время учебного полета разбился Ан-148 военно-транспортной модификации, предназначавшийся ВВС Мьянмы. В той катастрофе погибли все шесть человек, находившиеся на борту. Эксперты тогда изначально также говорили о неисправности датчиков скорости, из-за которой летчики разогнали машину до такой степени, что она потеряла управляемость и начала разваливаться еще в воздухе. Однако в итоге выяснилось, что проблемы с датчиками не были ключевым обстоятельством трагедии. Одним из главных факторов, как оказалось, стало полное взаимное непонимание между управлявшими самолетом мьянманскими пилотами и летчиками-испытателями воронежского авиазавода.

Было взаимопонимание между пилотами Губановым и Гамбарьяном 11 февраля, станет понятно из расшифровки речевого самописца, который, по данным МАК, получил серьезные повреждения при катастрофе.

Кстати, проблемы с системой определения скорости вовсе не относятся к частым причинам технических жалоб эксплуатантов Ан-148. На завод-производитель машины возвращали из-за проблем с выпуском шасси. Кроме того, поступали жалобы на проблемы с двигателями машины, но они устранялись либо до сдачи заказчикам, либо без привлечения завода.

Официальный представитель СКР Светлана Петренко во вторник заявила, что наряду с версией МАК ведомство проверит и другие. Однако при расследовании авиакатастроф следствие обычно соглашается с окончательными выводами технической комиссии и опирается именно на них. Таким образом, уже можно предположить, что основными фигурантами уголовного дела по ч. 3 ст. 263 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц) станут пилоты Ан-148, но их уголовное преследование прекратят в связи с гибелью, если на это согласятся их родственники.

Во вторник выяснилось, что на похожие проблемы, связанные с расхождением показаний скорости у командира воздушного судна и второго пилота, жаловались в начале февраля пилоты самолетов SSJ 100, эксплуатируемых «Аэрофлотом». В телеграмме Росавиации (есть у “Ъ”) поясняется, что с 4 по 5 февраля, когда выполнение полетов в Московском аэроузле осложнялось обильным снегопадом, в аэропорту Шереметьево произошло семь инцидентов с самолетами этого типа. На борту фиксировалось расхождение показаний скорости у командира воздушного судна и второго пилота. Инциденты происходили при разбеге для взлета или на начальном этапе набора высоты. Во всех случаях экипажи прекращали взлет или возвращались на аэродром вылета. По предварительным данным, после осмотра самолетов были обнаружены отложения льда на фюзеляже перед приемником воздушного давления. Образование льда могло произойти в условиях сильного снегопада, из-за замерзания воды, стекавшей с передней верхней части фюзеляжа и стекол кабины экипажа. В «Аэрофлоте» на запрос “Ъ” не ответили. В Росавиации “Ъ” подтвердили подлинность телеграммы.

Всего, по данным Росавиации, с 2011 года с SSJ 100 произошли 14 подобных инцидентов, связанных как с отсутствием, так и с расхождением показаний скорости, следует из документа. По результатам расследований трех инцидентов причины неполадки были связаны с попаданием воды в приемники системы воздушных сигналов. В одном случае был сделан вывод о невключении экипажем судна обогрева ППД. Такие же неполадки были зафиксированы в отчете МАК о причинах катастрофы Ан-148.

В «Гражданских самолетах Сухого» (ГСС) не стали комментировать телеграмму Росавиации, отметив только, что SSJ 100 успешно прошел сертификационные испытания российских и европейских авиационных властей «с учетом более жестких требований по полетам в условиях обледенения, чем применялись к ранее сертифицированным самолетам». В эксплуатационной документации на SSJ 100 содержатся все необходимые рекомендации наземному персоналу по подготовке самолета к полету и летному экипажу по эксплуатации в сложных метеоусловиях, подчеркнули в ГСС.

В телеграмме Росавиации не указываются требования об ограничении эксплуатации типа самолета. Но регулятор отмечает в качестве одного из факторов авиационных происшествий и инцидентов в последние годы «низкое качество подготовки летного поля к приему и выпуску самолетов», а также неэффективную оценку рисков выполнения полетов в условиях опасных погодных аномалий — при сильном ливневом снеге или дожде. Так, с взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек некачественно убирается лед и уплотненный снег, поступает необъективная информация о виде, площади и толщине слоя загрязнений, а из-за наличия снежных насыпей на обочинах ВПП и рулежных дорожках могут произойти столкновения с ними. В качестве примера некачественной очистки искусственных покрытий приводится аэропорт Шереметьево. Из-за некачественной подготовки ВПП аэродрома Анадырь произошел инцидент с самолетом Boeing 767: при выполнении посадки куски льда на ВПП существенно повредили механизацию крыла, самолет был отстранен от эксплуатации.

Всеволод Инютин, Елизавета Кузнецова, Сергей Сергеев