С Олегом Табаковым простились в МХТ имени Чехова

Церемония прощания с художественным руководителем и директором МХТ им. А. П. Чехова, основателем театра «Табакерка», известным актером и педагогом Олегом Табаковым прошла в четверг на сцене театра. Он умер 12 марта на 83-м году жизни. В зрительном зале собрались его ученики, коллеги, друзья и родные. Панихида, которую посетил президент Владимир Путин, длилась на два часа дольше запланированного.

В Камергерском переулке шел снег. Он заглушал резкие звуки, словно напоминая об акустике театрального зала. «Вы прощаться?» — спрашивали полицейские у турникетов, словно билетеры на входе в театр. На большом экране у основного входа сменяли друг друга фотографии Олега Табакова: вот он молодой, а вот уже пожилой и ироничный. Цветы, лежащие у экрана и на окнах театра, были в снегу. С утра — а прощание началось с 9 часов, — людей, пришедших к театру, было совсем не так много, гораздо меньше, чем журналистов. Люди входили, и снежная акустика переулка перетекала уже в звуки театрального фойе.

Гроб с телом актера стоял на сцене. Рядом с ним постоянно находился почетный караул из учеников, друзей и коллег: четыре человека, по два с каждой стороны, сменяли друг друга. Декорацией снова был экран: вот Олег Табаков в том самом «Шумном дне» 1960 года по пьесе Виктора Розова «В поисках радости», вот он в короне набекрень, а вот в расшитом камзоле принимает цветы. Цветов и у гроба, и на сцене было очень много, почти все либо белые, как снег, либо красные.

Простые зрители проходили вереницей внизу, у сцены — многим казалось, что они движутся слишком быстро, и они как-то обескураженно останавливались уже у выхода из зрительного зала, разворачивались и снова смотрели на сцену.

Охранники хлопали молодых людей по плечу или осторожно брали под руку пожилых женщин — те вздрагивали, приходили в себя и уходили. Задержаться в зале было нельзя — кресла были огорожены красными лентами.

Для близких актера по сцене были расставлены стулья, и там тоже было течение, параллельное реке людей внизу, только более медленное. Вышедшие на сцену подходили к гробу, касались его, клали цветы, кланялись. После этого подходили к вдове Олега Табакова Марине Зудиной и обнимали ее. Играл струнный квартет. В паузах в зале слышались только приглушенные шаги пришедших проститься и треск затворов фотоаппаратов.

Ближе к 11 часам людей стало очень много. Вереница у сцены шла и шла, останавливаясь теперь на время прощальных речей. «Понимание страшной утраты, ощущение страшной пустоты,— обратилась к собравшимся вице-премьер РФ Ольга Голодец.— Мы пришли в Московский художественный театр, и Олег Павлович не вышел нам навстречу. Такую утрату восполнить воистину невозможно. Это величайший актер нашего времени, современности, человек удивительного дара. И он будет с нами вечно. Он будет жить в своих ролях, в своих учениках, в своих близких, и в своих друзьях. Спасибо, Олег Павлович, что вы были с нами, нам будет без вас тяжело». «Я не знаю, что еще я могу сказать,— отметил министр культуры Владимир Мединский.— Редко бывает, когда в одном человеке совмещается столько талантов. Все говорят, что гениальный актер, выдающийся режиссер, великий педагог. Но я бы еще добавил — редчайший, выдающийся талантливый администратор и организатор театра, создавший такой образцовый, разный, всем интересный театр». Господин Мединский добавил, что Олег Табаков «стал родным для всех»: «Он как член семьи. Его узнают по двум словам, по интонации».

Проститься с Олегом Табаковым приехал президент России Владимир Путин: примерно в половине второго он с букетом вышел с правой стороны сцены, возложил цветы, постоял у гроба и около десяти минут сидел рядом с госпожой Зудиной. Почтить память Олега Табакова пришли глава Совета федерации Валентина Матвиенко и глава Саратовской облдумы Иван Кузьмин. «Саратов и Олега Павлович Табаков — это единое целое,— сказал он.— И потому что он родился в Саратове, и потому что первые театральные шаги он сделал в кружке "Молодая гвардия" во Дворце пионеров, а затем на сцене Театра юного зрителя. И он приезжал в Саратов с премьерными спектаклями и МХТ, и "Табакерки". Когда открывался занавес и Олег Павлович появлялся на сцене, ему можно было ничего не делать: зал замирал и просто смотрел на него. А когда он проходил по сцене и подмигивал, то каждый ощущал, что он подмигнул именно ему. Зритель выходил одухотворенным и счастливым на всю жизнь».

«Я, может быть, дольше всех присутствующих знаком с усопшим,— сказал адвокат Генри Резник.— 1949 год, Саратов, мне 11 лет, Олегу 14. Уже тогда по городу Саратову ходили слухи, что в драматическом кружке Дома пионеров появился совершенно необыкновенный мальчик, редкого дарования. Дальше он приехал в Москву. И он состоялся во всех ипостасях: как великолепный, чудесный заботливый муж и отец, он состоялся как учитель, как гениальный актер и как гражданин. Олег привез десяток лет назад всю семью в Саратов, на кладбище, чтобы помнили, к истокам, чтобы не были манкуртами».

Историк театра Анатолий Смелянский вспомнил Олега Ефремова, возглавлявшего МХТ до своей смерти в 2000 году: «Оба играли Мольера на этих подмостках. В первом случае Олег старший был Мольером в спектакле Адольфа Шапиро, а Лелик — Бутоном, тушильщиком свечей и его слугой. Потом Лелик стал играть хозяина театра, но каждый раз говорил: "Это не моя роль! Та была моя!"» Господин Смелянский вспомнил, что Олег Табаков «очень боялся задушить актера» в своих учениках, а свою должность в театре называл «кризисный менеджер»:

«Я у него спросил как-то: "Вот умер Кеша Смоктуновский, про него будут говорить: Гамлет, русский Гамлет. А тебе не обидно? Ты помрешь, а о тебе будут говорить: кот Матроскин",— рассказал театральный критик.— Олег говорит: "Нет, нет! Никогда не мечтал сыграть Гамлета, только Полония. Никогда не мечтал сыграть Чацкого — только Фамусова"».

Анатолий Смелянский вспомнил и еще один разговор с Олегом Табаковым: «Я сказал: "Лелик, вот, представь, ты уже там. А там уже и Олег Николаевич Ефремов, и Женя Евстигнеев, и Олег Борисов, и отец твой, Павел Кондратьевич, и многие твои друзья. Оправдаешься?" Он словно ждал этого вопроса, чистой воды импровизация: "Оправдаюсь!" И он спрессовал сразу несколько слов: "Поддерживал, помогал, выручал, хоронил, доставал, делился"».

«Горечь и боль наполняют сегодняшний день для многих тысяч, десятков тысяч, а скорее всего, сотен тысяч людей,— сказал актер и режиссер Сергей Юрский.— У нас параллельные жизни, мы никогда не играли вместе. Последний раз я его видел и мы разговаривали, когда была премьера "Светлого пути.19.17". Его ввели два человека в эту дверь, когда уже весь зал сидел, потому что ему было тяжко. И он знал, что его вход в этот уже полутемный зал вызовет бурную овацию. Он без оваций ни на сцену, ни на какие-то мероприятия не входил. Он знал, что это его обязанность — соответствовать тому, чем является для людей Табаков. В конце мы с ним разговаривали, и он, конечно, шутил, и над немощью, и над преодолением немощи. Смесь шутки, иронии, насмешки, почти шутовства и абсолютного серьеза. Он это умел и в жизни, и на сцене». Господин Юрский рассказал, что у Олега Табакова был «жесткий план» на жизнь и колоссальная способность к импровизации: «Мы снимались в фильме "Король-олень", 1970-й год. И была ночь, когда мы сидели с ужина и досидели чуть ли не до завтрака. И он тогда меня поразил, потому что он говорил не о фильме и даже не о театре, он говорил: "Ты знаешь, что нужно сейчас? Ты знаешь, что я хочу? Школу!" И он тогда, в 1970-м году, рассказал мне все, что будет потом с ним, с его учениками, с его школой, с его "Табакеркой". Теперь я могу сказать, он все это видел вперед. Казалось, что он импровизирует, что он баловень судьбы, может быть, это так, но с каким-то сверху идущим прозрением своей будущей судьбы». «Он сделал все, что планировал, хотя тогда это казалось вообще невероятным!» — сказал он. «Если Бог это позволяет, он видит вас, сидящих здесь, наполняющих зал,— сказал Сергей Юрский.— Он видит Камергерский, наполненный людьми. Он это и предвидел. Он знал, что соберутся все театральные люди. И вот мы все здесь, а его нет! Простимся и будем помнить».

Режиссер Марк Захаров назвал Олега Табакова «самым серьезным творцом, выдумщиком и самым веселым человеком», которого он знал в театральном мире: «Я никогда не видел его нахмурившимся, никогда! Когда он снимался у меня в фильме "Двенадцать стульев" в роли Альхена, я с ним начал довольно шутливый диалог, сказав, что при встрече с Бендером на марше 1 мая хорошо бы было, если бы у него выкатилась скупая мужская слеза. Он говорит: "Из какого глаза?" Я понял, что мы продолжаем шутить: "Давай из левого глаза". Он говорит: "Когда?" — "На третьем такте". Далее произошла удивительная вещь, которую я до сих пор помню и содрогаюсь от восторга и ужаса, который меня охватил: он встретился с Андреем Мироновым в роли Остапа и точно на третьем такте из левого глаза выкатилась слеза. Я думаю, это не просто актерская техника, это было какое-то внутреннее неистовство, он был готов ко всему, его организм всегда был заточен на любую акцию». Марк Захаров вспомнил свое изумление, «как можно было подсмотреть наш национальный характер в лице кота Матроскина, как открыть такого персонажа, который некоторым составным элементом сидит в каждом из нас. Это было очень весело, это было прекрасно. Этот образ до сих пор остается с нами».

Режиссер и актер Александр Ширвиндт вспомнил, как в 1965 году приехал в больницу: «У Олега Павловича был инфаркт, а ему было только 29 лет. Он мне сказал: "Как быстро все кончается". Но все только началось. А сейчас это страшно, что такой падеж нашего поколения. Но ничего не сделаешь, это спидометр... Я думаю: когда мы сейчас выйдем отсюда и стремглав пробежим каждый в своем направлении, но в конечном счете к этой же мизансцене, надо помнить, что такая грандиозная, штучная фигура как Олег Павлович Табаков, должна существовать не только в мемориалах, на досках и престижных кладбищах, но и в каких-то основополагающих, жизненных, творческих свершениях. Чтобы он возникал как пример для подражания, существования. Прощай, Лелик».

«Тяжело. Нас, учеников, всегда называли "цыплятами табака". Из возраста цыплят мы уже давно выросли, но цыплятами в душе так и остались. Для нас вы были не просто учителем, вы были отец родной,— сказал актер Евгений Миронов.— Помимо учебы всегда была отеческая забота: он из каждой поездки что-нибудь да привозил, в голодные годы, в 1990-е, он привозил гуманитарную помощь в театр, подкармливал, в буфете театра, в "Табакерке", эту помощь распределяли. Мы, конечно, осиротели. Но самое главное, с нас теперь большой спрос: являясь учеником, ты несешь ответственность, на тебя пристальный взгляд, потому что ты ученик Табакова. Нужно быть достойным. Это очень сложно, до планки дотянуться невозможно, но мы будем стараться».

«Мне повезло в жизни много раз,— сказал актер Вениамин Смехов.— Сегодня надо сказать, что незаслуженнее всего повезло с дружбой, которой почти 50 лет».

«С трудом понимаю, как мы будем жить без него, мы будем привыкать к его отсутствию»,— сказал режиссер и актер Владимир Меньшов.

«Олег Павлович, я тебя очень и очень люблю,— сказала, плача, вдова Олега Табакова Марина Зудина.— Я знаю, что ты меня любил всю жизнь, и я была счастливой женщиной. Ты подарил мне двух замечательных детей. Я хочу сказать спасибо за годы невероятного счастья, спасибо за учеников, которые теперь меня поддерживают, спасибо за друзей, которые рядом со мной».

На экране за гробом фотографии сменились видеорядом: Олег Табаков там все время улыбался и смеялся.

На улице его ждали множество людей. Похоронили Олега Табакова на Новодевичьем кладбище.

Валерия Мишина