Исполнительный директор «Мемориала» Елена Жемкова прокомментировала для “Ъ” приговор по делу Юрия Дмитриева

В «Мемориале» приветствуют решение суда по делу главы карельского отделения организации Юрия Дмитриева, сообщила “Ъ” исполнительный директор международного общества «Мемориал» Елена Жемкова. Она выразила надежду, что краевед, обнаруживший захоронение на 9,5 тыс. человек «Сандармох», вернется к своей работе. На сегодня, по оценкам «Мемориала», известно только о 10% всех захоронений жертв советских репрессий. Ранее в четверг Петрозаводский городской суд признал господина Дмитриева невиновным по основному обвинению в производстве порнографии и разврате, но назначил два с половиной года ограничения свободы за хранение части охотничьего обреза времен Второй мировой войны.

— Как вы оцениваете решение суда по делу Дмитриева?

— Мы очень рады этому справедливому решению. Наш коллега Юрий Дмитриев оправдан по этому первоначально гнусному обвинению. Мы совершенно уверены, что это было бы невозможно без той консолидированной помощи и поддержки, которую оказали самые разные люди — ученые, деятели искусства, люди разного возраста, живущие в разных странах. Это было довольно долго — процесс начался 1 июня прошлого года. Замечательно, что суд возвращает нам веру в справедливость. Мы как правозащитная организация уверены, что только правовое государство проложит путь к достижению гражданского мира и к хорошей жизни.

— Юрий Дмитриев, наверное, продолжит работу в Карелии?

— Я надеюсь, ведь человек отдал всю жизнь сохранению памяти, розыску свидетельств. Конечно, он пережил тяжелейшие испытания. Насколько я понимаю, суд дал ему право на реабилитацию, и этот процесс, конечно, должен состояться. Ведь это были не просто обвинения, а очень гнусные обвинения, которые отражаются на репутации человека. И каким бы человек ни был сильным и крепким, это не может не травмировать его. Я очень надеюсь, что справедливость восстановится и в отношении его приемной дочери, которая, как мы знаем, его очень любит. Он был ей настоящим отцом. Травма была нанесена и ей. Я не знаю, насколько возможно восстановить все, что было разрушено,— весь этот ужасный год никто не вычеркнет из жизни. Тем не менее я могу пожелать Юрию Дмитриеву какого-то склеивания осколков и возвращения в нормальную творческую активную жизнь, здоровья и сил.

Ужасно жалко, когда у человека, который делает хорошее и полезное дело, вот так вот отнимают из жизни год.

— В Карелии еще много работы для него?

— Это вопрос даже не для Карелии, а для всей нашей страны. Работы еще огромное количество. Если говорить конкретно о той работе, которой занимался Юрий Дмитриев,— это розыск мест массовых захоронений, восстановление имен погибших, то нужно понимать, что нам по всей России известно (и не просто известно, как легенда, а документировано) может быть только 10% всех мест. Это необыкновенно сложная работа. Людей расстреливали тайно, места их захоронения — это тайна. Документацию скрывали и очень часто не сохраняли. Даже в случае с Москвой, где известно несколько мест массовых захоронений, подтвердить эти места, найти документацию, было бесконечно сложно. А если речь идет о дальних регионах, то это еще сложнее. Так что работы и для Юрия Дмитриева, и для многих других людей очень много. Дай бог им и нам сил продолжать. Это работа для многих поколений.

— В позиции международного «Мемориала» указано, что дело Дмитриева является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности Юрия Дмитриева и его коллег. Вы действительно ощущаете давление?

— Давление на международный «Мемориал» самое разное. Тут надо говорить и о нашем коллеге Оюбе Титиеве (глава чеченского отделения правозащитного центра «Мемориал», обвиняющийся сейчас в хранении наркотиков.— “Ъ”). А совсем недавно на руководителя офиса «Мемориала» в Дагестане было совершено нападение. Надо помнить о закрытии «Мемориала» в Краснодаре. Это организация, существовавшая 30 лет, которая ежегодно проводила конференции, посвященные исторической памяти. Ее признали «иностранным агентом» за то, что она получила 200 тыс. руб. от Польского культурного центра на издание книги памяти жертв политических репрессий польской национальности, собранной нашими коллегами за много лет. И при этом Минюст выставил организации штраф 300 тыс. руб., которых у нее нет. В итоге в декабре 2017 года организация была вынуждена закрыться, прекратить деятельность. Если мы посмотри на этот набор происходящего, тогда можно сказать, что действительно работа «Мемориала», при этом не только правозащитная, но и историческая, оказывается под ударом. Что очень жаль. Потому что количество обращений от людей и благодарностей, которое мы получаем, показывает, что наша работа нужна. И если наша работа нужна людям, которые живут в стране, то я уверена, что она нужна и стране в целом.

— А как российские власти вообще относятся к «Мемориалу»?

— Власти относятся сложно и по-разному. В каких-то случаях поддерживают нашу работу, благодарят, сотрудничают. Когда во власти находятся люди, которые действительно хотят конкретного дела и помощи людям, то им трудно обойти «Мемориал» во всех темах, которыми мы занимаемся, так как мы стараемся работать добросовестно и качественно. У нас есть хорошие примеры изданных книг при поддержке власти. Или, например, выставка «Папины письма», которая проходит в разных регионах. Она была сделана на деньги президентского гранта, который мы выиграли. Очень многие региональные «Мемориалы» сотрудничают с региональными властями, получают поддержку в делах, которые невозможно сделать без власти. Поэтому говорить только о давлении мы не можем. Если власть нам помогает, то мы всегда это отмечаем и благодарим.

Анастасия Курилова