В КС поступила жалоба на дискриминацию инвалидов

В Конституционный суд (КС) поступила жалоба на практику Верховного суда и судов общей юрисдикции, нарушающую права проживающих в психоневрологических интернатах (ПНИ). Юрий Калинин и его дочь Юлия Калинина оспаривают нормы федерального законодательства, не позволяющие недееспособным лицам временно покидать ПНИ и защищать свои права в судах.

Поводом для обращения в КС послужила типичная ситуация: руководство Кировского ПНИ Ленобласти отказалось временно отпустить Юлию Калинину на выходные к отцу Юрию Калинину. Она была признана судом недееспособной по заявлению матери, которая, находясь в разводе, в 2016 году поместила дочь в ПНИ. Юрий Калинин ничего об этом не знал и теперь вместе с дочерью вынужден добиваться предоставления ей «домашнего отпуска» для общения вне стен интерната. Руководство ПНИ, выступающее по закону опекуном госпожи Калининой, в отказе сослалось на отсутствие права временной передачи в семьи за пределы интерната совершеннолетних недееспособных обитателей. Верховный суд (ВС) ранее признал, что такая временная передача «не предусмотрена», поэтому иски господина Калинина к ПНИ суды отклонили. Оспоренный им в КС подход является устойчивой практикой, после того как ВС отменил в 2013 году приказ департамента соцзащиты Ивановской области о правилах временной передачи недееспособных граждан в их семьи из ПНИ. С тех пор госорганы прямо предписывают интернатам не выпускать недееспособных проживающих, сообщил КС заявитель, оспаривая нормы Гражданского кодекса, а также законов «Об опеке и попечительстве» и «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан…».

Юлия Калинина была лишена возможности оспорить свое заточение в суде (в силу признания недееспособной), а ее представителя, руководителя правозащитной практики адвокатской группы ОНЕГИН Дмитрия Бартенева суды не допустили к участию в процессе из-за отсутствия соглашения с ПНИ. Такую трактовку Гражданского процессуального кодекса госпожа Калинина просит КС признать неконституционной.

Согласно оспоренным нормам, недееспособный гражданин помещен в ПНИ «под надзор». Значение этого термина не расшифровывается, но по аналогии с положениями Семейного кодекса применительно к детям-сиротам трактуется как необходимость «физического надзора» вне зависимости от его реальной необходимости. При этом на интернат возлагается «обязанность постоянного надзора за подопечным посредством обеспечения его круглосуточного нахождения в пределах ПНИ», что позволяет «ограничивать сугубо личные права такого гражданина вплоть до физического лишения свободы и права на общение с другими лицами», говорится в жалобе. ПНИ не является психиатрическим стационаром, да и там право на проведение времени вне его территории может быть ограничено только при недобровольной госпитализации. Практика принудительного удержания в ПНИ в целях «надзора» приводит к произвольному ограничению конституционных прав и свобод его обитателей, нарушает неприкосновенность частной жизни и гарантии защиты семьи, а также запрет дискриминации инвалидов, настаивают заявители.

С учетом практики КС и ратификации Россией Конвенции о правах инвалидов заявители просят признать, что принудительное содержание гражданина в ПНИ по причине недееспособности не соответствует Конституции и современным международным стандартам прав человека. В жалобе говорится, что утрата юридической дееспособности не означает беспомощности гражданина, он в любом случае не может быть ограничен опекуном в праве свободно выходить на улицу, встречаться с другими людьми или иным образом проводить время. При необходимости ему лишь следует обеспечить по месту нахождения вне ПНИ сопровождение и помощь родственников или друзей, меры социального присмотра или помощь социальных служб. Но спорное регулирование фактически обязывает интернат ограничивать личную свободу и свободу передвижения проживающего, приводя к дискриминации.

«Они (проживающие в ПНИ.— “Ъ”) не имеют возможности выбрать, что надеть или поесть, с кем общаться, как потратить свои деньги даже на самые элементарные вещи. Если житель интерната лишен дееспособности, он не может сходить с друзьями в кафе или в кино, провести время в семье родственников — это своего рода пожизненное лишение свободы. Разрешения такой ситуации ждут многие организации и родственники обитателей ПНИ»,— сказал “Ъ” автор жалобы в КС Дмитрий Бартенев. КС неоднократно подчеркивал недопустимость лишения прав людей только потому, что они имеют психические проблемы или находятся в медицинских либо социальных организациях. Но в большинстве ПНИ сохраняется режим закрытого пребывания, который мало отличается от режима психиатрических больниц, хотя Минтруд в 2016 году признал, что ПНИ являются открытыми учреждениями, напомнил адвокат.

В Минтруде, куда обратился “Ъ”, заявили, что не комментируют «материалы, находящиеся на рассмотрении в судах». Отвечая на вопрос, на какой стадии находится «дополнительная проработка» вопросов профилактики и недопущения нарушения прав лиц, страдающих психическими расстройствами, в ПНИ (решение об этом было принято на совещании в ведомстве 14 мая), в Минтруде сообщили, что «направлены запросы в Минздрав, Минюст и Институт законодательства при правительстве РФ»: «После поступления позиции ведомств работа будет продолжена». В Минюсте, однако, сообщили, что «вопросы, затрагиваемые проектом Минтруда, к компетенции Минюста не отнесены, и он по существу не рассматривался, о чем Минтруд был проинформирован». Запрос КС о позиции по жалобе Калининых в Минюст пока не поступал.

Правительство РФ признало необходимость реформы интернатов, но концепция до сих пор не разработана, а законы, принятые после ратификации Конвенции о правах инвалидов, ничего не говорят о преодолении дискриминации людей с психическими расстройствами, вновь оставляя их «невидимыми для закона», отмечает господин Бартенев.

Анна Пушкарская, Санкт-Петербург; Валерия Мишина