Турецкая валюта обесценивается на глазах под давлением американских санкций и пошлин

Провал переговоров о снятии ранее введенных санкций США против Турции и решение президента США Дональда Трампа вдвое повысить ставки защитных пошлин на импорт турецкой стали и алюминия вызвали рекордное ослабление лиры: в четверг она потеряла более 14% стоимости. Резкое обесценение наконец-то вынудило власти страны объявить первые меры по борьбе с кризисом — президент Реджеп Тайип Эрдоган призвал граждан продавать золото и иностранную валюту, а правительство представило план ужесточения фискальной и монетарной политики. Эксперты, впрочем, сомневаются в реализуемости объявленных мер и не исключают обострения ситуации и в банковском секторе страны.

Президент США Дональд Трамп в пятницу объявил о дополнительном повышении защитных пошлин на поставки турецкой стали и алюминия, в первом случае ставка тарифа будет увеличена с 25% до 50%, во втором — с 10% до 20%. Господин Трамп отметил выбранный для этого момент, указав на обвал курса лиры к «очень крепкому доллару», а также заявил, что отношения с Турцией находятся «не в лучшем состоянии». Это усилило ослабление курса турецкой национальной валюты: с 5,8 до 6,7 лиры за $1 менее чем за полчаса после объявления о повышении пошлин (затем курс стабилизовался на уровне около 6,4 лиры за $1). С начала года лира потеряла уже более 40% стоимости.

Для борьбы со стремительным обесценением курса президент страны Реджеп Тайип Эрдоган призвал граждан в ответ на объявленную «экономическую войну» продавать золото и доллары и пообещал бороться с зарубежным «лобби высоких ставок». Турецкий президент также эмоционально отреагировал на твит Дональда Трампа, заявив, что «у них (США.— “Ъ”) есть доллар, а у нас есть наши люди, наша правда, и с нами Аллах!». В пятницу же состоялся и телефонный разговор господина Эрдогана с Владимиром Путиным. По сообщению Кремля, стороны обсудили «перспективы торгово-экономического сотрудничества и позитивно оценили реализацию совместных проектов». Выступая перед сторонниками, турецкий президент отметил, что туристический поток в Турцию из РФ возрос за год на 30%, к концу года ожидается 6 млн российских туристов.

Напомним, нынешняя эскалация противостояния началась в прошлую пятницу, когда США объявили санкции в связи с продолжающимся домашним арестом американского пастора Эндрю Брансона, которого в Турции обвиняют в причастности к попытке государственного переворота в 2016 году. В частности, Вашингтон уже запретил въезд в США и заморозил активы главы Минюста Турции Абдулхамита Гюля и министра внутренних дел Сюлеймана Сойлу — по разъяснениям Минфина США, чиновники виновны в «серьезных нарушениях прав человека». Помимо этого, в администрации Дональда Трампа сообщили о готовности пересмотреть условия участия Турции в системе преференций для импорта в США определенных товаров (Generalized System of Preferences). В 2017 году в беспошлинном режиме было поставлено товаров на $1,7 млрд — около 17% всего турецкого экспорта в США. После введения пошлин на сталь и алюминий под ограничения уже попали турецкие поставки металлов на $1,8 млрд, Турция ввела ответные пошлины в аналогичном объеме.

Чтобы урегулировать разногласия, в среду в Вашингтон прилетела делегация турецких чиновников во главе с заместителем главы МИДа Седатом Оналом, но каких-либо результатов, вопреки ожиданиям участников рынка, этот визит не принес: в американской администрации заявили, что положительным исход переговоров был бы в случае освобождения пастора.

Вероятное сохранение санкций вынудило правительство страны спустя почти неделю после начала обвала лиры представить первые антикризисные меры. Их обнародовал министр финансов страны (и зять президента) Берат Албайрак, выступивший перед представителями крупного бизнеса. Новый экономический план предполагает ужесточение монетарной и фискальной политики для снижения дефицита текущего счета (сейчас превышает 6% ВВП), борьбы с инфляцией (в июле годовой рост составил 15,9%, максимум за 14 лет) и повышения доверия инвесторов. Детали плана пока не представлены — до досрочных президентских и парламентских выборов 24 июня правительство придерживалось иного подхода к госрасходам: объявило несколько масштабных инфраструктурных проектов, а также новые социальные меры. Помимо этого, глава Минфина признал, что «независимость Центробанка является ключевым условием поддержания устойчивости финансовой системы» — несмотря на то что президент страны неоднократно выступал против высоких ставок, указывая на то, что дешевые кредиты должны стимулировать рост экономики. Подобные комментарии вызвали опасения политического влияния на регулятор, который не смог вовремя ужесточить монетарную политику для борьбы с инфляцией и обесценением курса. Последний раз турецкий ЦБ повышал ставку 7 июня, доведя ее до 17,75%, но с учетом высокой инфляции реальные ставки остаются самыми низкими с декабря 2017 года.

Столь резкое изменение курса неизбежно приведет к удорожанию импорта, дополнительному давлению на инфляцию и снижению деловой активности из-за заморозки контрактов, что вызывает опасения «жесткого приземления» турецкой экономики, уже перегретой избыточным объемом кредитования. При этом, если в предыдущие годы повышение ставок ЦБ успешно блокировало несколько раундов падение курса лиры, в этот раз оно может дать лишь временное облегчение, указывает Уильям Джексон из Capital Economics. Санкции охлаждают приток капитала, все большее беспокойство инвесторы связывают и с состоянием банковского сектора, столкнувшегося с резким удорожанием заимствований, предупреждают в центре. «Обычно в таких условиях стране требуется продолжительный период ужесточения фискальной и монетарной политики, как правило, под присмотром МВФ — но не ясно, насколько это политически реализуемо в Турции»,— заключают в Capital Economics.

Татьяна Едовина