Жена задержанного Украиной российского капитана — о ситуации с сейнером «Норд»

Владимир Горбенко, капитан крымского судна «Норд», которое было задержано украинскими властями в Азовском море, переведен в изолятор временного содержания. Об этом «РИА Новости» сообщил представляющий интересы экипажа адвокат Дмитрий Щербина. Накануне Горбенко был госпитализирован в больницу — у капитана начались проблемы с сердцем. Сейнер «Норд» был задержан украинскими пограничниками в Азовском море 26 марта. Моряки на борту — крымчане с российскими паспортами, судно также зарегистрировано на полуострове. Украина считает Крым своим, а членов экипажа — украинцами, которые нарушили порядок въезда на временно оккупированную территорию. Россия назвала действия Украины незаконными, ФСБ уже возбудила дело по статье об угоне. Подробнее о ситуации «Коммерсантъ FM» рассказала жена Владимира Горбенко Мария.

— Когда последний раз общались со своим мужем, где он сейчас?

— Общалась в последний раз вечером во вторник, а в среду с утра с ним уже не было связи. Его должны были доставить через Мариуполь в суд, но на борт судна пришли СБУшники и забрали в неизвестном направлении. Потом выяснилось, что он оказался в Херсоне. Знаю, что на корабле в среду был бунт, потому что люди перепуганы: капитана нет, связи с ним нет. Они собрали вещи и хотели бежать, потому что боятся того, что так, по отдельности, каждого будут забирать в неизвестном направлении. Но их быстро остановили, вызвали группу захвата в количестве 30 человек с автоматами, если я не ошибаюсь, покидали обратно на судно. Находиться там уже совершенно невозможно, потому что там уже рыба разлагается, они все просто потравятся — хуже, чем в газовой камере. А сейчас уже пришли новости, что его положили в больницу. Директор связывался с адвокатами, они это подтвердили — ему стало плохо с сердцем, у него накануне был гипертонический криз, давление 180 на 100, скорую не допустили, пришел врач и уколол, заткнул рот горстью лекарств. Вот все, что я знаю.

— А кто-то сейчас с ним есть? Вы можете к нему поехать, есть доступ?

— К нему не пускают — во всяком случае, мы, допустим, на судно не могли пробраться. Я в растерянности, у меня дети маленькие дома, я просто не знаю, что мне делать.

— А со стороны Крыма есть какая-то помощь вам, со стороны властей? МИД пытался отправить консулов, и им не предоставили доступ.

— Ситуация: у них проблемы с проводкой на судне, пожарные приехали, а их не пропустили, сказали, что там граждане России. Консул приехал, его не пропустили, сказали, что там граждане Украины. Издеваются по полной программе. Наши власти звонят, успокаивают, контролируют этот процесс, как могут. В среду, допустим, мы писали заявление на материальную помощь, но это уже не столь важно, лучше бы этих денег не было, лишь бы они были бы дома.

— А адвокатов вам самим приходится оплачивать?

— Нет, всем этим занимаются власти Крыма, МИД, с нас вообще никаких денег не берут.

— А с другими членами экипажа есть связь?

— С ними есть связь, они на борту. Единственное, не могли с ними связаться, когда у них был бунт.

— В чем этот бунт выражался?

— Насколько я поняла со слов члена экипажа, они собрали вещи и хотели выйти, спустились с судна на берег, а их быстренько вернули, потому что они потребовали капитана. Им дали связаться с капитаном, чтобы он их успокоил и сказал, что все в порядке. Они услышали его голос и остались на пароходе, более или менее успокоенные.

— А еда, вода у них есть?

— Они находятся на расстоянии около 2 км от пропускного пункта, со слов мужа, и то, что адвокаты могут им принести вручную, им приносили каждый день. Но запасы питьевой воды у них уже закончились, осталась техническая вода. Воду, насколько я понимаю, они кипятят и пьют. Они просто на определенное количество дней в баклажках берут питьевую воду: планировали идти на два-три дня, а представляете, сколько времени они там находятся? Единственное, в среду им, слава богу, откачали резервуар с фекальными водами, и они смогли хоть за все это время искупаться, потому что они даже толком в туалет сходить не могли, потому что резервуар был переполнен.

— Что адвокаты вам говорят? Какие шансы на освобождение, какие перспективы?

— Дело в том, что этот процесс не обсуждается, в этом плане я в неведении. Только успокаивают, что меры предпринимаются, и все в порядке, а о точных конкретных действиях я не знаю, потому что телефоны прослушиваются на той стороне, и мне даже муж не может сообщить ничего, это не разглашается. Я только слышу, что этим занимаются на высшем уровне, и будет все хорошо, но такие события происходят, так это затягивается, что терпение лопается, нервы на пределе. Экипаж уже падает духом, они просто не могут находиться на судне.

Беседовала Яна Пашаева