Дмитрий Бутрин о том, что правительство сделает для фигурантов списка SDN

Традиционная встреча с инвесторами представителей российской власти на весенней сессии МВФ и Всемирного банка в апреле 2018 года была, судя по отзывам, едва ли не полностью посвящена особенностям работы экономики РФ в условиях расширения санкций. Министр финансов России Антон Силуанов в Вашингтоне также имел встречу с главой американского Минфина Стивеном Мнучином, обсуждал санкционные вопросы на встречах минфинов стран G20. В целом, по всей видимости, и у ЦБ, в Вашингтоне представленного первым зампредом Ксенией Юдаевой, и у Минфина уже есть общее представление о том, как может развиваться дальнейшая история с санкциями и что в этой ситуации будет делать Россия. Пока комментарии по этому вопросу очень скромны, тем не менее общий подход понятен.

Резюме ситуации может выглядеть так.

Новых санкций в ЦБ и Минфине ждут еще до саммита G20 в Осаке в конце июня.

Санкции на госдолг по-прежнему считаются маловероятными, впрочем, если они будут введены, РФ не будет принудительно выкупать с рынка ни евробонды, ни ОФЗ, находящиеся в собственности нерезидентов, рассчитывая на покупку госдолга российскими игроками. Дефицит бюджета (на 2018 год Минфин предполагает при нынешних ценах на нефть профицит в 0,5% ВВП) при необходимости будет покрываться займами на внутреннем рынке. При расширении санкций на корпорации правительство может создать специальную координационную структуру для помощи компаниям при одном из министерств (решения нет, но по описанию она не будет высокоуровневой — скорее, это межведомственная группа). Приоритет этой структуры — поддержка не собственно компаний, а занятости в них. Промсвязьбанк во главе с Петром Фрадковым рассматривается как универсальный «черный ящик» для оформления операций как в ВПК, так и за его пределами, которые правительство России по каким-либо (в том числе санкционным) причинам не хотело бы «светить».

Наконец, национализация подсанкционных компаний возможна, но только в варианте, не компенсирующем их владельцам ничего, в виде «временной национализации за символическую сумму», однако в Минфин за этим пока никто не обращался.

Разумеется, новое правительство в мае может принять и более масштабные решения, и наверняка многие к этому в России будут его подталкивать. Но пока пассивность Белого дома и ЦБ в санкционных вопросах выглядит здравой (и это наверняка оценили в Минфине США). Большинство потенциально и реально подсанкционных структур — или экспортеры с минимальной долей зарплат в себестоимости («Русал»), или в основном работают на внутреннем рынке (ГАЗ, банки). Если оставить эмоции, то для экспортера санкции и обвал экспортных цен при всплеске протекционизма на экспортных рынках — одно и то же. Задачей правительства не должно быть сохранение чьих-либо объемов продаж или капитализации, а лишь устойчивость на внутреннем рынке — демонстрация этой позиции защитит РФ от расширения санкций надежнее, чем материальная помощь пострадавшим.