Семен Михайловский: свободное пространство — не значит пустое пространство

Блицинтервью

Комиссар российского павильона в Венеции, академик, ректор Санкт-Петербургского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Семен Михайловский ответил на вопросы корреспондента “Ъ” Алексея Тарханова.

Комиссар российского павильона в Венеции, академик, ректор Санкт-Петербургского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина Семен Михайловский

Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ

— Вашим партнером стала компания «Российские железные дороги» (РЖД). Вы сразу рассчитывали на их помощь, когда разрабатывали идею выставки?

— Без РЖД мы бы эту выставку не сделали, но РЖД появились уже после того, как появилась идея. Сначала возник сюжет, который не только внутренний, российский, но и мировой. Путешествие по Транссибу — всемирный аттракцион, о котором мечтают все. Это вызов, мечта, миф.

— Сколько они дали денег и насколько покрыли ваши расходы?

— Мы получили примерно миллион евро. Государство ничего нам не выделяло.

— Среди тех залов, которые показывают «Станцию Россия» с разных сторон, какие вам самому более всего интересны?

— Мне нравятся все. Сначала урок географии, 20-минутный рассказ. Потом история в центральном зале, где есть вокзалы совсем старые, советские и современные — Явейна и Шумакова. Мне нравится работа молодых архитекторов и нравятся граффити, которые сделал молодой художник Анатолий Akue. Мне не очень нравится, как получилась в итоге история с Павловским «воксалом». Идея была хорошая — дерн, вырванный из земли.

— Коринфская капитель c акантом...

— Ну хорошо, если это видно. А наверху в зеркале отражается сам вокзал в Павловске, который строился как музыкальный павильон. Он был разрушен во время войны, значит, осталось только отражение в зеркале. Этажом ниже — камера хранения. Вещи тех, кто ездил по нашим дорогам: Мао Цзэдун, Фидель Кастро, Александр Солженицын, Вальтер Беньямин, Казимир Малевич. А рядом самый романтичный зал, видео, которое дает представление о стране. Здесь вместо статики, станции, появляется динамика, движение. Вверху мы говорим об архитектуре, внизу мы говорим о метафизике.

— Вам не кажется, что этих идей хватило бы на несколько выставок?

— У нас очень насыщенная экспозиция. Насыщенная сюжетами, людьми, событиями, разноплановыми, разнообразными, я не вижу в этом ничего плохого. Некоторая избыточность — это и есть наша российская особенность. Мне важно мнение посетителей выставки вне зависимости от того, высоколобые ли это профессионалы или эксперты или просто зрители. Мне важны люди, которые интересуются Россией.

Но девиз выставки — «Свободное пространство».

— Мы не стремимся к тому, чтобы девиз «Свободное пространство» понимать буквально в смысле пустоты экспозиции, как у исландцев в павильоне рядом или вот у скандинавов в павильоне напротив. Свободное пространство — не значит пустое пространство.

— Сколько времени вы работали над этой выставкой?

— На биеннале уходит год. Сначала ты придумываешь концепцию, потом приспосабливаешь ее к девизу биеннале, ищешь какое-то соответствие, чтобы это не вырывалось совсем уж из контекста.

— Вы говорили мне, что в будущем году на художественной биеннале будет представлен Государственный Эрмитаж. Так ли это по-прежнему?

— Мы встретились в Венеции с Михаилом Борисовичем Пиотровским в прошлом году. Это был удивительный день, шел дождь, сады Джардини были закрыты, мы оказались в них почти одни. Мы говорили о биеннале 2019 года, и он сказал, что готов, чтобы на выставке был представлен Эрмитаж. Но саму концепцию мы не обсуждали. Я просил Михаила Борисовича стать куратором, и я очень надеюсь, что так и будет. Мне кажется, важно, чтобы Эрмитаж воспринимался не просто как бренд, чтобы это была не просто выставка современного искусства под эгидой Эрмитажа, а проект, связанный с нашим великим музеем.

Вся лента