Вальтер фон Кенел, Longines

Вальтер фон Кенел — один из командиров старой гвардии Swatch Group. Бывший военный возглавил марку Longines еще при жизни Николаса Хайека-старшего и остается на своем посту уже почти тридцать лет. Человек невероятной энергии, он с большой симпатией относится к России и с удовольствием вспоминает, как налаживал хронометраж на Олимпийских играх 1980 года. На нынешнюю Базельскую ярмарку он привез три главные новинки, о которых рассказал корреспонденту "Стиль. Часы".

— Стенд Longines берут приступом. Я едва к вам пробрался. Никогда не видел на стенде в Базеле столько народу.

— Так и должно происходить, когда у тебя открытый стенд. Здесь в Базеле есть стенды, запертые, как крепости, попробуй в них попади. А у нас — входи и смотри. Потому что какая у нас марка, я вас спрашиваю? Традиционная и любимая. Ее любят в России?

— Конечно, вы же пришли к нам едва ли не самыми первыми из часовщиков.

— Ах так! Почему же тогда Россия стала закупать меньше швейцарских часов? Ваша страна всегда была на 14-15-м месте. Там, где сейчас Саудовская Аравия или Тайвань. А теперь? Россия на 23-м месте. Патриоты вы или не патриоты?

— Снимите санкции, и мы тут же закупимся часами.

— Ну за санкции мы не в ответе. Мы, швейцарцы,— не друзья Брюсселя, это точно. Мы с ним все время ссоримся. Хорошо, что сейчас все будут заниматься "Брекситом", вместо того чтобы давать нам советы. Тем временем у меня есть для вас хорошие новости. Первая — часы с механизмом VHP.

— C вашим сверхточным кварцевым механизмом? Я удивлен. Вы говорили когда-то, что это будет слишком дорого.

— Начну издалека. Longines под моей диктатурой всегда сохраняла примерно 20% кварца. И я решил, что должен дать нашим клиентам лучшее, что у нас есть. Я встретился с друзьями из родственной ЕТА, которая производит механизмы для Swatch Group и для многих других швейцарских марок. И сказал им: я хочу точность плюс-минус 5 секунд в год, возможность использовать второй часовой пояс и вечный календарь, батарейку на четыре-пять лет, защиту от магнитных полей и лучшую противоударную защиту.

— Вам удалось победить магнитные поля в кварцевом механизме? Неужели для этого вы дали часам второй антимагнитный корпус? Это же сложно и дорого.

— Раньше мы боролись с коммунизмом, а теперь боремся с магнетизмом. Мы сделали так. Как только ты подносишь к часам магнит, секундная стрелка останавливается. Но как только ты убираешь магнит, стрелка немедленно догоняет отставание, даже если прошел час, два или полдня, потому что движение механизма продолжается. Вот у меня часы с вечным календарем, которые стоят меньше 1000 франков, вот хронограф, который стоит всего в два раза дороже, вот часы со вторым часовым поясом, которые дешевле хронографа. У меня на эти механизмы эксклюзивное право лет на пять, я могу рассчитывать на 100 тысяч часов. Это то, что я противопоставлю санкциям.

— Но ведь кварц — только пятая часть вашей продукции. А что нового в механике?

— А вот что. У меня появились механизмы с кремниевыми деталями спуска, тоже сделанные специально для Longines. Эти механизмы предназначены для линии Record.

— Которая уже существует?

— Да, и очень удачна. В прошлом году мы выпустили два раза по 10 тысяч часов, а в этом два раза по 50 тысяч, то есть в пять раз больше. В прошлом году мы сделали часы в стальном корпусе, в этом — в стальном с золотом и просто в золоте. Так вот, сейчас я выбрал одну модель из семейства Record, и она получит механизм с кремнием.

— Это тоже благодаря Swatch Group и ЕТА?

— Да, наша группа среди первых занялась производством кремниевых деталей. Однако в группе сейчас есть важное условие, касающееся кремния: если ты хочешь его использовать, то делаешь часы под сертификацию COSC. И мы этого добились. У нас появились хронографы с сертификацией COSC, и я уверен, что при наших ценах мало кто сможет с нами сравниться. Да вообще никто не сможет! И это вторая большая новость из трех.

— А третья? Говорят, керамика?

— Точно. Керамика в часах для ныряльщиков. У нас были модели с поворачивающимся кольцом из алюминия, у них был механизм-автомат, и они продавались за 1550 франков. Теперь у нас проявятся кольца из керамики. И часы мы будем продавать за 1700.

— Но ведь в группе керамика всегда была отличительной чертой Rado? А кремниевые детали первой начала использовать марка Breguet? Тогда что отличает Longines? У вас теперь даже есть календарь, а я помню времена, когда слово "усложнения" было под запретом в Longines.

— Нас отличает внимание к людям. К нашим клиентам. Цены от 700 до 3000 франков — это моя территория. Как только мы можем продвинуться в этом сегменте, улучшить качество, дать новые материалы, мы это делаем. Но не для того, чтобы взять с клиентов побольше франков. У нас честные часы и честные цены.

— Как же с такими низкими ценами вы стали маркой-"миллиардером", вошли в первую десятку?

— Но дело ведь не в ценах, а в обороте. Дело в любви клиентов и в их доверии, которое я не обману. А они в ответ проголосуют за Longines рублем. Так что мои миллиарды — самые народные.

Беседовал Алексей Тарханов