На юридическом форуме обсудили цифровое право, криптовалюту и смарт-контракты

В пятницу на сессии Петербургского международного юридического форума обсуждали цифровые объекты гражданских прав. Представители госорганов, бизнеса и научного сообщества делились своим пониманием того, как возникшие в нашем мире новые явления — блокчейн, биткойн, токен и смарт-контракт — могут быть урегулированы в законе. О том, относится ли токен к нематериальным благам, можно ли его унаследовать, нужно ли наказывать за использование криптовалют и что надежнее — блокчейн или база депозитария, в материале “Ъ”.

Сегодняшняя сессия была посвящена цифровым объектам гражданских прав. Модератором выступила зампредседателя правления Газпромбанка Елена Борисенко. Темой обсуждения были находящиеся сейчас на рассмотрении в Госдуме три законопроекта, которые регулируют отношения по поводу смарт-контрактов, токенов, криптовалют и других цифровых объектов,— «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинге)», «О цифровых финансовых активах» и об изменениях в Гражданском кодексе РФ (ГК), касающихся «цифрового права».

Глава комитета по государственному строительству и законодательству Госдумы РФ Павел Крашенинников сообщил, что было решено рассматривать все три проекта совместно во избежание принятия противоречащих друг другу норм, чтобы регулирование было единым. Рассмотрение в парламенте пройдет 22 мая. Депутат не исключил, что ко второму чтению два законопроекта по «цифровому праву» могут быть объединены в один. Поправки к ГК, продолжил господин Крашенинников, включают в него понятие «цифрового права» как совокупности электронных данных, цифрового кода, который удостоверяет права на имущество через внесение записей в некую информационную систему. Первоначально предлагалось прописать в ГК и понятие «цифровые деньги», но от этой идеи, по словам депутата, хотят отказаться, переместив регулирование этого вопроса на уровень закона, а не кодекса.

Директор юридического департамента ЦБ РФ Алексей Гузнов рассказал, что тоже участвовал в подготовке поправок к ГК. Он сообщил, что «крайне сдержанно относится к идее внесения в ГК понятия “цифровое право”», пояснив, что лишние дефиниции в гражданском праве не нужны. Господин Гузнов отметил, что цифровые объекты нуждаются не только в гражданско-правовом, но и публичном регулировании. Кроме того представитель ЦБ заметил, что «есть серьезное продвижение» по проекту о краудфандинге: «Там многие вопросы связаны с информационной средой, и они там решены». Впрочем, насколько удачно это решение, покажет потом экспертиза, сделал оговорку Алексей Гузнов. Он также поддержал совместное рассмотрение законопроектов в парламенте.

Лидия Михеева, зампредседателя совета Исследовательского центра частного права при президенте РФ, рассказала о проблемах регулирования с точки зрения гражданского оборота. «Мы сейчас видим, как новые виды материальных благ, внезапно проникая в жизнь человека, рискуют вытеснить другие, привычные вам виды благ»,— заметила она. На примере дела о банкротстве гражданина, который купил криптовалюту на значительную сумму денег, юрист обозначила вопросы, требующие решения со стороны государства: можно ли включить этот виртуальный актив в конкурсную массу, как определить владельца криптокошелька и как установить момент перехода прав на этот актив. В проекте о цифровых правах «мы признаем это имуществом», пояснила Лидия Михеева. Причем токен, по ее словам, должен рассматриваться как материальное благо, поскольку он имеет для его владельца материальную ценность и позволяет удовлетворять его потребности. Однако пока неясно, какова природа это объекта и как ее определить, добавила госпожа Михеева.

Отдельно Лидия Михеева отметила, что со стороны государства нужно признавать полезные, а не вредные объекты, и призвала не путать токены и такие объекты, как «виртуальная базука» в онлайн-игре. Последние, по ее словам, представляют собой лишь часть услуги, оказываемой пользователю игры, но «токенов вы на экране не увидите, их техническая и технологическая природа другая». Госпожа Михеева упомянула необходимость публично-правового инструментария, описывающего порядок создания цифровых объектов и прав на них, перехода этих прав, а также принудительное изъятие, например, для того чтобы можно было расплатиться этим имуществом перед кредиторами.

По мнению председателя Суда по интеллектуальным правам (СИП) Людмилы Новоселовой, биткойны и другие криптовалюты относятся к деньгам в экономическом смысле этого слова. В юридическом смысле понятие «денег» в принципе не закреплено, есть лишь определение «законного платежного средства», которое признает государство. Биткойны, хотя и не являются законным платежным средством и ими нельзя заплатить, например, налоги, выполняют функцию денег и ими можно расплатиться в рамках гражданского оборота, если вторая сторона согласна их принять, подчеркнула судья.

С точки зрения гражданского права здесь нет проблемы, поскольку существует свобода договора, но «в публично-правовой сфере возникает целый ряд вопросов», указала госпожа Новоселова. Главным из них, по ее словам, является то, «как государство будет рассматривать эти виртуальные заменители денег». Будет ли оно считать использование криптовалюты и токенов нарушением и будет ли за это привлекать к ответственности? Как юрлицу принимать на баланс и отражать биткойны, какие налоги с них платить? По мнению главы СИП, нельзя приравнивать эти средства к безналичным или электронным деньгам, за которыми стоит государство и в случае чего есть к кому предъявить требования — к банкам и платежным системам, в отличие от токенов. Законодателю в ближайшее время нужно определиться, где место этому имуществу в нашем обороте, подчеркнула Людмила Новоселова.

Директор по инновациям Национального расчетного депозитария Артем Дуванов рассказал, что они начали заниматься блокчейном еще три года назад, «когда только появился тренд». Господин Дуванов поприветствовал попытку государства урегулировать сферу цифровых прав, особо выделив важность положений о смарт-контрактах. Смарт-контракт не только определяет передачу объекта, но и ставит дополнительные условия на передачу, в том числе гарантирует оплату только при исполнении условий контракта другой стороной, пояснил он.

Господин Дуванов выделил три типа цифровых денег исходя из их значения на практике: проводимые через банки безналичные деньги, расчетные токены и биткойны (а также аналогичные им криптовалюты). Расчетные токены, объяснил он, похожи на цифровые деньги типа биткойна, но их сущность двойственна: с одной стороны, они используются для оплаты, с другой стороны, они же и гарантируют безопасность. Представитель депозитария подчеркнул необходимость закрепления возможности использовать расчетные токены, в противном случае «многие блокчейны просто нельзя будет использовать». «Эти расчетные токены путают с биткойнами и аналогичными им. Но у последних нет технических функций, они являются эквивалентом цифрового золота и используются для инвестиций»,— уточнил Артем Дуванов.

Он добавил, что термин «цифровых денег», предлагаемый сейчас в поправках к ГК, относится к третьему типу (биткойнам), но, по его мнению, в первую очередь сейчас нужно ввести госрегулирование именно расчетных токенов. В законопроекте «цифровые деньги» рассматриваются аналогично бездокументарным ценным бумагам, заметил Артем Дуванов, но «мы, айтишники, в какой-то момент поняли, что токены больше похожи на какие-то физические объекты, с точки зрения того, как ими распоряжаться». Он привел в пример обычный кошелек, который можно забыть, потерять, передать соседу, а если владелец кошелька спрячет его и потом умрет, то, в отличие от денег на банковском счету, кошелек пропадет навечно, а наследники умершего владельца этот кошелек не найдут и не получат. Такая же ситуация, по его словам, и с токенами, они напоминают физические объекты, поскольку у них нет посредника или сервиса в виде банка, который может эти активы арестовать или передать кредитору. Но такие сервисы для токенов нужны, так же как они есть для золота или обычных денег, указал господин Дуванов.

В заключение своего выступления представитель депозитария призвал государство определить требования по управлению блокчейнами. Он сообщил, что «с технической точки зрения блокчейн более надежен, чем запись в какой-то внутренней базе данных», например, у того же депозитария, но «неясно, кто будет отвечать, если что-то пойдет не так». «При правильном управлении блокчейном очень низкая вероятность, что кто-то туда влезет. То есть риск меньше, но ответственность непонятно чья»,— подытожил Артем Дуванов.

Анна Занина, Санкт-Петербург