Никита Аронов нашел на окраине Костромской области энтузиаста раздельного сбора мусора

На окраине Костромской области бывший москвич пытается пропагандировать раздельный сбор отходов. Но местные предпочитают выбрасывать мусор в лес. Почему — разбирался "Огонек"

Два года назад на двери единственного магазина деревни Высоково, что в Кологривском районе Костромской области, появилось писанное от руки объявление: "Кто желает принять участие в программе по раздельному сбору мусора?". Так как звонков по указанному номеру не последовало, через неделю была сделана приписка: "А за деньги?". Откликнулись местные пьяницы, решившие сдавать в переработку опорожненные ими же пластиковые бутылки.

— Телефонов у этих колдырей нет. Я когда в Высоково заезжал, всегда спрашивал: собрали? Не, не собрали. Так все лето прошло, пока у них мусор набрался,— вспоминает автор затеи Алексей Иванов.

К осени эколог-энтузиаст вывез из их дома целый тракторный прицеп бутылок и консервных банок и оставил хозяевам несколько сторублевок. Начало программе утилизации в отдельно взятой деревне было положено.

Затерянные в лесах

Алексей Иванов почувствовал себя вольготно только на пенсии:

— Я срубы рубил, на жизнь зарабатывал, но не делал того, что хотелось делать. А душа у меня всегда лежала к охране окружающей среды.

В прошлом он москвич, зоолог, кандидат биологических наук и соавтор Красной книги. После распада СССР наука перестала кормить, двое детей подрастали, и Алексей Аполлонович решил перебраться поближе к земле. В 1992 году он ушел из института охраны природы и устроился учителем биологии в школу в костромской глуши, где его стали называть просто Аполлонычем. Семья, правда, распалась, а зоолог, поскитавшись по деревням, осел в Половинново и стал зарабатывать работой с деревом.

На деревню эту даже указателя с дороги нет. Обитаемых домов в ней всего шесть, но только два человека живут круглый год: Алексей Иванов и его сосед Саша, родом из дальнего Подмосковья.

— Вчера тракторист дорогу к нам расчищал и орал: "Когда же вы отсюда уедете",— улыбается Алексей Аполлонович.

Кологрив еще 100 лет назад был символом глухого провинциального захолустья. Именно в этом контексте городок дважды фигурирует в "Двенадцати стульях". И это самое значительное его упоминание в русской литературе.

Сегодня этот городок, пожалуй, самый недоступный райцентр европейской России. Вроде и до Москвы недалеко, но никакой транспорт сюда не ходит. Железную дорогу не построили еще в XIX веке — станция оказалась в соседнем райцентре Мантурово. В советское время у города и даже у нескольких крупных сел было регулярное авиасообщение с Костромой, но аэродромы закрыты уже много лет. Потом перестал работать водный транспорт по реке Унже. А несколько лет назад отменили автобусы до Костромы и до станции. "Иногда жители требуют, мы запускаем автобус в Мантурово, но потом снимаем — целый ПАЗик одного человека возит",— объясняют в районной администрации.

Со станцией, рейсовыми автобусами и ближайшей больницей (своей в районе давно нет) Кологрив связывают 75 км очень плохого асфальта. Таксисты отказываются по нему ехать меньше, чем за 1,5 тысячи рублей. Во всем районе 5,5 тысячи жителей — полтора человека на квадратный километр территории.

Зато леса здесь глухие, заповедные. Позапрошлой зимой сильно расплодились волки. Резали собак по деревням. Пришлось охотникам взяться за оружие. А был случай — звери мужика разорвали прямо на автобусной остановке (это когда автобус еще ходил). Говорят, что где-то в кологривских дебрях притаился снежный человек, любители непознанного периодически собирают экспедиции на его поиски. Понятно, что в этих необъятных лесах мусор, который вываливают туда местные жители, вроде бы растворяется.

— Я-то вижу, что лес мусором завален, а местные этого не замечают,— рассуждает Алексей Иванов.— Им кажется, что грязи даже меньше стало. Дело в том, что люди на машины сели. Раньше все пешком ходили и, как 100 лет назад, валили мусор за околицу. А теперь едут на охоту или за грибами, берут мешок мусора и там под елку в лесу бросают.

Технология на будущее

— Я подумал и решил этот мусор рассматривать как некий ресурс. И рассудил так: человек селится, забор строит. Ставит деревянные столбы, и они у него потом гниют. А их ведь можно из мусора сделать: не дороже и надежнее,— объясняет Алексей Иванов.— Деревянный столбик у нас стоит 200 рублей. Так что в эту сумму и надо уложиться.

Производство бетонных столбиков с мусорным наполнением уже, можно сказать, налажено. Несколько опытных образцов установлено вокруг огорода Аполлоныча.

Еще 20 отлиты и сложены в штабель до лета. Вроде бы получается достаточно дешево. Только пока никто не покупает.

Технология, считает энтузиаст, должна быть самая простая. "В деревне никто не будет со сложным производством возиться. Надо, чтобы работать можно было на коленке". Поэтому пластиковую бутылку он надевает на палочку, засовывает в горящую печку и крутит, считая до 16. За это время полторашка съеживается до полулитрового размера и твердеет. А это уже готовый наполнитель для стройматериалов.

Естественно, в печку идет не все. Есть бутылки из ПВХ: они при нагревании выделяют диоксин и их Алексей Иванов пока не придумал, как обрабатывать. "А полиэтилен и полипропилен практически безвредны",— уверен он.

Консервные банки Алексей Аполлонович набивает некондиционной пластмассой и вальцует молотком. Необработанные бутылки и банки хранятся в мешках под елкой у крыльца. Время от времени очередной мешок вносится дом, и хозяин зимними вечерами пропускает бутылки через печку. Готовый материал он складирует в особом закутке курятника. А рядом с курятником у него большая мастерская со стенами из оргстекла, где все теплое время года Аполлоныч экспериментирует со строительными блоками.

Блоки пронумерованы, и в каждом разный наполнитель. Где-то больше консервных банок, где-то — бутылок, где-то — цемента. Изобретатель ждет весны, чтобы начать нагрузочные испытания своих изделий. Уже летом он хочет наладить производство полноценных строительных блоков из бетона и мусора. Тут же сложены три десятка заготовок для столбиков — цилиндры из железной сетки, начиненные старыми бутылками и банками.

При строительстве бани бывший москвич тоже пустил в дело мусор — в качестве утеплителя. Внутри здания толстая вагонка, снаружи покупная плита из бетона и опилок. А 12 сантиметров между ними заполнены бутылками. Снизу — стеклянными, сверху — пластиковыми.

— Конечно, тут есть элемент маниловщины с моей стороны,— признает Алексей Иванов,— но я рассуждаю так: есть деревня, а в деревне некое сообщество, которое смотрит вперед, думает о своих детях и хочет оставить им окрестности в хорошем состоянии. В деревне места всегда много, лишний сарай найти не проблема, жители делят такой сарай на три сектора и сносят туда мусор: в один — стекло, в другой — бутылки, в третий — железные банки. И они там могут хоть десять лет лежать, не хуже, чем в лесу, пока не найдется предприимчивый человек, который придумает, как их переработать.

Если перерабатывать по методу самого Аполлоныча, то можно сделать бетонные блоки и столбики и складывать в другой сарай.

— Потом кто-нибудь приедет, начнет строиться. А тут как раз и материал лежит,— объясняет энтузиаст.— Нужно только желание.

Люди и мусор

Для отработки технологии нужно было больше мусора, и Алексей Иванов, по его собственному выражению, "воззвал к согражданам". Соседи-дачники отреагировали по-разному. Одна бабушка из Москвы дисциплинированно приносит ему помытые, аккуратно сложенные бутылки. Другой сосед, эстонец, напротив, весь мусор понес вперемешку с пищевыми отходами. Дачники-нижегородцы приноровились сдавать соседу отходы только в прошлом году.

— Они раньше все на край села носили, в яму за старой фермой. Но наконец-то поняли, что до меня таскать гораздо ближе,— рассказывает Алексей Аполлонович.

Привлечь дачников из другой деревни, Белавино, не удалось:

— Там много образованных людей. Года три назад я к ним обратился, и мы вроде договорились. Я им мешков привез, расписал на бумажке программу: что и как. А весной приезжаю туда по своим делам — сруб человеку строить, подходит ко мне их атаманша и говорит: ваша программа тут нежизнеспособна. Мешки мол, слабоваты и рвутся. То есть я их от мусора избавляю бесплатно, а они даже мешки купить не могут!

Тогда Алексей Иванов пришел к тому, что мусор придется собирать на платной основе. Если в Высоково откликнулись пьяницы, то в деревне Яковлево темой заинтересовалась пенсионерка.

— Включилось сарафанное радио. От той тетеньки позвонила другая — из деревни Белоглазово. В итоге они мне набрали по помойкам целый самосвал. Я им заплатил 5,5 тысячи,— продолжает Алексей Аполлонович.— Мне водитель самосвала еще сказал: "Ну ты дурак, столько денег платить". А я не знаю, сколько платить. Работа неприятная, я бы лично не стал ею за меньшие деньги заниматься.

Потом подключилась молодая пара из поселка Воймас. На пилораме встало производство, денег не было. Вот и решили подзаработать на мусоре. Им Алексей Иванов отдал еще 2 тысячи рублей.

Покупая у населения мусор, он все же не терял надежды привлечь к мусорной проблеме внимание широкой общественности. За шесть лет опубликовал три статьи в районной газете, провел конкурс школьных сочинений и даже опрос общественного мнения в Кологриве.

— В районе четыре школы. Но конкурс мне разрешили провести только в двух,— вспоминает Алексей Аполлонович.— Самое главное, в чем я убедился: дети, в отличие от взрослых, проблему с мусором видят и понимают правильно. Если после первой публикации в газете у меня появилось ощущение, что все кругом умные, а я один идиот, то дети мне показали, что не такой уж я идиот.

Впечатленный сочинениями, Алексей Иванов решил провести соцопрос. Сам распечатал анкеты и сам поговорил с 172 жителями города. Большинство из тех, кто согласился отвечать, признали, что да, проблема мусора все-таки есть. А 14 человек даже оставили свои номера для дальнейшего обсуждения темы.

Их телефоны пригодились этой осенью, когда Алексей Аполлонович провел районное собрание по теме раздельного сбора мусора. Не без сопротивления ему выделили площадку в совете депутатов. А школьные волонтеры (в преддверие Года добровольца их как раз набрали, а применения еще не придумали) помогли повесить объявления на заборах. В ноябре в назначенный час на дискуссионную площадку пришли семь человек: четверо из администрации, сам активист и две женщины из Кологрива.

Эти две дамы и стали его главными соратницами в городе. Одна Светлана, бывшая москвичка, педагог школы искусств. Другая Виктория, перебравшаяся в Кологрив из Костромы. Теперь у них под кухонными раковинами стоят по нескольку ведер и мешков для разных видов мусора.

— Собираю и сама удивляюсь, что от трех человек столько этого добра остается,— говорит Виктория.— Когда начинаешь этим заниматься, замечаешь то, чего не видел еще вчера. Главное — неприятно становится все это вперемешку выкидывать.

В месяц, как и все горожане, она платит 57 рублей за вывоз мусора, но контейнером пользуется очень редко. Только когда попадается что-нибудь грязное и она понимает, что Алексею Аполлоновичу будет неприятно.

— Здешние эту инициативу не принимают всерьез. У местных ведь еще недавно вообще мусорных контейнеров не было. Они все, что не сжигали, в огороде закапывали,— рассказывает женщина.— Я тут на грядках то упаковки от лекарств нахожу, то пузырьки какие-то.

Незаконный сбор

— Если сравнивать с тем, что было до 2000 года, то сейчас ситуация в районе гораздо лучше, потому что у нас появились контейнерные площадки,— уверяет Алексей Ширяев, отвечающий за мусор в районной администрации.

К Алексею Иванову чиновник строг:

— Он не имеет права ничего собирать, это противозаконно. Бутылка, например, это полимеры, пятый класс опасности, между прочим. Пусть зарегистрирует предприятие, получит лицензию, решит вопросы с СЭС и пожарной охраной, тогда мы готовы ему помочь.

Но регулирование в области мусора устроено так, что сделать все по закону не могут даже районные власти. Раньше в городе была своя свалка, но ее пришлось закрыть. "Иначе нужно было бы делать проект, проводить обваловку, организовывать площадку для мониторига состояния". А денег хватает, только чтобы поставить сторожа летом, когда жители стихийно возят мусор на помойки.

В общем, по понедельникам и четвергам все городские отходы увозят в соседний район. Причем на весь город хватает одной мусорной машины.

— Их везут под Мантурово на мусорный полигон для временного размещения,— заученно говорит Алексей Ширяев.

Почему это размещение временное и где и когда планируется постоянное, в районе не знают, да и не особо интересуются. Но уже в этом году вся система утилизации мусора в Костромской области должна измениться. Появится три официальные компании — оператора сбора мусора. Может быть, даже раздельного сбора.

— Как только компания-оператор установит контейнер для раздельного сбора, будем вести разъяснительную работу,— демонстрирует готовность Алексей Ширяев.

Замглавы района, отвечающий за жилищно-коммунальные вопросы, Михаил Чистов, согласен с подчиненным, что все не так уж плохо.

— Здесь сельская местность. Все, что горит, в печках сжигают. Все, что гниет, идет в компост. Железо в металлолом сдают. Только пластик и стекло остаются,— объясняет он.

— У нас проблем с мусором нет, да и мусора почти нет,— вторит ему Владимир Ершов, глава Ильинского поселения, к которому относится и Половинново.— У всех дома печки. Так что в бюджете поселения у нас на вывоз мусора заложено только 15 тысяч рублей в год, и мы их тратим, чтобы убрать кладбище к Троице.

Раз в год, как сойдет снег, во всех деревнях поселения проводится "месячник санитарной очистки и благоустройства", когда все, что не сожгли в печках за зиму, вывозят за околицу на свалки. Которых официально, конечно же, нет, но на самом деле есть. С каждого хозяйства получается по тракторной телеге. Стандартная такса — 10 литров солярки для тракториста, объясняют местные.

— А к Аполлонычу все относятся, ну как сказать, как к странному человеку. У которого слишком много свободного времени, вот он и занимается всякой ерундой,— говорит Владимир Ершов.

Действительно, то, что предлагает Алексей Иванов, местным кажется ненужным, а по закону это и сделать-то почти невозможно. Это ведь надо в каждой деревне зарегистрировать площадки для хранения мусора (а это класс опасности, санитарная зона, проверки). Потом зарегистрировать промышленное производство, налоги платить. Зато бросать мусор под соседнюю елку и жечь в печке легко. Никто не уследит.

Никита Аронов