Главный редактор МК Павел Гусев — об убийстве Аркадия Бабченко

Первой и основной версией убийства российского журналиста Аркадия Бабченко в Киеве правоохранители назвали профессиональную деятельность. Позднее, по данным СМИ, полиция Украины добавила еще одну версию — гражданская позиция. Аркадий Бабченко уехал из России в 2017 году. Он открыто критиковал российские власти за то, что произошло в Донбассе. И все-таки вряд ли именно взгляды Бабченко по украинскому вопросу стали причиной убийства, допустил в беседе с «Коммерсантъ FM» главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев. Именно в этом издании Аркадий Бабченко в течении долгого времени работал военным корреспондентом.

— Как вы узнали о случившемся?

— Мне позвонили сотрудники моей интернет-службы незамедлительно, как только появились первые сообщения Айдера Муждабаева, который тоже, кстати, работал в газете «Московский комсомолец». Сначала была информация о тяжелораненом Бабченко в квартире. Потом я уже стал получать другую информацию из разных источников. То, что он убит, это, конечно, печально, потому что это очередное убийство журналиста, не важно — журналиста оппозиционного, журналиста-государственника, журналиста, который любит власть или не любит власть. Убит журналист. В этом, на мой взгляд, самый главный посыл: журналистов легче убить, чем спорить, соглашаться или не соглашаться с ними.

— Что вам известно о работе Аркадия Бабченко в последнее время?

— Я с ним достаточно редко в последнее время встречался, когда он в Москве еще был. Это была военная тематика, больше всего он работал по Украине, по Донецку, по всей зоне конфликта. Он, в основном, поддерживал украинские власти, их позицию в отношении России и всех событий, которые происходили в Донецке, в Крыму. Он вел расследования и по сбитому малайзийскому самолету, и по всем событиям в зоне Донецка и Луганска. Вот это были, насколько я понимаю, его основные интересы. Он постоянно работал как военный корреспондент. Он же воевал в Чечне, там проходил службу и после нее сразу приехал и устроился к нам работу как военный журналист. Достаточно был сдержанный, молчаливый, но с очень большим желанием работать.

— Как вы думаете, темы его расследований, его публикаций, особенно в последнее время, могут быть связаны с убийством?

— Думаю, что да. Но здесь у меня возникает другая мысль. Я не думаю, что за взгляды в отношении России, достаточно отрицательные и жесткие, и Украины, которую он считал более обиженной, так сказать, его убили бы. Мне кажется, все-таки здесь надо искать какой-то еще эпизод, из-за чего убили. Просто искать. Он метался между Украиной и Россией. Из России уехал, потому что говорил, что ему угрожают. Или же это может быть провокация перед предстоящими футбольными баталиями, перед какими-либо политическими событиями — просто провокационное убийство, потому что всем известна была его оппозиционность жесткая, бескомпромиссная, и такое убийство будет списываться только на российскую сторону — больше здесь вариантов нет. Но я не очень представляю, кому из российской стороны нужно убивать журналиста за его взгляды по Украине.

— Вы уже не первый, кто говорит, что это провокация, которая может быть связана, в том числе, и с Чемпионатом мира по футболу, который в июне стартует. Почему, как вам кажется, эти события могут быть связано?

— Уже очень много появлялось и заявлений политических деятелей, и на президентском уровне были разговоры, от депутатов, от правительства шли посылы, что просто так ничего не закончится, что должны какие-то события случиться. Все эти посылы говорят о том, что убийство оппозиционного журналиста очень подходит для этого. Конечно, то, что я сейчас говорю — это на поверхности лежащий камушек, который быстрее всего можно заметить на фоне всех событий. Все, что угодно может быть. Могут быть деньги — на какие деньги он в последние годы жил, я не знаю. И мало, наверное, кто знает, как он зарабатывал, может быть, в долг брал. Понимаете, нужно более глубоко копать. А это первые штрихи, которые приходят на ум.