Глава Счетной палаты Алексей Кудрин — в интервью “Ъ FM”

Счетная палата будет давать свои заключения на резонансные законопроекты, вносимые на рассмотрение Госдумы. Об этом в интервью «Коммерсантъ FM» заявил глава ведомства Алексей Кудрин. В беседе с Дмитрием Дризе и Олегом Богдановым в специальной студии на Петербургском экономическом форуме Кудрин очертил свои задачи на новом посту и поделился мнением о предстоящих реформах в России.

— Многие политологи, наблюдатели сейчас задаются вопросом: как Кудрин примерит практически мундир силовика? Как так получилось?

— Я бы силовым ведомством назвал тех, кто имеет право сажать. У нас Счетная палата имеет право только высказывать и давать представление о том, что вы ошиблись в таких-то финансовых оценках или в качестве исполнения государственных программ. Самое большое наказание, которое может наложить Счетная палата — через суд запросить административный штраф на должностное лицо. Поэтому все-таки мы очень условные силовики. Безусловно, мы можем проверять — это большая ответственность министерств. Но я предполагаю, что главным вектором работы Счетной палаты на ближайшие годы станет оценка результативности работы государственных программ, отдельных министерств.

— Говорят, что это ваше поражение, что вы должны были стать вице-премьером по реформам, подчиняться напрямую президенту. Это назначение было для вас неожиданным, насколько вы поняли по вашей реакции.

— Да, это предложение неожиданно для меня.

— Почему вы согласились?

— Я взял паузу, проанализировал полномочия Счетной палаты, их практику, посмотрел отчет их и после этого посчитал, что это любопытно, очень интересное место. Кстати, независимое.

— Как Центральный банк, вы не подчиняетесь никому?

— В этом смысле, да, я не подчиняюсь никому сейчас.

— Новый центр силы будет теперь с Алексеем Кудриным во главе?

— Возможно.

Наш главный инструмент — это информация.

Это право оценки и оппонирование на заседаниях. У нас право прямо в законе прописано: на заседаниях правительства по любым вопросам присутствует, но высказывает свою позицию, прежде всего по бюджету, так же, как в Государственной думе высказывают свою позицию всегда, оппонируя действиям правительства.

— Вы недавно высказали свое мнение по поводу бюджетного правила. Что именно не так работает в бюджетном правиле?

— Мы — Центр стратегических разработок — предложили свой план реформ, позволяющий выходить на темпы роста 3,5% и выше. Я должен сказать, что ресурсов, самих шагов, мер, реформ не хватает, чтобы подняться до 3,5%. Опоздали, какие-то меры требуют раскрутки — должно пройти несколько лет, прежде чем они начнут давать результат. Чтобы за два-три года подняться до 3,5% и удержаться стабильно на этом уровне, мер не так много, которые бы за такой период дали результат. Вот почему мы строго просчитали и ресурсы, и налоги.

Мы считаем, что не надо повышать налоги на все шесть ближайших лет — ни один налог, ни одну ставку налога нельзя повышать.

Лучше, с учетом рисков будущей экономики, цен на нефть, использовать $5. Всего $5 при том, что сейчас цена за $70 зашкаливает. Это разумное уточнение, хотя оно сразу дает 0,5% ВВП, то есть 450 млрд в год. Или то же самое — мы предложили 0,5% ВВП поднять дефицит, всего 0,5%.

— Не налоги, а изменить немного бюджетное правило?

— Это один из моментов обоснования и обеспечения тех необходимых реформ, которые нужны. Если будет подняты налоги, но не поднято правило, мы сразу теряем с одной стороны, хоть и получаем ресурс, но за счет частного сектора, который сам бы должен был этот ресурс инвестировать и иногда более эффективно, чем государство.

— Где взять деньги на прорыв? Правительство обсуждает, что 8 трлн рублей нужно на то, что президент прописал в новом майском указе. Где взять эти деньги?

— Во-первых, большая часть этих средств, о которых сказало правительство, придет в виде роста экономики.

— А он будет?

— 1,5% все равно будет. Второе — отчасти пенсионная реформа, отчасти налоговый маневр для нефтяной отрасли, отчасти перераспределение расходов между направлениями бюджета. Например, сейчас в трехлетнем бюджете сокращаются оборонные расходы в процентах ВВП. Вот таким образом, такими шагами набирается. Вот мы ждем все, воспользуются ли они увеличением налогов или какими-то другими шагами.

— Вы наверняка следите за дискуссией ведущих экономистов: всех беспокоит, что цикл роста, который был достаточно длительным, — будем говорить, с начала операции количественного смягчения 2009 года, — синхронно длится уже почти десять лет; и все говорят, что неминуемо будет спад, рецессия, уже есть первые негативные признаки —инвесторы начинают уходить из развивающихся рынков. Готово ли наше правительство, с вашей точки зрения, к тому, что начнется синхронный спад глобальной экономики?

— Катастрофы не произойдет, но у нас будут низкие темпы роста, или нулевые, если будет глобальный спад.

— Кстати, темпы роста понизили многие инвестиционные дома.

— Пока понизили не из-за ожидания глобального спада, а, скорее, из-за того, что санкции повлияли, и из-за того, что мы сами пока не проводим достаточных реформ, которые бы накапливали такой рост. Поэтому глобальный спад я пока бы отложил — это скорее опасения, это не пока общее мнение. При том, что, да, выход из этого глобального смягчения, которое произошло, несет неопределенности. И когда входили в это количественное смягчение, говорили, что труднее будет выходить, и вот все ждут этой неопределенности, поэтому растягивают, во-первых, повышение ставки, смотрят, как рынок приспосабливается к этому. Инфляция сейчас в США пошла вверх, в этом случае движение ставки будет быстрее, и это может создать дополнительные риски. Но, повторяю, они не катастрофические для России. Ну, будем на нуле. Это риски скорее долгосрочные в части нашего отставания от мира.

Катастрофы или жесткого спада в России, скорее всего, не будет.

— Законы, которые принимает Государственная дума — к примеру, об антисанкциях, о хранении информации блокировка Telegram, — способствуют реформам? Как можно остановить этот вал запретов, который сейчас происходит?

— Я бы это отнес к теме об отсутствии оценки регулирующего воздействия на рынок этих законов.

Почему они вносятся спонтанно, под некими такими, может быть, политическими эмоциями?

Я считаю, эти законы действительно вносились недоработанными. Вот мы увидели, что антисанкционный закон сильно переработан, принципиально переработан уже в Думе. Плохо, когда сначала вбрасываются такие законы, а потом мы начинаем встречаться с бизнесом, определять, как их смягчить, как сделать их безопасными для нашего бизнеса. Да, такого рода шаги создают новые риски в бизнесе, поэтому нужно быть очень аккуратными. И Счетная палата будет впредь будет давать заключение на такие законы.