Прямая речь: а вы помните, как начинались кооперативы?

26 мая — День российского предпринимательства. 30 лет назад, в 1988 году, был принят закон «О кооперации в СССР», который разрешил кооперативам использовать наемный труд и заниматься любыми видами деятельности, но главное — торговлей. “Ъ” спросил предпринимателей и политиков, как они создавали первые кооперативы и чем занимались в статусе кооператоров.

Константин Боровой, предприниматель:

— Народ надо было чем-то кормить, а с этим были большие проблемы, и предполагалось, что кооператоры начнут печь пирожки, снабжать население мясом, рыбой. Так началась эпоха действительно открытого бизнеса.

Было несколько категорий кооперативов. К первой я бы отнес кооперативы, которые создавали офицеры КГБ, они получали все необходимые лицензии, торговали драгметаллами, в общем, всем чем угодно. Другая категория — это кооперативы при ВЛКСМ. Им тоже разрешалась очень многое, в частности производство видео- и кинопродукции, обычным кооператорам это запрещалось, ибо это была область чисто идеологическая. И последняя категория — это небольшие кооперации, которые создавались инициативными людьми. Кооператорам все это приносило большую прибыль.

Регулярно выступал председатель КГБ Крючков, он рассказывал народу, что кооператоры жулики, бывшие уголовники и евреи.

Вокруг кооператоров было много бандитов, но их не сравнить с нынешними, которые приходят и говорят, что теперь это все наше, от тех можно было откупиться.

Олег Жеребцов, генеральный директор фармацевтической компании Solopharm:

— В те годы чем только ни пришлось торговать: и помадой, и компьютерами, и джинсами. Был огромный энтузиазм, мы были молоды. Менялось все, ломались стандарты, стереотипы.

Помню, я принес домой два мешка с помадой, купленной у польских туристов, и отец со мной три месяца не разговаривал.

Отец говорил: «Мой сын – спекулянт!» Он не мог понять, как это можно было купить-продать и в результате заработать деньги.

И среди чиновников кто-то понимал, что делать, кто-то нет, налоговая инспекция, милиция то хватали людей, то отпускали. Еще вчера нельзя было купить трактор, а сегодня уже можно, люди торговали самолетами, цезием, «красной ртутью», хватались за все подряд.

Давид Якобашвили, вице-президент РСПП:

— Мои хорошие знакомые в 1988 году одними из первых получили разрешение на создание кооператива — оздоровительного салона «Женьшень» на Покровке, и я к ним вскоре присоединился. А чуть раньше я уже начал возить из-за границы оргтехнику, размещал заказы по производству деловой древесины, поставлял первые игровые автоматы в Ленинград.

Мы с друзьями организовали первую в Москве гостиницу на корабле на Москве-реке, договорились с пограничниками и проводили автобусные экскурсии по столице для иностранцев, застрявших в транзитной зоне аэропорта Шереметьево.

Вскоре мы начали возить морем подержанные американские автомобили до Финляндии и перегонять их в Россию. Лихое было время, но веселое.

Андрей Ананов, президент компании «Русское ювелирное искусство»:

— В конце 1980-х я делал небольшие пасхальные яйца и продавал по своим каналам. Клейма пробирного на них не было, это попахивало криминалом, и тогда я решился на отчаянный шаг. Собрав коллекцию вещей, которые сделал, поехал в Москву, записался на прием к председателю комитета по драгоценным металлам и камням.

Дождавшись очереди, я зашел в кабинет, сел, открыл чемодан и сказал, что если вы бюрократ, то можете смело звонить в милицию, а если профессионал и патриот своей страны, то, пожалуйста, помогите.

Чиновник сунул в глаз лупу и очень долго рассматривал мои творения. Потом поднял трубку... и набрал номер Северо-западной пробирной инспекции, сказал: тут у меня в кабинете способный молодой человек, нужно помочь ему. И тогда я в 1988 году первым в СССР получил лицензию на работу с золотом и серебром — и создал кооператив.

Сергей Лисовский, член Совета федерации:

— В те годы появилась такая форма, как центр досуга. Это нечто среднее между общественной организацией и коммерческой структурой. Центр позволял заниматься предпринимательской деятельностью, но в плане оплаты, учета и налогов там все было несколько сложнее и ближе к госструктуре. Артисты в то время получали совсем немного за выступления. Пугачевой за работу в одном отделении концерта в Олимпийском платили всего 25 руб. Билеты же туда стоили от 4 до 6 руб. и при заполненном зале более чем 10 тыс. мест доход был огромный. У Володи Преснякова или группы «Рондо» была ставка всего 7,5 руб.

И я тогда решил перенести метод оплаты бригадного подряда, разработанного для донбасских шахтеров, на концертные бригады.

Это была очень серьезная работа, и мне, совсем молодому парню, удалось где-то за полгода подготовить документы на уровне Совмина, Минтруда и Минфина. Позже мы придумали, что можно 15% доходов передавать в фонд заработной платы. Это давало возможность платить артистам еще больше. И когда артисты стали получать большие деньги и платить налоги по несколько сот рублей, то к нам сразу пришли представители Минфина, прокуратуры и долго все проверяли. Мне следователь сказал, что если бы все это случилось на полгода ранее, то нас всех сразу посадили бы.

Виктор Плескачевский, вице-президент РСПП:

— Начиная с середины 1980-х часть образованного люда, неудовлетворенного работой на кафедрах, в том числе и я, сотрудник кафедры экспериментальной физики атмосферы, находили себе применение на разных подработках. Кто-то шел в официанты и таксисты, другие — на всякие халтурки. Я принадлежал ко второй части и подрабатывал с помощью альпинистского снаряжения. В июле 1988 года на спортивных сборах мне на глаза попалась газета «Известия» с опубликованным законом о кооперации.

Я зарегистрировал кооператив, и халтура превратилась в официальную деятельность.

Первая работа, за которую до сих пор не стыдно,— это ремонт 150-метровой трубы на химическом заводе. Заработанные 180 тыс. руб. для нас, шести мастеров спорта, по тем временам были сумасшедшими деньгами.

Владимир Семаго, предприниматель:

— Кооператив, который я организовал, был то ли восьмой, то ли девятый в стране. Я не был фарцовщиком или спекулянтом, работал главным инженером в ГКНТ (Госкомитет по науке и технике), а до этого в Госкоминтуристе. Вот оттуда, из юридического отдела мне позвонили и сказали, что пришел циркуляр из правительства и ЦК о том, что надо при крупных организациях создавать кооперативы. Поэтому наш кооператив создавался формально при Госкоминтуристе. Это была наша «крыша».

Люди, тяготевшие к частной инициативе, очень хорошо почувствовали ветер перемен, но что конкретно меняется, особо никто не понимал.

Поэтому сказать, что вся прогрессивная общественность в лице фарцовщиков и спекулянтов ждала это закона, нельзя, он пришел неожиданно и сверху. Среди первых кооператоров было много инженерных работников и комсомольцев.

Группа «Прямая речь»