Татьяна Алешичева о «Городских легендах»

Британский телеканал Sky Arts показал второй сезон сериала «Городские легенды» в редком жанре «анекдоты про знаменитостей», где смешные и грустные истории их взлетов и падений превращаются в назидательные новеллы

Название сериала может ввести в заблуждение: «городскими легендами» принято называть страшные истории из разряда новейшего фольклора — их скауты рассказывают у костра, няни пугают ими непослушных детей. Но британцы сняли не сборник страшилок вроде «Баек из склепа», а дайджест анекдотов о великих и ужасных — от Гитлера до Мохаммеда Али, от Мэрилин до Сальвадора Дали,— ставших своего рода мемами, устойчивыми образами поп-культуры. Собственно герои сериала — не сами протагонисты, не реальные люди, а срисованные с них персонажи, данные нам в представлении. Это мифы о знаменитостях, которые придумали мы сами, и статус рассказанных историй — мерцающий: было — не было, так — не так. Но если было и не так, то все эти истории стоило перепридумать.

В качестве первого ходячего мифа выступает Боб Дилан (Эдди Марсан), в августе 1993 года прилетевший в Лондонский аэропорт Гатвик без помпы и сопровождения — его пригласил в гости Дейв Стюарт из Eurythmics «послушать редкие пластинки». И начинается роскошная байка о том, как поэт проходит таможню.

«Сэр, снимите, пожалуйста, капюшон и очки. Откуда вы прибыли?» — «Из ниоткуда, которому нет конца».— «Ясно. А сегодня откуда вы прибыли?» — «Хороший вопрос. Перелет был долгий, и возможно, что сегодня это вчера, а вчера — это уже воспоминание. Из Малибу».— «Вы там живете?» — «Когда я там, то да».— «С какой целью прибыли?» — «Меня пригласил мой друг Дейв».— «Откуда вы его знаете?» — «Оттуда же, откуда его знает большинство людей: он „юритмик"».— «Простите, кто?»

Но история о том, как философско-поэтическое мышление гения пытается протыриться сквозь стандартный таможенный опросник — лишь присказка. Сказка начнется, когда, выудив из кармана бумажку с криво накарябанным адресом, Дилан попадет к Дейву и у того окажутся действительно прекрасные пластинки, а что этот самый Дейв вовсе не «юритмик» — что с того, если есть пластинки?

Такое же бесконечное буддийское обаяние излучают и несколько других эпизодов. Сэмюэл Беккет, застрявший во французской деревне в стадии острого творческого кризиса, принимает живое участие в судьбе мальчика-гиганта, которого за огромный рост третируют злые дети, и понимает, что из любого кризиса есть выход. Прародителем психоделической культуры 1960-х оказывается Кэри Грант, который на съемках хичкоковского «К северу через северо-запад» дает будущему гуру психоделики Тимоти Лири попробовать ЛСД, и они оба переживают тот самый налет бешеного кукурузника в бескрайних полях. На излете популярности усталые и уже не такие дерзкие хип-хоперы Public Enemy, приехав на гастроли в британскую глубинку, попадают в черную дыру, где их никто не узнает и не ценит, кроме единственного оставшегося у них на этой земле фаната — тотального неудачника, а когда встречаются два невезения, то жизнь вдруг налаживается. Джонни Кэш все в той же британской глубинке, запершись в гостиничном номере и мешая красное вино с таблетками, отбивает атаку страуса-убийцы по имени Уолдо, и только вмешательство молодой администраторши отеля на испытательном сроке спасает гения кантри от всамделишной гибели.

Но есть эпизоды и другого порядка — злые сказки и едкие пародии. Вот Гитлер (в исполнении поднаторевшего в изображении злодеев Ивана Реона) прибывает в Вену поступать в Академию искусств и, отвергнутый, наливается злобой и ненавистью к «дегенеративному искусству» более удачливых коллег. Вот неспособная с 50 дублей произнести короткую фразу «Это я, Душечка!», популярная как бог и несчастная как ребенок, Мэрилин доводит до белого каления Билли Уайлдера. Артур Конан Дойль, мнящий себя Шерлоком и помешанный на спиритизме, вместе с Дороти Сэйерс, уступающей ему в славе, но превосходящей сыщицкой смекалкой, расследуют исчезновение Агаты Кристи, сбежавшей от проблем неудачного брака.

Особняком стоит духоподъемный эпизод про мифическое закулисье концерта на «Уэмбли» Live Aid (1985), который Боб Гелдоф организовал, чтобы собрать помощь голодающим Африки. Никто из капризных звезд не желал играть первым, пока в ранний час не началась трансляция на Америку, электричество грозило вырубиться, а деньги так и не были собраны. И когда смысл мероприятия повис на волоске, пристыженный Гелдофом Фредди Меркьюри решил играть только хиты и выдал один из лучших концертов Queen в истории — и зрители, почувствовав эту бешеную энергию, завалили мероприятие пожертвованиями, перечисляя по 300 тысяч в секунду.

Меркьюри фигурирует в этом сборнике скетчей дважды — в образе капризной фифы и гения, поцелованного богом. Знаменитости, или, как их принято сейчас называть, «селебрити» — кто они такие и зачем мы их себе придумываем? Любимцы провидения, через которых лучится солнечная энергия, и люди как мы, выходящие в тираж и забывающие слова собственных песен. Те, кто разрушает мир, и те, кто собирает его осколки вместе. Те, кому поклонники не дают спуску и над кем бывает иногда так приятно посмеяться.

Urban Myths, Sky Arts, 2017—