Елена Стафьева о коллекции Dior Dior Dior

Виктуар де Кастеллан закончила свою ювелирную эпопею, посвященную Версалю, и показала в Парижском городском музее современного искусства новую коллекцию haute joaillerie, которая посвящена — да, великому дому и его великому прошлому и, что важно, настоящему. Так она отпраздновала 20-летие Dior Joaillerie и 20-летие своей феноменальной карьеры в Dior — и опять всех удивила

У Dior с Версалем настоящие отношения: они помогают реставрировать Малый Трианон — в прошлом году основной дом, в этом году — хижину Марии Антуанетты, построенную посреди ее «деревни» с козочками, курочками и коровками, где она разыгрывала свою персональную руссоистскую утопию, и впервые за последние почти 200 лет туда можно зайти и увидеть внутреннее пространство с сохранившимися деталями и восстановленный интерьер. Несколько сезонов Виктуар де Кастеллан посвящала свои коллекции Версалю — боскетам его парка, свечам и люстрам его залов и салонов, нарядам и украшениям его обитателей. И вот, празднуя 20 лет своей работы в Dior — она, собственно, и создала Dior Joaillerie,— Виктуар выбрала, вполне, казалось бы, предсказуемую тему: дом Dior и его кутюрная слава. Но, как всегда у Виктуар, дело не в теме, а в ее исполнении.

Так естественно, работая в таком доме, как Dior, посвящать ювелирные коллекции кутюру, и Виктуар де Кастеллан уж не раз это делала — ленты, перья и прочий кутюрный антураж уже были в деле. И вот теперь кружева. 65 уникальных украшений (некоторые из них могут быть повторены по заказу, некоторые — нет), в названии каждого есть французское слово la dentelle, то есть «кружево», и дальше наименование какой-нибудь ткани — тюль, органза, бархат, гипюр, сатин, поплин,— с которой это кружево соединяется в фантазии Виктуар де Кастеллан. Но не только в фантазии — Виктуар работала в архивах дома Dior с реальными архивными образцами тканей и кружев, и все называния тут совершенно не случайны: она действительно смотрела, как себя ведут кружева с разными тканями, как меняется их объем, как по-разному они пропускают свет и пр. И в этом — суть таланта Виктуар де Кастеллан: ее ослепительное воображение никогда не улетает в абстракции, оно всегда четко структурировано и укоренено в мире вещей, которые она, тем не менее, никогда не копирует, но всегда перепридумывает и воссоздает самым причудливым образом. Творческая свобода и строгая, практически исследовательская дисциплина, художественная фантазия и инженерный расчет.

Воображение Виктуар ослепительно иногда в прямом смысле этого слова — в черных витринах специально выстроенного темного пространства внутри музея (Виктуар любит показывать украшения в полумраке) украшения Dior Dior Dior сверкали в полную мощь. Но, опять же, форма у Виктуар всегда важнее конкретного содержания, и самое интересное — как и из чего это сверкание было устроено. Задумав коллекцию, посвященную кружеву, Виктуар де Кастеллан и ее ювелирная команда разработали специальную сетчатую структуру из белого, розового и желтого золота, воспроизводящую кружевное плетение, и внутренняя поверхность каждой ячейки не была отполирована до блеска — Виктуар говорит, что это позволило ей, не утяжеляя вещи, сохранить объем, который есть у настоящего кружева, рельефного при всей его двухмерности. Для центральных камней, которые обычно заметно приподняты над поверхностью украшения, была придумана специальная закрепка, позволяющая утопить камень в золотое кружево, как будто бы он вплетен в него, и его грани плавно выступают оттуда. Все это — работа экстраординарной фантазии и настоящая конструкторская и ремесленная виртуозность в то же самое время.

Вокруг центральных изумрудов, синих и розовых сапфиров, желтых бриллиантов, гранатов-спессартитов и любимых ею опалов, австралийских и эфиопских, которые она сделала супермодными, расположены маленькие бриллианты в форме пайеток, создающие эффект повторяющихся мелких кружевных элементов. Кутюрная идея в коллекции разворачивается детально и последовательно.

Кружево — и это Виктуар отмечает специально — привлекло ее тем, что соединяет легкость и пластичность, и ее украшения должны лежать на теле максимально естественно. Большая противница симметрии, она, как всегда, не делает ни одной пары одинаковых серег, но тут были еще и серьги для трех дырок — две разных серьги для мочек и одна маленькая для верней части одного уха. Кроме традиционных колец на один палец и составных двухчастных колец на два пальца, тоже уже ставших традиционными, в этот раз Виктуар де Кастеллан показала, например, предмет, который назывался почти как барочный роман — Dentelle Guipure Pink Spinel Hand Jewel. Это браслет на ладонь из белого золота с бриллиантами, соединенный тонкой бриллиантовой цветочной цепочкой с таким же кольцом, в центре которого — крупная багряная шпинель, три другие такие же — на браслете и у основания цепочки.

Все пять колье в этот раз чокеры, в двух из них золотое кружево переходит сзади в черную шелковую ленту, и это самые дорогие украшения в коллекции: каждое стоит полтора миллиона евро. Первое, Dentelle Veloure, из белого золота с бриллиантами и синей шпинелью, с большим идеального зеленого оттенка изумрудом в центре. Второе, Dentelle Guipure Yellow Diamond Necklace, из желтого и розового золота с бриллиантами и большим желтым бриллиантом в центре. В пару к нему Виктуар сделала браслет Dentelle Guipure, который выглядит как свободно свисающая кружевная манжета на каком-нибудь портрете эпохи какого-нибудь Людовика. Это изящно и остроумно.

Вообще эффект запечатленного в золоте движения кружевных элементов одежды тут один из центральных, и он вызвал все эти структуры, которые кажутся движущимися то от резкого жеста, то от ветра, то просто по прихоти кутюрье. Асимметрия, неправильные формы, игра с огранкой и закрепкой — все, что так блестяще умеет делать Виктуар де Кастеллан, в коллекции Dior Dior Dior развернуто во всю ширь. И бесперебойность ее фантазии, которая вот уже 20 лет работает без единой осечки, поражает не менее всего остального. Выдающийся ювелир с выдающейся карьерой, которая нашла в этом выдающемся доме идеальное пространство для себя и своих украшений,— гармония, которая так редко бывает в нынешнем, лишенном всяческой стабильности люксовом мире, и тем, собственно, она ценнее.