Художник Джеки Цай о комиксах, консерватизме и встрече цивилизаций

В Московском музее современного искусства проходит первая в России выставка Джеки Цая — востребованного 33-летнего китайского художника, живущего в Лондоне. Параллельно его работы можно увидеть и в ГУМе в рамках фестиваля, посвященного культуре современного Китая. О двух частях своего московского проекта Джеки Цай рассказал Игорю Гребельникову.

Вероятно, самое известное и растиражированное создание Джеки Цая — цветочный череп, принты с которым еще десять лет назад использовались в коллекциях модного дома Alexander McQueen. Выставка «Отправь меня на Луну» названа по одной из его работ с характерным для художника сюжетом, соединяющим образность классической китайской графики с персонажами американских комиксов. Действо разворачивается в кроне сказочного цветущего дерева: Бэтмен и его команда спасают из плена ветвей девушек в традиционных шелковых халатах. При том, что легко считываются аллегории Востока и Запада, старого и нового искусства, поп-арта и древнего ремесла, эту работу не упрекнешь в плакатности: рисунок исполнен тонко, в традиции, но в то же время современно. В этом и состоит метод Джеки Цая, обращающегося к теме диалога культур на самые разные лады: от декора в виде гигантских скульптур до произведений в старинной китайской технике резьбы по лаку. На выставке есть выполненная в ней работа «Добро пожаловать, беженцы», где в роли спасающихся — герои комиксов, а принимающая сторона — китайская пагода и ее обитатели. Результатом сотрудничества художника с ГУМом стало и проведение в его стенах благотворительного аукциона: при поддержке Sotheby’s на торгах проданы работы Джеки Цая, вырученные $113,3 тыс. направлены на поддержку образовательных программ Московского музея современного искусства.

— Один из разделов вашей выставки в музее называется «Восток встречает Запад». В принципе, это тема многих ваших работ, но чаще всего вы обращаетесь к персонажам комиксов и китайских гравюр. Почему?

— Нынешнее поколение относится к технике гравюры как к чему-то скучному, старомодному. Мне хотелось бы изменить это отношение. Тем более что сейчас все повально увлечены комиксами. А у этих видов искусства немало общего: скажем, принцип организации пространства или техника рисования. Героев для своих работ я выбираю не из личных симпатий, а исходя из более тонких задач: общего замысла картины, игры цвета и фактуры, возможности персонажей парно взаимодействовать — в каждом конкретном случае это обусловлено по-разному и очень многим. Но в отличие от комиксов, где историю рассказывает целая серия рисунков, каждая моя работа представляет законченный сюжет, где персонажи, придуманные или заимствованные, оказываясь рядом, создают определенную синергию. Таким образом я выплескиваю идеи, роящиеся у меня в голове, отсюда и весьма неожиданные, парадоксальные порой сюжеты, но это не враждебное столкновение героев и концепций.

— То есть никакого политического смысла вы не имеете в виду?

— Нет, мои работы политически нейтральны, они о радостях повседневной жизни. Хотя, конечно, каждый может в них увидеть свое.

— Для ГУМа вы создали эффектную серию скульптурных композиций — там и девочки-акробатки, жонглирующие фигурками из «Тетриса», и рабочий с мороженым в руке, напоминающий персонажа мухинских «Рабочего и колхозницы», и русские матрешки, будто пляшущие с китайскими куклами. Не слишком ли гремучая смесь?

— Я очень доволен проектом в ГУМе, на сегодня это моя самая масштабная работа. Ее идея возникла после того, как прошлой осенью я побывал в Москве и осмотрел многие достопримечательности. Я занимаюсь тем, что помещаю в определенный контекст самые разные культурные символы, а безудержное веселье — ну это часть праздничной атмосферы. Понятно, что люди, приходя в универмаг, не планируют размышлять об искусстве, но если они видят странные композиции, они все-таки могут хотя бы ненадолго задаться вопросом: а что такое диалог культур? Как он работает? Конечно, для декоративных целей вовсе не обязательно приглашать художника, но тут был важнее концептуальный смысл, за каждой работой есть специфическая идея. В моих работах часто встречаются элементы из разных сфер, это принцип поп-арта, свой же метод я предпочитаю называть crash art, искусством столкновений.

— В современных обществах весьма ощутима тенденция к консерватизму, и его сторонники зачастую как раз любят опереться на традиции, в том числе и в искусстве. Вы не из таких?

— Мне кажется, что скорее это проблема западного мира. В Китае консерватизм практически отсутствует. В нашем обществе четко задано направление вперед, и по этой причине Китай так бурно развивается в последние годы.

— О России часто рассуждают как о месте встречи Востока и Запада, и наша география располагает к этому. А по-вашему, чего больше у нас — западного или восточного?

— Россия — это и не Восток, и не Запад, а независимый, самодостаточный мир, один из центров цивилизации, которому нет особой необходимости выходить за его пределы, чтобы что-то добавить. Если говорить о гибриде Востока и Запада, то это скорее уж Гонконг.