Дмитрий Бутрин — о том, что может скрываться за ростом зарплат и отсутствием покупок

За небольшими трендами, которые сами по себе вряд ли заслуживают внимания, иногда стоят процессы, развивающиеся медленно, но превосходящие их на порядок. Поиск таких мелочей всегда бесполезен для текущих прогнозов, но важен для оценки среднесрочных ожиданий. Весна 2018 года — период, когда таких моментов в экономической статистике довольно много, и стагнация потребительских ожиданий в январе—марте этого года — лишь один, но яркий пример.

То, что январская волна повышения социальных выплат и зарплат пока не отразилась на динамике розничных продаж, неудивительно: из-за сложности учета календарных эффектов первый квартал года вообще слишком плохое время, чтобы делать какие-либо выводы. Потребительские настроения, обычно достаточно волатильные, в этом случае более интересны: ООО «ИнФОМ», делающее для Банка России опросы в рамках исследования инфляционных ожиданий, несмотря на рост реальных зарплат в январе год к году на 11,3%, обнаружило снижение оценок склонности к крупным покупкам у опрошенных. Между тем фактический рост потребления в стране увеличился — ЦБ отмечает быстрый рост импорта и очень высокий по меркам последнего времени прирост в первом квартале расходов на конечное потребление домохозяйств на уровне 3,5–4%, это выше темпов роста розницы, разница, по всей видимости,— быстро растущие покупки в интернет-магазинах за пределами РФ. Тем не менее ЦБ отмечает снижение выпуска в РФ бытовой техники и одежды, стабилизацию потребления продовольствия, в целом — стабилизацию товаров рядового потребления, кроме разве что автомобилей — в этом секторе продолжается рост продаж.

Пока единственное рациональное объяснение происходящему, с которым мы сталкивались,— ожидание достаточно большой частью населения снижения в 2018–2019 годах ипотечных ставок — если десятки тысяч домохозяйств действительно почувствовали будущую возможность покупки ипотечной недвижимости, то в этих группах сокращение потребления и рост сбережений — естественный процесс: первоначальный взнос в ипотеке никто не отменял.

Если описанный эффект подтвердится, по его масштабу уже сейчас можно грубо оценить потенциальный объем спроса на ипотечную недвижимость на горизонте нескольких лет, преимущественно региональный,— он, по всей видимости, чрезвычайно велик. Между тем даже в мире рынок жилой недвижимости в макроэкономическом контексте изучен плохо: так, в современных центробанковских DSGE-моделях он отдельно не выделяется, в марте Банк Австралии, одним из первых включивших блок «жилой недвижимости» в модель, пришел к выводу о том, что это многое меняет в расчетах откликов модели, причем речь идет о рынке давно устоявшемся. Пока неизвестно, будет ли ожидание ипотечного бума в России трансформировано в сам бум, но косвенные данные о масштабах ожидания завораживают: на потребительские настроения в масштабах страны редко что может влиять.