Как ограждения в зале суда влияют на обвиняемых

Из российских судов могут исчезнуть клетки. Против использования решеток и специальных кабин выступили сенаторы после того, как спикер Совета федерации Валентина Матвиенко заявила, что это может «сломать жизнь» подсудимым. Что это означает для самих обвиняемых? И что изменится, если клеток в залах суда больше не будет? Тему продолжит Альбина Хазеева.

Демонтировать клетки эмоционально потребовала спикер верхней палаты Валентина Матвиенко. Она заявила, что сенаторы буквально «мечтают» об изъятии таких конструкций из залов суда: «Держать в клетке людей под телекамерами — не обвиненных ни в чем, невиновных, пока суд длится — это негуманно, недостойно, мы человеку вообще ломаем жизнь. А если суд его оправдает, а он уже в клетке посидел, его везде показали? Мы получали ответ, что планируют заменять клетки на специальные стекла, но понятно, что это требует финансового ресурса. Но, коллеги, надо подойти к этому со всей ответственностью и ускорить процесс. Когда есть серийные убийцы, рассматриваются преступления людей, представляющих собой угрозу — это одна история. Но когда уголовные дела другого уровня — ну зачем в клетку? Это, понимаете, унижает человеческое достоинство».

Валентину Матвиенко поддержал председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, а сенаторы уже на следующий день сообщили, что законопроект об отказе от кабин для подсудимых находится на согласовании. Причем убрать из залов суда предполагается не только клетки, но и прозрачные боксы, которые часто называют «аквариумами». На них в нулевые начали менять решетки, но далеко не везде: клетки намного дешевле. Судя по закупкам, прутья обходятся примерно в 100 тыс. руб., а ударопрочные стекла — в 170 тыс.

Хотя для самих подсудимых и их защитников оба варианта одинаково неудобны, говорит адвокат Вадим Багатурия. И, по его мнению, это увеличивает вероятность обвинительного приговора. Адвокат подчеркивает, что клетки для подсудимых существуют только на постсоветском пространстве: «С точки зрения осуществления защиты, эта мера является в принципе недопустимой, потому что она исключает полноценный контакт адвоката с его доверителем. Когда человек находится в стеклянной или железной клетке, получается, что ты должен нарушить некий порядок судебного заседания, отвернуться от участников процесса, обратившись к своему подзащитному. В то же время, если у подзащитного есть вопрос, он должен каким-то образом привлечь внимание своего адвоката. Таким образом, есть чисто профессиональный дискомфорт. Но, помимо этого, если, например, это суд присяжных, подобное отношение к подсудимому уже дает негативный эффект и предвзятое отношение. Мне не известно о случаях использования таких нечеловеческих устройств нигде, кроме как в республиках бывшего СССР. И то — в тех, которые не отличаются соблюдением прав человека. Тут стоит взять за основу положительный советский опыт, который мы можем наблюдать в художественных фильмах, где подсудимый находится за кафедрой. Да, он не сидит рядом с защитником, как это происходит в Европе или в Штатах, но, тем не менее, он не в клетке».

Даже Андерс Брейвик сидел на стуле за небольшим столом, хоть и был пристегнут чем-то вроде ремня безопасности. При этом сейчас даже так называемые «статусные» подсудимые, если они находятся под арестом, на суде, как правило, оказываются за решеткой. И это влияет на их состояние, рассказал корреспондент «Коммерсантъ FM» Владимир Расулов, который следил за самыми громкими судебными процессами последних лет: «Обычно в клетках или в „аквариумах“ находятся и находились люди, которые содержатся в следственном изоляторе. Из последних примеров можно вспомнить офицера МВД, бывшего высокопоставленного сотрудника Министерства внутренних дел Дмитрия Захарченко и братьев Зиявудина и Магомеда Магомедовых, которые также неоднократно находились за решеткой на продлении ареста. Кроме того, в клетке оказался после приговора и бывший министр экономического развития Алексей Улюкаев, причем по его реакции можно, в принципе, сделать вывод о том, что нахождение за решеткой в зале суда очень сильно меняет поведение людей. У подсудимого, который сидит за столом — например, того же Алексея Улюкаева — больше свободы во всех смыслах, поскольку и улыбался он обычно гораздо чаще, и даже более охотно общался с представителями СМИ перед заседаниями. Что же касается поведения других людей, которые находятся за решеткой — например, те же братья Магомедовы — они выглядят немного зажатыми. Было видно, что это ограничение свободы им не нравится, и в целом люди, которые находились за решеткой, выглядели даже несколько подавленно. Дальше клетки они продвинуться не могут. Очень часто люди просто цепляются за прутья — видимо, из желания как-то поскорее выбраться из этого замкнутого пространства».

Отказ от клеток в судах ставит под угрозу безопасность всех участников процесса, уверен глава Московского профсоюза полиции Михаил Пашкин: «Если не будет этих клеток, то серийный убийца, которому уже терять нечего, может еще кого-нибудь там, извините за выражение, пришить — схватить за шею, придушить. А если будут судить десять человек одновременно? Это сколько туда нужно полицейских, конвоиров и приставов, чтобы за ними всеми следить? Где их там рассадишь? Так они сидят в клетке, ничего с ними не будет, а иначе убежать можно и что угодно сделать. Того же судью — за несколько секунду добежал до него и голову свернул, если здоровый лось какой-нибудь будет. Вот хоть бы раз они в конвое поработали, хоть бы один день».

Шесть лет назад двое россиян пожаловались в ЕСПЧ на то, что во время судебного разбирательства они находились в клетке с железными прутьями. Суд счел это бесчеловечным обращением, которое унижает подсудимого и оскорбляет его достоинство.