Прямая речь: как санкции повлияют на экономику

3 августа в Сенат США был внесен законопроект о новых санкциях против РФ за ее «продолжающееся вмешательство в американские выборы, пагубное влияние в Сирии, агрессию в Крыму и другие действия». А 8 августа санкционную войну России объявил и Госдеп — в связи с отравлением в Британии провалившегося шпиона MI6 экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Первый пакет, как ожидается, будет введен 22 августа. Второй, более серьезный, может быть одобрен осенью. Новость о санкциях спровоцировала сильнейшее за четыре месяца обесценение рубля, а также падение фондового рынка. “Ъ” спросил у экономистов, как отразятся новые ограничительные меры на экономике России.

Наталья Орлова, руководитель Центра макроэкономического анализа:

— Сейчас обсуждаются две линии санкций. Первая линия — это санкции, которые готовятся в Конгрессе США. Они достаточно жесткие: предполагают заморозку корсчетов или активов российских государственных банков или компаний. Если они будут реализованы, то это сильно меняет макроконтекст России, потому что если крупные игроки будут отрезаны от долларов, то очевидно, это будет как минимум перераспределение доли рынка, может быть, это вызовет какие-то ответные действия российского регулятора. В любом случае потеря курса к доллару — это издержки, которые изменяют экономику, потому что наша сырьевая экономика в основном функционирует через доллар. Очевидно, что будет негативный эффект.

Вторая группа санкций — те, которые объявлены два дня назад и которые по предложению администрации президента США первые вступят в силу 22 августа. Эти санкции больше геополитические и политические, там речь идет о необходимости провести инспекцию химического арсенала в России, возможных ограничениях полетов «Аэрофлота», думаю, что экономический эффект от этих санкций будет незначительный, но они могут запустить какую-то политическую реакцию со стороны России, их риск в геополитической эскалации, нежели в экономических последствиях.

Никита Масленников, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития:

— Санкции еще не ввели, а ожидания воплощаются в реакцию рынка: волатильность рубля, рост инфляционных ожиданий. Минэкономики уже высказалось, что инфляция может усилиться на 0,2–0,3 п. п. во втором полугодии в связи с ослаблением рубля.

Если в целом смотреть на ситуацию, которая сложилась к началу второго полугодия, то июльские тренды показывают, что мы из восстановительного роста 2017 года плавно съезжаем в околостагнационную колею. И темпы этого года могут быть выше предыдущего, но все же ближе к нижней границе прогноза ЦБ, где-то, на мой взгляд, 1,6–1,7 п. п. в лучшем случае.

Следующий год будет тяжелее нынешнего. Предыдущие рабочие прогнозы от 1% до 1,5% придется пересматривать: новая санкционная волна добавит пару процентных пунктов. И если мы считаем, что санкции по отношению к 2017 году снижали ВВП на полпроцента, то сейчас нужно сделать поправку и добавить еще на 0,2–0,3%. Но это при худшем сценарии, а в целом, я думаю, что мы не попадем в крупномасштабный спад и новую рецессию. При этом усиливается риск того, что мы можем туда влететь вместе со всей глобальной экономикой уже к 2019–2020 годам в силу не снижающихся торгово-политических напряженностей.

Александр Хандруев, вице-президент Ассоциации региональных банков, заведующий кафедрой финансов, денежного обращения и кредита факультета финансов и банковского дела РАНХиГС:

— Конечно, санкции повлияют негативно в целом, но дело в другом. Смысл в том, какие есть адаптационные возможности. Пока что у нас достаточно резервов, мы держим дефицит федерального бюджета на отметке, близкой к нулевым назначениям, при всех проблемах бюджетной сферы, в частности с региональными бюджетами. Банк России продолжает политику плавающего курса, хотя я думаю, что этот курс все же скрыто регулируется ЦБ вместе с Минфином. Инфляция пока не выходит на критические отметки, поэтому вопрос заключается в том, как российская экономика будет приспосабливаться к этим санкциям. И здесь очень важны такие параметры, как инфляционные ожидания и ожидания инвесторов относительно того, как будет меняться ситуация. Ведь хорошо известно, что люди покупают на слух, а продают на факт.

Сергей Бодрунов, президент Вольного экономического общества России, президент Международного союза экономистов:

—Я думаю, что новые санкции стоит рассматривать в логике массированной торговой войны, которую США развертывают по всему миру. Американцы воюют не только с нами, гораздо более горячий фронт — китайский, но у нас, к сожалению, из-за состоявшейся в предыдущие 15–20 лет деиндустриализации меньший запас прочности для маневра.

Чем сильнее санкционное давление, тем больше России придется задумываться о внутренних резервах: доступных кредитах для развития, институциональных изменениях, которые позволили бы предприятиям дышать свободнее, быстрее и активнее работать и решать проблемы, вызванные санкциями.

Евгений Коган, президент инвестиционной группы «Московские партнеры»:

— Прежде всего ограничение на покупку нашего госдолга — это по сути рост издержек внутри нашей страны. Это приведет к тому, что будут расти затраты бизнеса и государства, в итоге будет замедляться экономический рост.

Очень серьезно влияют эти ожидаемые санкции на курс рубля. Сегодня распродажа рубля носит скорее эмоциональный характер. Я не ожидаю, что курс рубля будет 80–90, хотя многое зависит от глубины и серьезности санкций.

Рубль — первая производная от нашего бюджета, вторая — от цен на нефть. Цены на нефть сейчас находятся на достаточно комфортном для России уровне, вряд ли будет значительное падение валютной выручки.

Могут быть проблемы, если действительно введут ограничения на корреспондентские счета ведущих российских банков. Будут усложнены расчеты, как в свое время прибалтов отрезали от доллара многие банки, большинство из них перешло на расчет в евро. Так и Россия все больше будет производить расчеты в евро или в других валютах.

Группа «Прямая речь»