Наталия Нехлебова узнала, что могут женщины-фермеры

На прошлой неделе в России впервые прошла Генеральная ассамблея Всемирной фермерской организации. Иностранных делегатов поразило, сколько у нас фермеров-женщин. Действительно, около трети фермеров-руководителей в России женщины. 25 лет назад они даже объединились в организацию «Движение сельских женщин России». Куда же движутся сельские женщины, узнал «Огонек»

Мужа Антонины Шегуровой убили в 2008 году. Женщина услышала крики мужа, просившего ее не выходить. Он стоял на пороге дома и держал дверь, пока его расстреливали из автоматов. Прошло 10 лет, убийцы до сих пор не найдены. Василий руководил ведущим в Оренбургской области аграрным предприятием, был депутатом областного законодательного собрания. «Ну что я могла сделать? Нельзя было позволить погибнуть делу его жизни»,— говорит Антонина. Она возглавила предприятие, хотя опыта руководства у нее не было.

Ольга Попова — врач по образованию. Ее сын погиб в 25 лет из-за несчастного случая, через два года умер от инфаркта муж, потом брат. Времени отдавать себя горю не было, пришлось вникать во все дела фермерского хозяйства, которым управляли ее мужчины.

«Работа мобилизует,— говорит Ольга,— у меня мужской склад характера и это очень помогает. Подруг у меня почти нет, разве что Антонина Шегурова. Некоторое время назад мы были с ней на сельскохозяйственном семинаре в Париже. Представьте себе: 18 мужчин-аграриев со всей России и мы — две женщины от Оренбуржья. Они не восприняли нас всерьез, посмеялись. Спросили довольно грубо: вымерли, что ли, мужики у вас совсем? Пришлось их на место поставить».

Ольга ответила, что их предприятия — одни из лучших в области. Они не только дают выдающиеся урожаи зерна, но и занимаются семеноводством на передовом крае науки. «К нам учиться приезжают начинающие фермеры не только из России, но и из-за рубежа».

Мягкая сила

Российские женщины-фермеры — это в основном те, кто потерял работу на селе в 90-е. Учителя и врачи, решившие, что теперь прокормить может только земля. А также те, у кого погибли мужья и сыновья, руководившие фермами. Увы, это не такая уж редкость.

«После 1992 года государство прекратило поддерживать фермеров, проценты на банковские кредиты подскочили в 200 раз,— рассказывает председатель движения и бывший учитель истории Надежда Безбудько,— многие хозяйства стали разоряться. Женщинам в силу своей мягкости, как ни странно, лучше удавалось договариваться с властью, чем мужчинам. Мы решали вопросы не только помощи фермерам, но и социальные. Например, по невыплате пособий по беременности и уходу за ребенком, боролись за получение мест в детских садиках, добивались выплат пенсий. В горячих точках России начались войны. А у женщин-фермеров сыновья призывного возраста. Мы бились за предоставление им отсрочки от службы или замену ее на альтернативную — работу в фермерском хозяйстве. Постепенно стало понятно, что нам надо объединиться в общественное движение. Сейчас в нем состоит около тысячи человек. Но, конечно, женщин-фермеров в России гораздо больше. Например, в Якутии из 2800 ферм 2200 возглавляют женщины. Мужчины у них в лесу. Дрова заготавливают и охотой занимаются. И, поверьте, самое сложное было для нас доказать мужчинам, что фермер — это и женское дело тоже».

Татьяна Ситникова по образованию инженер-строитель, 9 лет проработала в школе искусств в селе Вязовка Волгоградской области. Преподавала рисунок и живопись. Ее муж погиб в аварии в 2005 году. У Татьяны остались двое сыновей и 800 гектаров земли, на которых супруг выращивал пшеницу.

«Я терпеть не могла заниматься с машинами, механизмами, металлом,— признается Татьяна (сейчас она глава сельхозпредприятия ООО «Черемушки»),— но что делать? Мне механизатор говорит: сломалось такая-то деталь в моторе трактора, нужна новая. Ну, я сначала брала эту деталь, ехала в магазин и просила точно такую же: «Мне нужна вот эта пимпочка, которая вставляется в эту кувыкалку, и еще пружинка к ней».

Муж Татьяны погиб в ноябре, в феврале нужно начинать готовиться к посевной. Необходимы деньги на покупку солярки, дизеля, людям на зарплаты. Два банка в районе, которые сотрудничали с ее мужем, давать кредиты Татьяне отказались.

«Соседские фермеры говорили о том, как мы ласты склеим,— рассказывает женщина.— Механизаторы — 12 человек — ко мне отнеслись с подозрением. Ну в таком духе: а чего она, баба, там понимает». Татьяне еще повезло, ее механизаторы хотя бы не высмеивали. А одну из женщин-фермеров трактористы поначалу убеждали купить зимнюю резину на трактор.

Татьяна все-таки нашла банк, который дал ей кредит, правда, в другом районе. С помощью каталогов и чертежей стала разбираться с устройством тракторов. «У меня, конечно, сил не хватит мотор трактора собрать и разобрать,— смеется Татьяна,— но теоретически я могу сейчас это сделать. Я советую механизаторам, как действовать при поломке. Теперь я умею их убеждать. Сделайте, говорю, как я прошу. Например, если шатун из коленвала выбило полностью, значит, коленвал тоже деформировался и его нужно протачивать. Тут хочешь не хочешь разберешься. Ведь если при сборе урожая трактор сломается и до дождя не успеешь убрать, все пропадет».

Женщина победила традиционное на селе пьянство механизаторов и трактористов, с которым многие фермеры уже смирились.

«Штрафовать их бесполезно! Они от этого только злее пить начинают,— смеется Татьяна,— я вместо этого дала им возможность заработать. Теперь мне жены механизаторов сельских звонят и просят: возьми моего к себе. Кодируешь ты их там, что ли?» У Татьяны размер зарплаты работников зависит от урожая. Чем выше урожай, тем больше зарплата. Сейчас, спустя 13 лет после смерти мужа, Татьяна увеличила свое производство в 2 раза. Приобрела фермы разорившихся соседей. У нее 1600 гектаров земли. Вместе с сыновьями она проводит эксперименты с семенами. Если обычно, например, одно зерно ячменя дает 1–2 колоса, то у нее в экспериментальном хозяйстве — 3–5. Женщины на селе неожиданно оказались новаторами.

Заманить в село

В этом году очень сильно упали закупочные цены на молоко. Литр молока стоит дешевле, чем вода,— 14–20 рублей. При этом себестоимость его 24 рубля. Торговые сети, продающие молоко по 60 рублей, требуют с фермеров огромные взносы за то, чтобы попасть на полку, задерживают плату за поставленную продукцию. Прибыль в результате получает не производитель, а торговая точка — посредник. Кроме того, за последние два года в 2 раза упали закупочные цены на зерно, а цены на топливо выросли больше чем вдвое. Сейчас нужно продать 10 тонн пшеницы, чтобы купить 1 тонну дизельного топлива.

Елена Байкова по образованию физик-математик. У нее свое небольшое хозяйство в селе Бардовка в Башкортостане. У Елены пятеро детей, младшей дочке три года. Ситуация со сбытом для нее вопрос жизни и смерти. Она придумала, как фермерам республики выйти из ситуации давления торговых сетей и низких закупочных цен на зерно и молоко. «Когда собираешь урожай и его продаешь за копейки, это очень обидно,— сетует она,— и мы решили создать структуру, которая позволит нам обеспечивать более высокую цену. А для покупателя это будет дешевле». Решение простое. Елена создала кооператив — объединила 50 фермеров Башкирии. Они вместе перерабатывают молоко, зерно, мясо. Сыр, масло, колбасы, торты, пирожные, овощи, мед, травы, хлеб, выпечку, пельмени — все виды фермерской продукции продают в собственном магазине. «Убедить людей объединиться было очень сложно,— признается Елена,— у нас люди не доверяют друг другу. Ждут обмана. Но сейчас у небольших хозяйств нет выбора — только объединение. Теперь многие хотят к нам в кооператив».

Еще одна нарастающая проблема села — отток молодежи и ее полная незаинтересованность в сельском хозяйстве. «Еще лет пять — и работать будет некому,— говорит Елена.— Никто не хочет идти в сельское хозяйство. Надо молодежь как-то переубедить». Елена придумала и предложила Минсельхозу Башкирии конкурс «Агроюность». Школьникам предлагалось решить творческие задачи по животноводству, растениеводству, механизации, экономике. Например, как получить с заброшенного поля урожай выше, чем с обработанного? Как автоматизировать все процессы на животноводческой ферме? Елена написала задания, а Минсельхоз их доработал и распространил по школам Башкирии. Женщина убедила фермеров собрать деньги на призы талантливым школьникам. Минсельхоз неожиданно для себя получил очень умные работы. Например, восьмиклассники собрали модель автоматической кормушки, которая управляется при помощи андроида. Ее можно запрограммировать на то, сколько корма дать животному, в какое время... На выставке «Агрокомплекс-2018» на ВДНХ ребята наряду с маститыми разработчиками показывали свою модель.

Под напором Елены фермеры Башкирии решили совместно финансировать дальнейшее обучение талантливых детей, победивших в конкурсе. А к июлю будут готовы опытные образцы их изобретений, их можно будет начать использовать.

Похожим образом бегство молодежи из деревень пытается остановить руководитель отделения движения сельских женщин в Кабардино-Балкарии Вера Тилова. «У нас проблема еще хуже, чем в других областях,— говорит она,— жуткая безработица, для молодежи никаких перспектив. Те, кому удается устроиться на работу, оставляют на бабушек и дедушек своих детей. Те растут, не видя отца и матери. Это трагедия для нас. Я хотела заинтересовать молодых в сельском хозяйстве. Показать, что работа на земле может принести и радость, и деньги». Вера выиграла в прошлом году президентский грант для обучения сельской молодежи азам агрономии. Просила 23 млн, получила один. На эти деньги она создала школу «Моя земля». Молодые люди от 18 до 25 лет в течение 9 месяцев обучались азам сельхозпроизводства — начиная с экономики и заканчивая технологиями переработки молока и зерна. Молодым людям объясняли, как фермеру приобрести грант на развитие производства. Всего обучение прошли 50 человек. Некоторые из них поступили в сельхозтехникумы и действительно получили гранты на развитие своего хозяйства.

Школы жизни

«Фермеры-женщины создают для своих сотрудников исключительные социальные условия»,— утверждают в Ассоциации крестьянских хозяйств России. Именно женщины оказались неравнодушны к судьбам тех, кто у них работает. У Ольги Поповой из Оренбургской области в хозяйстве настоящий социальный рай. Своим работникам она строит жилье, предоставляет машины, дарит путевки в санатории. Кроме премии лучший работник года в подарок получает автомобиль. Антонина Шегурова полностью обеспечивает детский садик в своем маленьком селе Григорьевка. Бесплатно поставляет туда продукты, проводит ремонт, закупает игрушки, постельные принадлежности.

«Вообще, это обычная практика,— замечает Надежда Безбудько,— женщины-фермеры содержат школы и детские сады в своем селе. Помогают пожилым, зимой чистят дороги у себя в районе. Если в селе какая-нибудь мать семейства начинает пить, они ее по врачам водят, кодируют. Пока она в клинике, организуют присмотр за ее детьми. Они воспринимают такую помощь как что-то само собой разумеющееся, как то, что они просто должны делать. И стараются об этом не говорить».

В Кабардино-Балкарии женщины, которые состоят в движении, помогают деревенским старикам весной сажать огороды, а осенью убирать. («Молодежь-то разъехалась на заработки, кто им поможет?») Делают в их домах косметический ремонт. Приезжают с подарками на праздники, дни рождения. Женщины постепенно становятся главной социальной службой села.

И, оказывается, есть администрации, которые этим пользуются. Семья уральских фермеров помогает двум школам, детским садам, спортивным секциям в своем районе… Обделенной себя посчитала районная администрация. Районные власти попросили фермеров оплатить установку пластиковых окон в здании администрации и получили отказ. После этого 4 года подряд в самый разгар работы — во время посева и уборки — на ферму приходили проверки: пожарная безопасность, гостехнадзор, роспотребнадзор, россельхознадзор, автодор, трудовая инспекция…

Галина Егорова, руководитель отделения движения сельских женщин в Чувашии, организует для селянок конкурс красоты в день фермера. «Мы выходим в поле к речке,— с особым удовольствием рассказывает она,— палатку ставим для переодевания. Линии для дефиле проводим. Показываем женщинам, как по ним ходить, как поклон делать. Потом они переодеваются и моду показывают. Красавицу мы выбираем так — женщина должна быть толковая, хозяйственная, чистоплотная, культурная, дома все в порядке, ухоженная. А насчет красоты... Есть красота неземная, есть обыкновенная. Мы выбираем таких, которые соскучились по комплиментам. Чтобы женщина порадовалась. Подарки дарим. Галоши, тапочки, духи. Такие мы себе праздники делаем для души. Смеемся».

В Чувашии единственное отделение Движения сельских женщин, куда приняли мужчин и создали Совет отцов.

«Мы решаем проблемы сообща,— рассказывает Галина.— Женщина, например, на мужа жалуется: "У меня день рождения, а муж забыл". Мы говорим: "А ты в огороде сорви цветочек, поставь и скажи: спасибо тебе, муженек, что ты мне подарок сделал. Пошути, мол. Не надо обижаться, а он и поймет". Мужчины тоже жалуются на жен: "Если женщинам власть даешь, они мужчин сразу отодвинуть хотят". Мы говорим — это общий бизнес. Тебе повезло — у тебя женщина активная, энергичная. А ты будь ей опорой. Нежные слова ей говори, теплые. Не хватает внимания, когда очень много работы. От этих слов женщина и будет женщиной».

Женсоветы, которые разбирают семейные проблемы, есть во многих селах. «Мы стараемся подружить семьи, ну и с пьянством, конечно, боремся. Прорабатываем пьющих. Разговариваем с ними,— говорят женщины,— хотим просто, чтобы у всех была нормальная семья».

Умение экономить

Большая часть женских фермерских хозяйств остается пока в прибыли, говорят в Движении сельских женщин. «Это все наше умение экономить»,— шутят фермерши. По словам Александра Жаркова, председателя законодательного собрания Оренбургской области, который возглавляет комитет по агропромышленному комплексу, женщины, получившие гранты на развитие хозяйства, всегда аккуратно выполняют свои обязательства в отличие от мужчин.

Движение сельских женщин плотно сотрудничает с властью. Например, им удалось добиться увеличения суммы господдержки по программе «Начинающий фермер» до 3 млн рублей.

И все-таки проблем больше, чем достижений. Да, небольшим хозяйствам с землей меньше 3 тысяч гектаров сейчас можно получить низкий пятипроцентный кредит. Но для этого нужно собрать огромное количество документов. Не каждый мелкий фермер с этим справится. Теснят фермеров и крупные агрохолдинги, нет уверенности в будущем — землю могут отнять в любой момент.

«Я не могу думать сейчас о будущем, планировать что-то,— признается Антонина Шегурова,— никому мы не нужны. На нашей земле в советские времена был колхоз. Потом мой муж его возродил. После его смерти я все сделала, чтобы производство осталось передовым. Но сейчас ту землю, которую мы арендовали, могут просто передать в аренду тем, кто больше заплатит. У нас таких денег нет! Там, где мы зерно выращивали, в скором времени могут стройку начать».

Среди небольших хозяйств есть те, кто оказывается в долгах. «У нас сельское хозяйство — это лотерея. Весной сажаем, осенью не знаем, что станет. Какие будут цены?— говорит фермер Светлана Соловьева из Оренбургской области.— Как-то выворачиваемся, технику покупаем, которая меньше топлива сжигает, в долги уходим. Последний пупок завязываем, в 4 утра встаем и за работу».

Может, потому и выигрывают в этой лотерее?

Наталия Нехлебова при содействии Екатерины Илигеновой