Дмитрий Бутрин о «Деле Собчака»

В центре документального фильма Веры Кричевской и Ксении Собчак — самый драматический эпизод политической карьеры Анатолия Собчака: кампания, развернутая против него силовыми структурами в 1996 году. О том, какой эта история предстает сегодня и кто оказался настоящим героем «Дела Собчака»,— Дмитрий Бутрин

Смотреть документальные фильмы без заранее имеющегося предубеждения к тому, что покажут,— навык, которым владеют немногие. Документалистика — искусство переубеждения, предоставления нового знания ради исправления поверхностного и несовершенного существующего, то есть пропаганда в техническом понимании термина.

История, рассказанная в фильме Веры Кричевской и Ксении Собчак, опасна изначально — слишком хорошо понятно, насколько сложно дочери-соавтору рассказывать про отца, этот жанр не может быть чисто документальным. К тому же история сама по себе совершенно неинтересна. Разумеется, фильм почти ничего не сообщает о том, кем был политик Анатолий Собчак, умерший 18 лет назад, а ушедший с политического горизонта и того раньше, целую эпоху назад. Разумеется, мы и без фильма знаем, что мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак подвергался давлению силовых структур после того, как проиграл в 1996 году выборы, ему грозил арест и, возможно, смерть от инфаркта в СИЗО или в тюрьме, и его помощник Владимир Путин организовал экстренный и тайный вывоз его в Париж, в эмиграцию, продлившуюся три года.

Фильм, собственно, об этом, и главный вопрос Ксения Собчак задает сразу, хотя и не совсем точно: верно ли, что Владимир Путин стал президентом России в результате этой истории?

Чтобы найти ответ, надо предложить всем действующим лицам эту историю рассказать. В том числе и уже умершим — не исключая и Анатолия Собчака, есть ведь архивные видеозаписи.

То, что сам Владимир Путин (а с ним — и Дмитрий Медведев, и некогда охранник Собчака Виктор Золотов, и Алексей Кудрин, и Анатолий Чубайс, и Сати Спивакова, и еще десятки других действовавших лиц, недругов и союзников Собчака — здесь все подчеркнуто честно) тоже рассказывает эту историю, по нынешним временам несенсационно, он в последние годы снимается, когда считает это нужным. Дело не в этом, хотя, конечно, без главного героя — а это, конечно, Владимир Путин — ничего бы не состоялось.

В истории Собчака интересно именно то, как ее рассказывают ее участники сейчас — когда им уже известно, что было дальше. Ведь многое с тех пор произошло. Кто-то отсидел десять лет, кто-то умер в СИЗО, кто-то и прямо сейчас там, и ни у кого больше не получалось так круто спасти друга.

Самая важная находка Веры Кричевской в этом фильме — это способ съемки действующих лиц. Они почти все рассказывают свою историю на непроницаемом угольно-черном фоне, то есть без фона. Это поначалу очень раздражает, поскольку не бывает людей без бэкграунда, этот фон невольно тут же додумываешь — просто для того, чтобы не обращать внимания на то, насколько хорошо подобран галстук у Дмитрия Медведева, как органично смотрится в этой пустоте Золотов, как неотделимы от своей личной истории Чубайс и Кудрин,— и это против правил. Все они в одном несуществующем интерьере, все одинаково деликатно неярко освещены, всем поэтому вроде бы стоит доверять или не доверять в равной мере, и даже говорят они в единой сдержанной, не переоценивающей своей роли тональности. Конечно, это не суд. Это нечто противоположное суду — здесь никто никого специально не осуждает, даже если есть за что. Владимир Путин, к слову, выступает абсолютно наравне со всеми, он один из них. Из кого — из них? Ведь здесь не только друзья, здесь и недруги.

Единственный, кто исключен из этого правила отсутствующего фона,— Людмила Нарусова: она рассказывает свою часть истории дочери, Ксении Собчак, в своей петербургской квартире, во взятках ради которой обвиняли Собчака силовики из окружения президента Бориса Ельцина. Нет, не дворец, скорее чем-то похоже на музей, что уместно, поскольку Анатолий Собчак — личность в истории, а диван, стол, портьеры — ровно те же, что были в семейной обстановке при нем.

Да и, в сущности, вся рассказываемая в пустоте и в квартире история на поверку оказывается чисто семейной. Недаром Анатолий Собчак уже после поражения на выборах, будучи в отчаянии от непонятной ему ссоры с Ельциным, не находит иного способа послать личное письмо президенту, кроме как через друга двух семей — Сати Спивакову. И отвечает на письмо Собчаку не президент, а Наина Ельцина: «мне очень жаль, что так случилось».

Да, история взлетов, падений, спасения и гибели Анатолия Собчака, одного из популярнейших политиков 1990-х, первого избранного мэра города, наделившего нынешнюю Россию почти всей нынешней властью, в изложении действовавших лиц оказывается на поверку исключительно семейной. Кто-то косо глянул, кто-то считал кого-то другом, кто-то слушал одних своих ближних больше, чем других своих ближних, прошла трещина, холодок, но, кажется, поправимо, друзья качали головой, решали для себя, на что стоит пойти в этой поправимой пока ситуации и как не сделать ее непоправимой для себя. Вся эта политика происходит в ужасно тесном кругу, как и полагается борьбе на подступах к власти.

Анатолий Чубайс, впрочем, в один прекрасный момент уточняет: реальная власть в стране есть силовой аппарат. Он говорит о 1997 годе, но и о 2017-м тоже. Впрочем, сам силовой аппарат тут же дополняет: да нет, конечно, это тоже семейное дело, мы так же не вольны выйти из этого узкого круга яркого света в темноте, который и есть власть и который этим манит. Да и сам Борис Ельцин — уже с того света, но вполне подтверждает: конечно же, эти законы едины. Этого нет в фильме, но мы же помним: у Анатолия Собчака больное сердце, но ведь и у Ельцина больное сердце. Не потому ли он, вроде бы, вопреки личным убеждениям звонил прокурорским, идущим по следу Собчака,— хватит вам, лежачего не бьют? А те отвечали, хоть и не словами: простите, Борис Николаевич, правила игры не нарушаем, с младых ногтей в семейном кругу обучены этой игре — правила пишет выигравший.

Но что это за игра такая, за что она ведется — в том числе и Владимиром Путиным? Ведь речь идет о политике, о борьбе идей. И здесь Вера Кричевская ничего не может сделать, и тем более ничего не будет делать Ксения Собчак, которая в момент съемок уже играет в ту же игру. За что сражается Анатолий Собчак, за какие идеи Владимир Путин, рискуя не слишком устраивающей его в тот момент карьерой, идет наперекор зловещему генералу-астрологу в ФСБ, убеждающему Ельцина в том, что Собчак — враг? В конце концов, с какой противостоящей идеей борется Анатолий Собчак?

И здесь черный фон, пустота, берет наконец свое. Анатолий Собчак — представитель его избравшего народа. Он популярен. Его именем в московских универмагах называют клетчатые пиджаки. Он желает для Ленинграда, Санкт-Петербурга вновь открыть окно в Европу. Он кандидат народа и интеллигенции. Он против шоковой терапии Ельцина, хотя и понимает, что реформы необходимы. Он хочет, чтобы власть имели те, кому можно доверять. Те, кому можно доверять — близкие люди, фактически семья. В семье самое худшее — измена, и неважно, какие идеологические или иные причины на нее толкают. Демократия в понимании не только Анатолия Собчака, но и практически всех участников истории — это не идеи, а огромная, всеподавляющая и всеобъемлющая иерархия личного, родственного доверия. Это, правда, не то чтобы res publica, скорее cosa nostra, но это реальная жизнь. Сам Анатолий Собчак говорит в фильме: в «царя горы» нельзя выиграть, в эту игру можно только играть. А Ксения Собчак добавляет: можно играть в нее и целыми поколениями. Имя важно, но есть и фамилия.

Но что остается? Остается власть взаимно доверяющих депутатов, президентов, друзей, которые не оставят в смертельной опасности. Есть много стран, где так все это и работает. А какие альтернативы мы вообще можем всерьез рассматривать? Обычные люди в этом фильме тоже есть — они гневно кричат на площадях, они плачут в обкомах, они поддерживают тех, кому доверяют. Важно лишь говорить им правду. Столько, сколько можно ее сказать — остальное все свои и так знают.

Владимир Путин — главный герой фильма не потому, что на нем строится главный — единственный на самом деле — его сюжет. А потому, что, о чем бы ни спрашивала его Ксения Собчак по ходу действия, он отвечает на ее первый, главный вопрос. Отвечает Владимир Путин не 2018 года, а 2003-го, он и тогда знает, что люди не меняются, а фон неважен, фоном стоит пренебречь. Важно лишь то, что внутри, а внутри, поверьте, всегда одно и то же и теперь, и прежде, так и будет до самой смерти, своей или чужой. И даже после нее будет то же самое, поверьте. Мир состоит из тех, кого ты выбрал в друзья, в близкие, в семью (а это можешь сделать только ты сам) — и тех, кого ты в близкие не выбрал. Это выше политики, Чубайс неправ — силовики лишь инструмент, а власть есть узы близких.

Мы этому не поверим, но многим покажется убедительным.

В прокате с 12 июня