Во всем виноват Карбасиан
Сергей Строкань — о том, как экономика Ирана реагирует на санкции
Война санкций, объявленная Ирану президентом США Дональдом Трампом, становится для страны своего рода краш-тестом. Испытание на прочность проходит и экономика, зависящая от экспорта энергоресурсов и не успевшая реинтегрироваться в мировое хозяйство, и вся конструкция власти с ее системой сдержек и противовесов и борьбой «либералов» с «патриотами».
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Называя стратегической целью санкций пресечение «дестабилизирующих действий» Тегерана в зоне жизненных интересов США и их союзников, в Вашингтоне в самом деле сумели создать Ирану серьезные проблемы, замалчивать которые руководство страны больше не может. В своем телеобращении к нации в минувшую субботу президент Хасан Роухани заявил, что власти «осведомлены о проблемах и страданиях народа». «Мы должны помочь себе сами. Проблемы страны и иностранные заговоры возлагают ответственность на каждого из нас»,— призвал к единству нации и руководства страны Хасан Роухани.
Однако иранская элита и общество демонстрируют лишь видимость единства: краш-тест имени Дональда Трампа ведет ко все большему расколу и размежеванию.
Первыми полетели головы «либералов», которым «консерваторы» готовы припомнить их заигрывание с Западом, не оправдавшее надежд. В условиях противостояния с США курс либералов во власти выглядит как сдача национальных интересов.
Весьма символично, что уже на следующий день после призыва Хасана Роухани к сплочению его оппоненты в Меджлисе бросили ему открытый вызов, отправив в отставку одного из ближайших соратников президента, министра экономики и финансов Масуда Карбасиана. Основные претензии к нему сформулированы так: «отсутствие прозрачности в экономике и проблемы, вызванные колебаниями валютных курсов и нарушениями банковской системы». Это уже второй ощутимый удар, полученный Хасаном Роухани за последние недели: в начале августа Меджлис отправил в отставку его министра труда, социального обеспечения и по делам кооперативов Али Рабийи.
Экономике Ирана в самом деле все труднее держать удар. Национальная валюта — риал — девальвируется на глазах: еще в мае, когда президент Трамп только объявил о выходе из ядерной сделки с Ираном, обменный курс составлял 65 тыс. за доллар, а сегодня на черном рынке риал торгуется вдвое дешевле. Стремительно растут цены на потребительские товары и топливо, безработица бьет рекорды, средний класс беднеет. Но что будет с Ираном дальше, не знает никто. Ведь пока введен только первый блок санкций. Второй блок ограничительных мер, которые вступят в силу до 4 ноября, выглядит гораздо более серьезно, поскольку ударит по энергетическому и банковскому секторам.
На этом фоне командующий военно-морскими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) контр-адмирал Алиреза Тангсири уверенно рапортует, что «Иран полностью контролирует ситуацию в районе Персидского залива и Ормузский пролив». Силовики дают понять, что они-то со своими задачами успешно справляются — в отличие от не контролирующих экономику горе-реформаторов. А министр обороны Амир Хатами как ни в чем не бывало едет в Сирию, давая понять, что на уход Ирана из этой страны Дональд Трамп может не рассчитывать.
Таким образом, поразившие Исламскую Республику санкции ударили не по тем, в кого были нацелены: силовики на коне, а страна вновь превращается в осажденную крепость.