Опыт

Как свободная пресса пала жертвой медиаактивистов

Свободная румынская пресса, которая после падения режима Чаушеску расцвела пышным цветом, продержалась недолго. После периода «дикой» свободы в начале 1990-х большая часть СМИ быстро перешла сначала под контроль олигархов, а затем спецслужб, или, по выражению Иона Кристою, который в прошлом был главным редактором ряда популярных изданий, «мессиански настроенных старших сержантов из силовых ведомств». Что касается независимой прессы, то она «переехала» на сайты и в блоги. Вот как описывает этот болезненный процесс известный телеведущий Силвиу Мэнэстире, который сам пережил всю эту эпопею.

«Мое поколение журналистов пользовалось поддержкой ряда НПО, боровшихся за независимость прессы и свободу слова,— рассказывает он.— Мы жили в атмосфере энтузиазма, не нуждались в средствах, активно встречались с послами, зарубежными финансистами, разного рода лоббистами». «Эти НПО, журналистов и медиаактивистов объединяла открытая враждебность по отношению к социал-демократам»,— отмечает Мэнэстире. С другой стороны, «большинство журналистов, вышколенных НПО в те годы, были безраздельными приверженцами режима Траяна Бэсеску».

«Это была очень хорошая школа прессы,— пишет он.— Но и идеологическая школа тоже. Нас учили думать определенным образом: наше поколение было обработано в соответствии с привнесенной извне системой ценностей НПО. Идеологический коктейль, к которому нас приучали,— это смесь журналистики и гражданской активности. Это была операция по формированию образа мышления с помощью мягкой силы».

«В основе любого расследования в те годы лежала предпосылка, что политик изначально виновен. Они, политики, были воры, а нам, журналистам, нужно было только доказать это. Найти информацию и доказательства в поддержку идеи, из которой мы исходили». «Это была идеология против политического класса, против системы, особенно против СДП».

«Одновременно набирали силу и самостоятельность и наши "коллеги"-прокуроры,— продолжает журналист.— Не случайно финансирование НПО было направлено прежде всего на поддержку юстиции и независимой прессы. Подготовленные НПО прокуроры начали выстраивать уголовные дела. Нередко исходя из журналистских расследований. Это было как кривошипный механизм, преобразующий вращательное движение в поступательное, линейное».

«В 2009–2010 годы в отношения между правосудием и прессой решительно вмешались ребята из РСИ (Румынская служба информации — одна из спецслужб Румынии, возникшая после революции 1989-го.— "О"), так что стало совсем непонятно, о чем идет речь — о газетной статье или заказном уголовном деле, работе спецслужб или расследовании честного прокурора. Полный туман! Ну а после того, как РСИ превратила юстицию в "тактическое поле", начались аресты. В некоторых редакциях журналисты аплодировали каждому задержанию, которое показывалось по телевизору. Спектакль с наручниками! "Коллеги"-прокуроры подтверждали результаты работы "коллег"-журналистов!»

Сегодня Мэнэстире пришел к выводу, что эта идеология ошибочна. «Десятки журналистов покинули редакции, чтобы участвовать в уличных протестах, стали политическими активистами,— пишет он.— Целые редакции ведут себя как политические партии. Границы между комментаторами в Facebook, репортерами, общественными деятелями, политическими или гражданскими лоббистами размыты. Мне трудно определить этот новый вид журналистов: большинство называют себя newmedia, блогерами, влогерами и т.п. Журналистов же, которые работают по-старому, клеймят как "манипуляторов". Тот, кто не присоединился к хору newmedia,— негодяй, продавшийся коррумпированным политикам».

«Теперь уже ничего не поделаешь,— заключает журналист.— Процесс трансформации СМИ и общества, которое в Румынии отныне функционирует на основе стимулов из социальных сетей, необратим. Реальная власть — у владельцев технологий и финансовых ресурсов, с помощью которых они контролируют и распространяют информацию, распоряжаются в интернете. Эти ресурсы в стране находятся исключительно у спецслужб по причине их бюджетов в сотни миллионов евро. Традиционные же СМИ едва могут дышать».