Константин Эггерт — о заявлении министра иностранных дел Великобритании

Дипломатический скандал между Россией и Великобританией вышел на высший уровень. Борис Джонсон обвинил в покушении на Сергея Скрипаля лично Владимира Путина. Его заявление процитировал ряд британских СМИ. По их данным, глава МИД Великобритании сообщил: «Мы считаем, что это чрезвычайно вероятно, что это было его решение приказать использовать нервно-паралитическое вещество на улицах Британии, Европы, впервые со Второй Мировой войны». В Кремле заявление Бориса Джонсона уже прокомментировали. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков назвал обвинения со стороны главы британского МИД шокирующим и непростительным нарушением дипломатического этикета. Песков подчеркнул: Россия уже неоднократно заявляла, что не имеет никакого отношения к инциденту с бывшим полковником ГРУ. Заявление Бориса Джонсона ведущему «Коммерсантъ FM» Марату Кашину прокомментировал политический обозреватель телеканала «Дождь» Константин Эггерт.

— Как вы думаете, мог ли Джонсон вот так вот напрямую обвинять Владимира Путина в отравлении Скрипаля, не имея для этого достаточных оснований и доказательств?

— Я напомнил бы о том, что почти такую же формулировку использовал судья Роберт Оуэн, когда подводил итоги коронерского расследования гибели Александра Литвиненко пару лет назад. Там тоже говорилось об участии российского государства и о том, что это нельзя исключить, хотя и невозможно, конечно, доказать, что приказ отдал Путин. Таким образом, Джонсон фактически просто экстраполировал ситуацию с Литвиненко на нынешнее положение дел, на нынешний даже не российско-британский, а международный кризис, учитывая совместные заявления Вашингтона, Берлина и Парижа. Это, конечно, крайне непривычная история для дипломатии, и, мне кажется, это означает только одно: Джонсон в данной ситуации от имени британского правительства демонстрирует, что дороги назад нет, что Лондон будет занимать очень жесткую позицию. И, кроме того, это в какой-то степени часть внутрипартийной политики Великобритании. Джонсон хочет продемонстрировать, что он действительно очень-очень жесткий и очень-очень решительный. Потому что министр иностранных дел Великобритании — один из потенциальных кандидатов на пост премьера в случае, если уйдет Тереза Мэй, а ее позиции сейчас немного шаткие.

— Известно, что Москва готовила свой ответ на обвинения Лондона. Можно ли предположить, что теперь, после обвинений в адрес лично Владимира Путина, этот ответ будет еще более жестким и резким. Не приведет ли вот этот обмен репликами, который сейчас наверняка последует, к разрыву дипломатических отношений, то есть к отзыву посла, а не только части посольских работников, как планировалось?

— Первым делом, если вы отзываете посла — своего посла, отозвать можно только своего посла — вы должны подумать, как вы его потом вернете. Поэтому отзыв посла, в общем, довольно крайняя мера. Что касается жесткости — надо сказать, что Великобритания демонстрировала жесткость с самого начала, и в Москве пока, может быть, до конца еще не принято решение, как отвечать. Дело в том, что можно выслать ответно дипломатов, как бывает в случае обычных шпионских скандалов, но есть и ряд других мер, которые принял Лондон. Неприезд членов королевской семьи и официальных лиц на открытие Чемпионата мира по футболу, отказ в приглашении приехать в Лондон Сергею Лаврову — кстати, это персональная пощечина министру иностранных дел, — проверка частных самолетов, прилетающих в Лондон, возможная конфискация государственных счетов, что из этого может сделать Россия? Практически ничего.

— А что Россия может «отзеркалить»?

— Я бы предположил, если смотреть на прежний опыт, — возможно, закрытие последнего офиса Британского совета, работающего в России, этот офис находится в Москве. Если будут приняты меры в отношении британских журналистов, — например, корпункта ВВС в Москве, о чем говорила в том числе и Маргарита Симоньян в интервью ВВС, — то тогда точно совершенно лицензии на вещание в Великобритании лишат RT и, возможно, подрежут корпункты ТАСС и других госсредств массовой информации. Борис Джонсон уже побывал в Москве, отозвать приглашение ему не представляется возможным. Чемпионат мира по футболу Британия не проводит. Конечно, можно предпринять какие-то другие меры. Великобритания сказала, что будет принимать какие-то секретные меры, о которых не будет говорить: речь, возможно, идет о каких-то кибератаках. Да, в киберпространстве, наверное, можно что-то сделать, но одно дело — это, условно говоря, двусторонний скандал между Москвой и Лондоном, таких было много. Другое дело — скандал, в который фактически сегодня уже вовлечены Великобритания, Соединенные Штаты, Франция и Германия, также заявление сделал генсек НАТО Столтенберг. Насколько мне известно, британцы очень активно работают с союзниками по НАТО, уговаривая их принять индивидуальные меры — например, ту же высылку российских дипломатов в знак солидарности с Лондоном. Это уже не двусторонний кризис, это кризис многосторонний, международный. И в этой ситуации, конечно, у любой страны, не только у России, были бы ограничены возможности. Думаю, сейчас в Кремле и на Смоленской площади, скажем так, голову ломают действительно всерьез.