регламент

Имплантологический центр NKclinic занимается сложными случаями, в частности такими, как имплантация при полной беззубой челюсти, а также хирургическим лечением скелетной деформации прикуса. Давид Назарян, основатель центра, и Григорий Кялов, главный врач, убеждены, что качественное лечение и долгосрочный результат требуют интеллектуальной и профессиональной свободы действий врача.

— Как давно вы в профессии, с чего начинали и как пришли к решению открыть собственную клинику?

ДАВИД НАЗАРЯН: В 14 лет, прочитав книгу Владимира Демихова "Пересадка жизненно важных органов", я понял, что нет более благородной и важной для человечества профессии, чем хирург. Колебался между нейрохирургией и челюстно-лицевой хирургией, но выбрал лицо, так как результат практически сразу "налицо". К тому же голова — самый сложный орган: когда что-то происходит на голове или лице, все полостные хирурги зовут нас со словами "я мог бы, но лучше вы".

ГРИГОРИЙ КЯЛОВ: Я соприкасался со стоматологией практически с самого детства, потому что в этой сфере у меня работает отец и свободное время я часто проводил в зуботехнической лаборатории — помогал. После окончания в 2005 году университета я проработал несколько лет и встретился на совместном проекте в одной клинике с Давидом Назаретовичем. Мы работали вместе четыре года, после чего созрела мысль, что пора открывать собственную клинику, где можно будет спокойно практиковать то, что хочется, где мы сами устанавливаем регламенты манипуляций, их разновидностей вплоть до возможности применения различных материалов и выстраивания работы. Идея открыть клинику пришла именно Давиду Назаретовичу.

— Сколько времени и средств потребовалось, чтобы открыть клинику с нуля?

Г. К.: Нам пришлось рискнуть практически всем, что было накоплено за годы, и на все про все ушло около семи-восьми месяцев. Зато теперь на приеме я могу уделять пациенту столько времени, сколько мне требуется для качественного лечения. Кроме того, в стоматологии применяются различные материалы, и свобода их выбора является большим преимуществом. Врач постоянно находится в процессе обучения: он знакомится с научными статьями, десятилетиями накапливает опыт и собирает статистику того, какие материалы работают хорошо, а какие — не очень. И для достижения долгосрочного результата необходима свобода действия в профессии.

Д. Н.: Это итог, который был получен благодаря знаниям, навыкам, отношению к делу.

— Как привлекались специалисты?

Д. Н.: Нас было четверо: гендиректор Лидия Корнева, главный врач ортопед-стоматолог Григорий Кялов, терапевт-стоматолог Ольга Косичкина и я как хирург и идейный вдохновитель. Сейчас только в имплантологическом центре у нас работают 30 человек, а суммарно — больше 200.

Г. К.: Специалисты и смежные доктора пришли к нам, зная наш подход, и, как правило, это люди, которые уже поработали в других клиниках. Образно говоря, чужих людей в клинике нет. Благодаря Давиду Назаретовичу у нас появилась, например, команда ортодонтов под руководством Андрея Дыбова, которые занимаются специализированным лечением, входящим в раздел челюстно-лицевой хирургии.

— Что это за раздел?

Г. К.: Это хирургическое устранение ортодонтической патологии, связанной со скелетной деформацией. То есть, например, случаи лечения зубочелюстных аномалий скелетного развития, когда верхняя челюсть находится впереди над нижней, так называемый профиль "птичье лицо" у пациентов. Верхние зубы в таком случае перекрывают нижние. Либо наоборот, волевой подбородок, когда нижняя челюсть с подбородком выдвинута вперед. Подобные аномалии, как правило, пытаются камуфлировать обычным ортодонтическим приемом в поликлиниках, но стабильности они не дают. Такие пациенты требуют комплексного лечения, ортодонтической подготовки, а это означает хирургическое вмешательство. То есть хирург исправляет костные структуры на этапе ортодонтического лечения, так как это должно быть по природе, если бы не развилась аномалия.

— В других клиниках существует подобная практика?

Г. К.: Нет, потому что здесь нужен особенный подход: наши врачи работают не как простые ортодонты, а занимаются сложными случаями зубочелюстных аномалий, то есть совмещают две специальности, что дает прекрасный результат. Помогают это все реализовать, а главное, диагностировать и смоделировать будущее лечение современные 3D-технологии, которые в NKclinic применяются повсеместно. С этим же направлением связана проблема с височно-нижнечелюстным суставом и прикусом, смыканием зубов в целом. Ортодонт перемещает зубы и делает смыкание таким, чтобы это не конфликтовало с жевательными мышцами и не наносило вреда височно-нижнечелюстному суставу.

— Чем еще ваша клиника отличается от других?

Г. К.: Мы занимаемся сложными случаями, от которых отказываются обычные клиники. Есть, например, такое понятие, как "дентальная имплантация". Речь может идти о каких-то небольших костных нарушениях, связанных с легкой атрофией. Но случается, что у пациента более 20 лет не было зубов. Кости атрофируются до такой степени, что клиники физически не могут установить дентальный имплантат. В данном случае NKclinic может оказать хирургическую помощь, проведя любую реконструкцию — тотальную или субтотальную. Наш терапевт может с помощью микроскопа найти даже те каналы, которые не смогли обнаружить другие, чтобы убрать воспаление. Мы работаем с операционными микроскопами. Разумеется, при лечении сложных каналов жевательных зубов используется очень большое увеличение для расширения операционного поля, чтобы не пропустить малейшие изменения. В ортопедической стоматологии, когда мы работаем с коронками, уже обточенным зубом, сильное увеличение не нужно — достаточно в четыре-пять раз.

Д. Н.: Вообще, назвать нас стоматологической клиникой сложно, так как у нас выполняются 3D-имплантация при полной беззубой челюсти, хирургическое лечение деформации прикуса, лечение патологии височно-нижечелюстного сустава, протезирование пациентов после реконструкции с микрохирургической техникой. Восстановить два-три зуба на имплантатах или мостовидных протезах сейчас могут в каждой второй стоматологической клинике, а вот тотально беззубые челюсти с костной атрофией профессионально лечить умеют не везде. Мы с Григорием Георгиевичем уже десять лет успешно устраняем эти дефекты. Лечить патологию прикуса со скелетной деформацией также умеют в единицах клиник. Мы с нашим ортодонтом, стоматологом-ортопедом Андреем Дыбовым учились вместе в разных странах, знакомились с методами лучших специалистов США, Европы, Китая и Японии, модифицируя и систематизируя собственные.

Г. К.: Ну, и самое главное, если абстрагироваться от всех сложных клинических случаев, которые решаются в NKclinic, мы большое внимание уделяем анализу и сбору информации, общению с зарубежными коллегами, читаем лекции на конференциях. Обмен знаниями и опытом дает нам возможность строго дифференцировать разные подходы к лечению зубов как в терапевтическом направлении, так и в протезировании зубов. То есть у нас есть четкие градации, где, когда, какие материалы как долго будут работать, какой результат они могут дать. И самое главное, мы умеем с ними работать.

— Первые клиенты NKclinic — это ваши пациенты из других учреждений?

Г. К.: Категорически нет. Мы всегда работали и работаем именно со "своими" пациентами и теми, кто приходит к нам по направлению других специалистов, а это примерно 70% клиентов, либо по рекомендациям успешно пролеченных пациентов.

— Скольким пациентам вы оказываете помощь?

Д. Н.: Мы лечим уже около 5 тыс. человек, которые приезжают к нам со всей России и из других стран: США, Германии, Эстонии. Причем своих пациентов я вижу и через десять лет.

Г. К.: Они находятся у нас на контроле постоянно независимо от того, когда было завершено лечение. Примерно раз в полгода мы осматриваем каждого пациента и назначаем профессиональную гигиену, в которую входят чистка, рентген-снимок и осмотр пациента лечащим врачом.

Д. Н.: Большинство пациентов ценят то, что о них помнят и через год, и через 15 лет: перед визитом врач просматривает карту лечения и ничего не упускает.

— Почему другие доктора отправляют пациентов именно к вам?

Г. К.: Наверное, они понимают, что есть методы лечения, которыми не владеют их клиники, так как не приспособлены для оказания настолько специализированной помощи. И хотят искренне помочь пациентам, которые к ним обратились, зная, куда направить — к Давиду Назаретовичу. Зачастую доктора сами с нами связываются. Пока пациент находится на пути в нашу клинику, они рассказывают, с чем направили его к нам и какую именно задачу нужно решить. Мы понимаем, что в таких случаях оказываем именно первичную хирургическую реконструктивную помощь и потом отправляем пациента назад к его лечащему доктору. Либо доктора сразу говорят, что не знают, как лечить пациента, и тогда мы занимаемся им полностью.

— Сколько стоит лечение в NKclinic?

Г. К.: Формат прайса у нас "бизнес" — "бизнес плюс". Это связано с наличием дорогостоящего оборудования и умения на нем работать, а не просто с фактом его присутствия в клинике, что и является определяющим моментом ценообразования. Хороший спортивный автомобиль стоит очень дорого, и без него гонку не выиграть. Но если ты плохой пилот, то, дай тебе три таких автомобиля, ты все равно проиграешь. Так же и здесь: мы не экономим ни на чем: ни на стерильности, ни на каких-либо других вещах.

— Планируете ли вы расширяться?

Г. К.: Приток пациентов постоянно увеличивается, и одна клиника рано или поздно перестанет справляться с этим, уделяя пациентам должное внимание, поэтому расширяться придется.

Д. Н.: Я планирую открыть большой центр с очень амбициозными задачами и командой. Но рассказывать предпочитаю о сделанном, а не о том, что только предстоит сделать.

Записала Алиса Леонидова