Татьяна Алешичева о «Позе»

Канал FX показывает новый сериал Райана Мёрфи «Поза» — о расцвете «бальной» субкультуры в Нью-Йорке 1980-х, когда разодетые в пух и прах drag-queens дефилировали на особых представлениях для своих и соревновались за призы и награды. О героях и чувствах эпохи, в которой СПИД был смертным приговором, но дискриминированное сообщество праздновало жизнь

«Давай, дорогуша, шаг вперед, поворот, наклон — боже, какое непревзойденное изящество! Жюри, пожалуйста, ваши оценки! А следующие участники пусть подумают: будут ли Бьянка Джаггер и Дэвид Боуи аплодировать вам стоя или вы не произведете на них никакого впечатления?» — декламирует в микрофон авторитетный и восхитительно фриковатый ведущий церемонии. Бьянка и Дэвид, ставшие иконами поколения, конечно, никогда не попадут на это полуподпольное представление в Гарлеме, где отщепенцы всех мастей, по большей части геи и транссексуалы, создали свой маленький мирок с внутриклановыми иерархией и почетом. «Балы — это собрания людей, которых не приветствуют где-либо еще. Праздник жизни для тех, кто не удостоен праздника»,— говорит Бланка (Эмджи Родригес), решившая отбиться от танцевального клуба, возглавляемого «Матерью» Электрой Изобильной (Доминик Джексон), и основать собственную труппу «Дом Евангелисты» (по имени супермодели), которая будет наряжаться на дефиле как в последний раз и скоро подвинет Электру с подиума.

Соперничество Бланки и Электры на балах — лишь часть развлечения. Главный сюжет тут, конечно, борьба Бланки, в зачине истории узнающей, что она ВИЧ-инфицирована, то есть выслушавшей приговор отсроченной смерти, за свою самость, которая больше, чем жизнь. Из вечера в вечер Бланка приходит в гей-бар, откуда ее вышвыривают как нежелательную персону, вот и сюжет: «Как вы, кого тоже подвергают дискриминации, можете вот так просто дискриминировать меня?» — спрашивает она у бармена. Очевидный ответ она получит от коллеги, участвующей в балах: «Это дерьмо идет с самого верха — угнетают женщин, геев, черных, латиносов — пока не доходит до самого дна, а на дне находимся мы».

Расцвет drag-культуры в 1980-е — времена бури и натиска, и ЛГБТ-сообщество в маскулинной культуре тех лет находилось на обочине. Скажем, в стилеобразующем сериале эпохи «Полиция Майами: отдел нравов» был единственный персонаж мерцающего гендера — информатор, и настоящие герои Санни и Рико никогда не упускали возможности пнуть его. Надо ли говорить, что, шатаясь по долгу службы по всем злачным местам Майами, они никогда в глаза не видели гей-сцены. А она была.

Райан Мёрфи в «Позе» по-настоящему дал себе волю по части сентиментальной горячки: сериал наверняка возглавит пятерку самых слезоточивых шоу последних лет. Впрочем, в данном случае такой подход к материалу абсолютно оправдан. «Поза» — оммаж всем голливудским фильмам 80-х и — что важнее — 90-х, по-своему осмыслявших предыдущее десятилетие, то есть нашей общей памяти, а она сентиментальна. Один из героев — свежепринятый в бизнес-команду Дональда Трампа робкий клерк (маленькие клерки были героями десятилетия — они, а не акулы бизнеса!) по имени Стен. Его играет Эван Питерс, раньше изображавший у Мёрфи персонажа из фильма ужасов: теперь с тем же лицом он работает на Трампа. Стен впервые снимает девочку на улице, ею оказывается нежная Энджел из «Дома Евангелисты» (Индия Мур), и они оба проигрывают перед глазами растроганного зрителя набор самых знаменитых сюжетов тех лет. Сцена, где Стен вдруг не может найти Энджел на улице и находит ее в пип-шоу (девушек, сидящих за стеклом как в аквариуме, отделяет от клиентов занавес, который поднимется, если в аппарат бросишь монетку), выглядит как одно нежное воспоминание, нанизанное на другое: сюжет из «Красотки», саундтрек из «9 с половиной недель» («Slave To Love» Брайана Ферри), а отчаяние и страсть из «Париж, Техас». Райан Мёрфи, как старый товарищ, разговаривает образами, давно живущими в нашей памяти,— не нужно ничего придумывать, чтобы ты почувствовал тепло в груди, надо просто полунамеком обозначить знакомый символ из нашего общего алфавита.

Или вот еще сюжет: первым Бланка принимает под крыло такого же отщепенца по имени Деймон Ричардс (Райан Джамал Суэйн). Узнав о тяге сына к балету и прочим «бабским штучкам» и заподозрив в нем гея, жестокосердные родители выставляют Деймона из дома — сквозь эту сцену, как сон о другом сне, просвечивает знаменитый клип Пэт Бенатар «Love Is A Battlefield» 1983 года с тем же сюжетом. Так что когда Деймон пойдет на прослушивание в музыкальную студию — не сомневайтесь, это будет парафраз канонической сцены из «Танца-вспышки», и мы не покинем пределы сна. «Поза», что бы там ни казалось критикам, не «гламурный эпик», не плач по эпохе и не песня о тревожной молодости, это просто наш общий сон, чествующий отщепенцев и героев времени. «Я буду спускаться по Пятой авеню, и солнце будет освещать мои скулы»,— да, детка, непременно: солнце не такое жестокое, как огни рампы, оно светит всем.

Pose, FX, 2018—