Участники группы Race to Space в космической съемке «Коммерсантъ Стиль»

Апрель — месяц, традиционно связанный с космосом. В нынешнем году к этому перманентному инфоповоду прибавился еще один — 50-летие легендарного фильма Стэнли Кубрика «Космическая одиссея 2001 года», который вышел на экраны в апреле 1968 года. Именно этот фильм стал референсом для фэшн-съемки наших героев, увлеченной космосом группы Race to Space, а локацией — свежеоткрывшийся после масштабной реставрации павильон «Космос» на ВДНХ.

Сегодня одна из лучших англоязычных столичных инди-команд — Race to Space, это группа с кинематографичной музыкой, состоящая из пяти участников с «киношным» бэкграундом. В квинтете, равно увлеченном космосом и электроникой, поет актриса Мириам Сехон, играют кинокомпозитор Вадим Маевский, гитарист Павел Додонов (экс-«Дельфин»), басист Александр Малышев и барабанщик Сергей Говорун («Мои ракеты вверх», EIMIC). На счету Race to Space два альбома, записанных в знаменитой берлинской студии Trixx, совместные выступления с The xx, Трики и UNKLE и многочисленные фестивальные сеты. «Коммерсантъ Стиль» встретился с участниками группы сразу по трем поводам: апрель — месяц, проходящий под знаком Дня космонавтики, праздника, особенного для музыкантов, а также выхода альбома «Freefall» на виниле и цифрового сборника ремиксов на него. Презентация пластинок состоится 27 апреля в Yota Arena, новой точке на московской клубной карте.

— Race to Space — это термин времен космической гонки, как появилось это название?

ВАДИМ МАЕВСКИЙ: У нас на доске был топ названий, в какой-то момент наступило отчаяние: все эти варианты не до конца нравились.

А поскольку все мы киноманы, то я решил открыть список научно-фантастических фильмов. Большинство были хорошо известны, и вдруг попадается название американского фильма «Race to Space», который как раз затрагивает эту эпоху космической гонки между нашими державами. Я понял, что это название такое же цепкое, как «Ace of Base», только намного атмосфернее и имеет разные смыслы.

— У вас очень необычные и настроенческие клипы. Как рождаются идеи для этих видео?

МИРИАМ СЕХОН: Этим занимался Петя Федоров (актер, исполнитель главной роли в фильме «Дуэлянт».— «Коммерсантъ Стиль»), который ушел из группы год назад. Вместе с Александром Туркуновым они решили делать свой проект. Наша последняя совместная работа — клип на композицию «Freefall (Reincarnation)», в котором снялся Саша Паль. Причем визуальная история получилась почти на 10 минут, поэтому ребята дописали музыку и выпустили такую короткометражку. На этом наши пути разошлись. Важно заметить, что, когда Петя был в составе группы, совершенно не было никакого табу на других режиссеров. Мы работаем по принципу: если нам нравится идея и то, что с нами хотят делать, мы соглашаемся. У нас нет уверенности, что если мы позовем кого-то суперкрутого, то он на все сто процентов прочувствует нашу историю. В планах у нас есть новые видео, но сейчас для нас важно написать новый материал. Потому что после ухода Пети к нам присоединился Сережа Говорун, мы заново собрали этот проект так, чтобы он зазвучал. На это ушел год, за это время мы дали много концертов. Теперь в новом составе мы хотим раздвинуть наши творческие границы.

В. М.: Сейчас мы пишем новый материал, а концертная программа стала более качевой и танцевальной. У нас появилась ярко выраженная ритм-секция в лице Сергея Говоруна (также играет в проектах «Наадя», Everything Is Made in China, EIMIC, «Мои ракеты вверх»). Раньше мы тяготели к околорейвовым формам, а сейчас нашли эстетически другой драйв.

— Мы сейчас находимся в павильоне «Космос», в 1991 году здесь проходил первый рейв в истории России Gagarin Party. В связи с этим вопрос: как вы думаете, танцевальная культура в России скорее жива, чем мертва, или что с ней вообще происходит?

ПАВЕЛ ДОДОНОВ: Танцевальная культура, безусловно, жива. Я, например, недавно играл на вечеринке Boiler Room, где выступал с гитарной психоделической программой. Просто сегодня на такие мероприятия приглашают не только музыкантов, которые играют танцевальную музыку, но и представителей других жанров электронной музыки, более экспериментальной. Как явление вечеринки просто стали менее мейнстримовыми. Регулярно появляются локальные нишевые клубы («Рабица», «Кругозор», «Форма» и т. д.).

— В ваших песнях и клипах есть такое постиндустриальное ощущение, как вы уживаетесь с Москвой?

П. Д.: Москва — прекрасный город для творчества. С очень жесткой, мощной и поглощающей энергией. Но наша студия, где мы репетируем, находится за городом, в Бутово. Там мы можем отрешиться от городских звуков и создавать космические. Правда, туда уже тоже пробрался город.

АЛЕКСАНДР МАЛЫШЕВ: Москву я воспринимаю как достижение нашей цивилизации. Когда технологии выдавливают природу и все зарастает техногенными проявлениями — дорогами, развязками, бетоном и асфальтом, которые пронизывает Wi-Fi.

— Вы издаете альбомы на виниле. Вы сами собираете винил? Большая коллекция?

В. М.: Коллекция пока небольшая, но я работаю на этим. Стараюсь из любой поездки привозить пластинки. Вообще, история нашей группы началась с винила. Наш первый сингл «Байкал» был выпущен на виниле с ремиксами английских электронщиков и европейской дистрибуцией. Мы серьезно относимся к саунду, а винил — это его абсолютное воплощение. Если заморачиваешься, чтобы у тебя все красиво звучало, то грех это не выпустить на виниле, где все раскрывается детально.

— Космос для вас это что? Почему вдруг такое очарование этой темой?

А. М.: Космос, на мой взгляд, утратил свой романтизм. Были идеалы — Гагарин, Терешкова, мы делали первые шаги в этой сфере. Космическая гонка между Россией и США (потом подключились уже другие страны) была сложной, но безумно интересной. Сегодня же космос с появлением таких людей, как Илон Маск, коммерциализируется. Главная задача, на мой взгляд, которую нужно решить для дальнейшего развития освоения космоса, заключается в том, чтобы снизить себестоимость вывода груза на орбиту. Сегодня это очень дорого, сложно, экономически невыгодно. Даже добыча полезных ископаемых на астероидах станет реальной при условии решения этой проблемы. Ведь также сначала было и с компьютерными технологиями: все было очень дорого и громоздко, но затем человечество нашло способы удешевить процесс. Космический туризм сегодня доступен только миллионерам. Когда полет в космос станет таким же доступным, как полет на самолете, тогда появится уже возможность для колонизации. Вот таким я вижу будущее космоса.

У меня есть записи, собранные станциями «Юнона», «Вояджер», «Кассини», телескопом «Кеплер» и другими аппаратами на виниле, и это лучший эмбиент, который я слышал.

П. Д.: Для меня космос — это вдохновение. Вы знаете, наверное, что NASA в свое время с помощью технологий трансформировала электромагнитные колебания, то есть сигналы звезд, планет и спутников, в звук, который слышит человек. У меня есть записи, собранные станциями «Юнона», «Вояджер», «Кассини», телескопом «Кеплер» и другими аппаратами на виниле, и это лучший эмбиент, который я слышал.

— В этом году «Космической одиссее» Стэнли Кубрика исполняется 50 лет, кадры оттуда послужили референсами к нашей съемке. Вы поклонники этой картины?

А. М.: В прологе «Космической одиссеи» появляется странный и таинственный обелиск, прикасаясь к которому живые существа как бы получают новый импульс к развитию. Это может стать аллегорией, описывающей и нашу музыку. В ней есть космический заряд, столкнувшись с которым слушатель обретает вдохновение. Мы, как эти обезьяны, кидаем кость, и она превращается в космический корабль. (Смеются.)

— Следите ли вы за русской музыкой? Там есть для вас какие-то интересные явления?

А. М.: Я слежу за новой русской рок-сценой. Например, такие андерграундные группы, как сумрачные арт-петербуржцы Shortparis или те же питерцы Sonic Death. Вот на фестивале «Боль», например, можно услышать новые команды, и это классно, что спустя десятилетия после возникновения «Нашествия» появился такой фестиваль, который отражает ситуацию в русском роке. Это новое дыхание наконец после забронзовевших рок-групп типа «Сплина», «Аквариума», да даже «Ленинграда». Эти ребята выросли уже на зарубежных рок-командах, но поют при этом по-русски, и за этим интересно наблюдать.

Фотограф: Алексей Константинов
Стиль: Василиса Гусарова @ Style Supervision
Ассистирующий стилист: Мария Фионина
Ассистент: Елизавета Краевская
Макияж/прическа:
Елизавета Банникова, Мадина Ахмедова, МАС Cosmetics;

Продюсер и автор идеи: Елена Кравцун
Ассистент: Юлия Ахмедова

Редакция благодарит департамент общественных связей АО ВДНХ
за помощь в организации съемки в павильоне «Космос».

Беседовали Елена Кравцун, Юлия Ахмедова