Интервью

генеральный директор ООО «Тинькофф мобайл» Георгий Чесаков

— В последние годы на рынке появилось много MVNO-проектов. Тинькофф-банк и Сбербанк практически одновременно объявили о своих виртуальных сотовых операторах. Зачем они нужны банкам?

— Если компания — просто банк, ей виртуальный оператор не нужен. Если она старается сделать нечто большее, то связь выглядит важным элементом, который позволит добавить ценность текущим клиентам, привлечь новых, которые после пользования услугами связи захотят приобрести и другие продукты. И мы, и коллеги из Сбербанка строим вокруг себя экосистему. Связь — ее важная часть.

— Как технически реализовано MVNO Тинькофф-банка?

— Это полноценный виртуальный оператор, почти всеми процессами управляем мы. Интернет, роуминг, биллинг, CRM, колл-центр, маркетинг, тарифы, SIM-карты, лицензия мобильного оператора — все наше. На стороне Tele2 — радиосеть.

— Какие данные сотового оператора может учитывать банк, чтобы персонализировать предложения?

— Данные сотового оператора хранятся у него, а не в банке. Здесь для меня важна не возможность собрать данные и потом кого-то «запушить», а пользовательский опыт. Идея в том, чтобы опыт клиента от пользования услугами связи убедил его продолжить сотрудничество с нами и, в зависимости от потребностей, выбрать из экосистемы кредитный, расчетный или инвестиционный продукт. Это намного более сложная, но и намного более благодарная задача.

— Но в разговорах банкиры часто упоминают, что им интересны данные сотовых операторов по геолокации абонентов, моделям устройств, потребительскому поведению. На основе таких данных сотовые операторы даже продают банкирам скоринговые баллы на своих абонентов…

— Все-таки у сотовых операторов гораздо больше данных по геолокации, чем у MVNO. У них есть вышки, с которыми так или иначе связаны все телефоны, поэтому они определяют местоположение, даже если кто-то не является их абонентом. У нас такого нет. Конечно, мы ведем аналитику всех данных, которые у нас есть. Мы анализируем то, что помогает нам лучше выстроить бизнес: модели поведения клиентов, воронку продаж, прибыльность, проводим также винтажный анализ. Но пока мы находимся в ранней стадии.

— Как сейчас оценивается эффективность проекта?

— На данный момент эффективность проекта оценивается на основе того, насколько мы способны привлекать клиентов. Цифры нашего роста нам нравятся, но мы их не раскрываем. В дальнейшем будем оценивать, позитивный NPV (net present value — чистая текущая стоимость) или нет.

— В рамках профильной сессии ПМЭФ прозвучало мнение, что 80% виртуальных операторов в мире убыточны, а успешные проекты не показывают большой прибыли. Все-таки должен ли MVNO-проект приносить классическую прибыль в бухгалтерском балансе или у него другая миссия?

— Не могу сказать, что должны делать другие MVNO. Однако я избегаю понятия бухгалтерской прибыли. Мы рассматриваем этот проект с точки зрения создания денежной добавленной стоимости. Бизнес, который ее не создает, недолгосрочен, он не может развиваться.

— В каких случаях для частной компании создание MVNO-проекта оправданно? Насколько вероятно появление таких проектов у региональных банков?

— В общемировом контексте и мы можем рассматриваться как маленький региональный банк. Региональные банки, тем более небольшие, должны думать о том, как выжить. Если они верят, что с помощью MVNO они смогут эту проблему решить, и у них есть достаточно ресурсов это сделать — вперед.

Создание виртуального оператора требует таких же ресурсов, каких требует любой технологический проект: люди, деньги. Вопрос в том, смогут ли они привлечь достаточно технологических кадров, чтобы решать все задачи развития проекта.

Беседовала Алена Тронина