Трехкратный чемпион мира, призер Олимпийских игр Иван Черезов рассказал "Ъ-Удмуртия" о создании в Ижевске новой биатлонной винтовки, о том, почему спортсмены сборной России перестали выигрывать и почему биатлонисты сборной Удмуртии бегают на лыжах Ульяны Кайшевой.

Два года назад вы ушли из спорта, но спокойнее ваша жизнь на стала: концерн «Калашников», Федерация биатлона Удмуртии и даже политика. Как вас на все хватает?

- Время покажет, хватает ли меня на все. Хотя разъездов действительно стало еще больше, просто они стали намного короче. Бывает, утром я вылетаю в Москву, а вечером возвращаюсь. Большую часть времени занимает работа в концерне, где я занимаюсь олимпийскими видами спорта. Руководство Федерацией биатлона с этой деятельностью тесно связано. Что касается политики (был доверенным лицом Владимира Путина на президентских выборах 2018, участником движения Putin Team.— «Ъ») — это же временно. Моя позиция была такая: если нужно, я искренне готов помочь республике, в которой родился, вырос и живу. Вот и все.

Работа на заводе имеет свою специфику. К чему пришлось привыкать?

- Завод — это, прежде всего, режим. Это огромное предприятие, которое производит большой объем продукции, в котором все спланировано на долгий срок. В спорте все происходит намного быстрее. С мая по ноябрь занимаешься подготовкой, и в сезоне уже показываешь результат. А на заводе, чтобы его получить, требуется гораздо больше времени. Еще если в спорте что-то не получается, ты понимаешь, как можно исправить ситуацию, корректируешь что-то по ходу. А на огромном предприятии твою «хотелку» на следующий день никто не исполнит.

Вы выступали с немецкой винтовкой Anschutz, но теперь продвигаете отечественный бренд Izhmash?

- Нет, до 2005 года я выступал с ижевской винтовкой БИ-7-4 и только потом перешел на Anschutz. Объясню почему. В 2004 году я попал в основной состав сборной России. В октябре мы поехали на сборы в Австрию, в район Рамзау. Там неподалеку находится фабрика Anschutz. Тренеры в преддверии сезона отвозят туда винтовки спортсменов, чтобы проверить качество стрельбы. И вот тогда я получил первый знак, что кучность стрельбы моей винтовки оставляет желать лучшего.

Потом на «Ижмаше» (сейчас концерн «Калашников.— «Ъ») мне все быстро отрегулировали. Но на заключительном сборе в Красноярском крае, перед выездом на первый этап кубка мира, на контрольной тренировке я допустил много промахов. Снова решили проверить кучность и снова все плохо.

Тогда в Красноярске было -15 градусов и высокая влажность, а это тоже влияет на стрельбу. Поэтому я подумал: ничего страшного, кубки мира проходят в Европе, а там тепло, винтовка выдержит. Так и получилось, пока мы не приехали на заключительный этап в Ханты-Мансийск.

Спринт бежали при комфортной температуре, и я финишировал шестым. На следующий день гонка преследования, а на улице -17 и высокая влажность. Прихожу на пристрелку и у меня с каждым «пятаком» (пятью выстрелами.— «Ъ») результаты все хуже и хуже. В итоге к моему ложе прикрутили чужую винтовку, с которой я и бежал пасьют. Много намазал - финишировал девятнадцатым. Тогда-то я и решил перейти на немецкую винтовку, у которой проблем с кучностью стрельбы не было. Впереди была Олимпиада 2006 года в Турине, нужно было исключить все возможные технические моменты.

Выходит, на концерн «Калашников» вас пригласили, чтобы усовершенствовать биатлонную винтовку?

- В 2014 году завод возглавил Алексей Юрьевич Криворучко, и на предприятии, которое до этого переживало не лучшие времена, начались глобальные перемены. Когда я пришел в концерн, работа по модернизации биатлонной винтовки уже велась — было разработано два варианта. С моей помощью выбрали тот, который сейчас тестируется — БИ-7-7.

Сообщалось, что в этом году БИ-7-7 должна быть запущена в серийное производство.

- Да, в планах запустить ее в производство в конце года. Но прежде новую винтовку нужно доработать, исправить все замечания спортсменов и тренеров, которые сейчас ее тестируют. Понятно, что и потом мы будем с ними на связи, но все же в производство нужно зайти с наименьшими недостатками.

Антон Шипулин модернизированную винтовку уже оценил и даже заявил о том, что в будущем вся сборная России перейдет на ижевское оружие. Это было сказано для красного словца или это действительно возможно?

- В перспективе это действительно возможно. Понятно, что те ребята, которые выступают с немецкими винтовками на мировом уровне, на наши винтовки уже не перейдут. Стрельба – дело тонкое, менять оружие на этом этапе нельзя. Поэтому больше внимания нужно обращать, во-первых, на тех спортсменов российской сборной, а их примерно половина, которые уже бегают с ижевскими БИ-7-4. Это Евгений Гараничев, Антон Бабиков, Матвей Елессев, Юрий Шопин… Во-вторых, нужно работать с юниорами и юношами в регионах. У них у всех сейчас наши винтовки и именно они через несколько лет будут выступать за Россию.

Если говорить о цене, насколько винтовки Anschutz дороже?

- Новая немецкая винтовка стоит около полумиллиона рублей, наша — чуть больше ста тысяч. Но дело не только в цене. Нужно еще и сервис наладить: дать спортивным школам возможность ремонтировать винтовки вне завода. К примеру, сервисная группа нашего завода выезжала на чемпионат России в Ханты-Мансийске, ряд других соревнований в течение сезона. Стараемся охватывать все возрастные группы.

Что происходит в российской сборной, почему нет результатов?

- Что значит «нет результатов»? У отдельных спортсменов они есть. Понятно, что всегда хочется большего.

Раньше, когда выступали вы, Николай Круглов, Максим Чудов, мы, болельщики, знали, что будет гонка — будет медаль. Сейчас этой уверенности нет совсем.

- Тут комплекс причин. Во-первых, тренеры должны работать единой командой. Иначе, такова психология человека, начинается конкуренция. Во-вторых, нужно дать наставникам возможность работать спокойно. Тогда они смогут строить планы на несколько лет вперед, не будут бояться, что сезон закончится и их выкинут. В-третьих, спортсмен должен верить в тренера, а тренер в спортсмена. Сборная должна быть единым живым организмом, в ней должен быть командный дух. Вроде бы это такое абстрактное понятие, но если этот дух есть, его чувствуешь. Командный дух, наряду с подготовкой, способствует высоким результатам.

Но почему тогда наши юниоры всегда в лидерах? И, самое главное, куда они потом пропадают? Почему не показывают результаты, если все же оказываются в основной команде?

- Это глобальный вопрос. Дело вот в чем. Все тренеры получают премиальные за те результаты, которые спортсмены показывают на международных соревнованиях. И любой наставник прекрасно понимает, что юношу или юниора довести до мирового первенства легче, что завоевать там медаль проще.

А для того, чтобы попасть на взрослые старты и подняться на пьедестал, вчерашнему юниору нужно еще лет пять-шесть бегать. Тренеру выгоднее работать с молодежью. Поэтому он выстраивает работу таким образом, что в этом году спортсмен на высоте, а дальше все, показывать нечего. Эту ситуацию нужно менять, нужно четко выстраивать работу тренеров, начиная со старших юношей и заканчивая взрослыми.

Это похоже на вредительство.

- Некоторые ведущие в биатлоне страны вообще не так давно начали представлять своих спортсменов на юношеские первенства. Во многих государствах юношеский и юниорский уровни не воспринимают серьезно. Вся подготовка выстроена так, чтобы спортсмен показывал результаты уже на взрослых стартах. А в нашей стране ждать не любят. Нужно выигрывать здесь и сейчас. Поэтому во многих видах спорта наша молодежь в первых рядах, а дальше нас нет…

Иван, полгода назад вы возглавили Федерацию биатлона Удмуртии. Какое «наследство» вам досталось? Какие задачи необходимо решать в первую очередь?

- Работа велась по минимуму. Даже расчетного счета у организации не было. Недавно мы встретились с тренерами и обсудили, что нужно сборной Удмуртии, что нужно для развития детского биатлона в республике.

Деньги?

- Да, сейчас биатлон в Удмуртии живет за счет бюджетных средств. Их недостаточно, нужно искать дополнительные источники финансирования. Что касается проблем, которые лежат на поверхности, спортсменам не хватает учебно-тренировочных сборов. Нельзя все время тренироваться в Удмуртии, нужно выезжать в среднегорье. И у нас реальная проблема с лыжами и смазкой.

К примеру, Александр Поварницын на чемпионате России в Ханты-Мансийске в масс-старте завоевал «серебро», выступая на лыжах Ульяны Кайшевой. Они у нее значительно выше по уровню. Кстати, на лыжах Ульяны, которые ей уже не нужны, катается и ее младшая сестра – Настя. Она тоже занимается биатлоном и входит в состав сборной Удмуртии. В спорте сейчас многое зависит от инвентаря.

Я это тоже все проходил. В 1990-е годы мы даже лыжные ботинки на соревнованиях друг другу передавали: тот, кто бежал в начале гонки, после финиша отдавал их тому, кто стартовал в конце. А парафин как берегли? Снимали его с лыж на листочек, чтобы потом еще раз им воспользоваться. И патронов не хватало: вместо 20-30 на пристрелке делали всего пять.

Но с тех пор прошло уже почти 30 лет. Хочется, чтобы ситуация менялась.

- Конечно! Я уже не говорю о том, что зарплата у наших спортсменов на порядок ниже, чем в других регионах. Ведущие биатлонисты, уровня Ульяны Кайшевой, получают в Удмуртии 30 тысяч рублей. Если Ульяна перейдет в другой регион, где биатлон в приоритете, будет зарабатывать 60-70 тысяч. Кроме того, там у нее не будет проблем с инвентарем, со сборами, даже если вдруг ей придется уйти на самоподготовку, и жильем.

Вы сейчас так про Ульяну Кайшеву говорите, как будто что-то знаете.

- Нет, я просто привожу пример. Вдруг ее позовут, а мы ничего в ответ предложить не сможем. Такое за последние годы с нашими биатлонистами уже не раз случалось.

18 мая состоятся выборы президента Союза биатлонистов России. Драчев или Майгуров?

- Компрометирующие вопросы задаете, - улыбнулся Иван и задумался. - Не скажу, кто из них выиграет, оба кандидата достойны. Володя Драчев (четырехкратный чемпион мира, призер Олимпийских игр.— «Ъ») после ухода из спорта занимался административной работой, сейчас он депутат Госдумы.

Виктор Майгуров четыре года представлял Россию в техническом комитете Международного союза биатлонистов — IBU, вот уже четыре года он вице-президент IBU. Думаю, авторитет, который есть у Майгурова, должен ему помочь. Но как бы ни прошли выборы, в любом случае Майгуров должен оставаться в IBU, он там уже свой. Это важно в свете допинговых скандалов.

В своем недавнем интервью Майгуров заявил, что видит вас в членах правления СБР.

- Нашли все же. Я надеялся, что вы меня об этом не спросите. Мы уже обсуждали этот вопрос с Виктором Майгуровым. Процедура следующая: 18 мая в Тюмени на отчетно-выборной конференции СБР выберут президента, после чего он должен будет выдвинуть кандидатуры членов правления. Это тоже выборные должности, за них будут голосовать делегаты конференции.

Если все пойдет по плану Майгурова, значит ли это, что вы не сможете плотно работать в Удмуртии?

- Нет, член правления СБР — должность общественная. Заседания Союза проходят не так часто, поэтому я никуда не денусь.

Светлана Сырыгина