Елена Стафьева о новой ювелирной волне

На ювелирном рынке сложилась удивительная ситуация: во-первых, нишевый ювелирный мир, мир маленьких марок, переживает настоящий взрыв, а во-вторых, там вдруг возник гендерный заповедник. Традиционно ювелиры, за редкими исключениями, были мужчинами, а эти новые маленькие марки делаются в основном женщинами. То есть бриллианты снова стали лучшими друзьями девушек, но уже совершенно по-другому — но ведь и все традиционное сейчас выглядит несколько иначе

Не то чтобы 10 лет назад в этом бизнесе не было молодых женщин. Более того, примерно 10 лет назад они и стали в нем заметны. Но это были женщины из семей, связанных с люксовым производством, и даже именно ювелирным, такие как Гайя Репосси из семьи, владевшей туринским ювелирным домом Repossi, или Дельфина Делеттре из семьи Фенди. И для женщин этой первой ювелирной волны, выросших внутри люксового мира (Дельфина, например, стажировалась в кутюрном ателье Chanel у Лагерфельда, который работает с Fendi уже больше 50 лет), это был естественный шаг. Примерно тогда же возникла и другая группа новых ювелирш: это были женщины, для которых создание украшений было способом светской самопрезентации, такие возникают в разных областях и так же легко исчезают. Но сейчас в этот бизнес пришли совсем другие женщины — что называется, «обычные», и в этом слове множество новых положительных смыслов.

У молодых женщин новой ювелирной волны самый разный бэкграунд — у кого-то художественный, у кого-то архитектурный, а у кого-то даже и не гуманитарный, они редко начинают именно с ювелирного, но все рассматривают свой ювелирный бренд как профессиональное дело.

Стилистически эти новые бренды чаще выбирают минимализм, брутализм, адаптированные готику/барокко, этнику, опять же адаптированную, но в любом случае все любят соединять драгоценное с недрагоценным, традиционное ювелирное с нетрадиционным, а также делать украшения, пригодные для разного рода трансформаций. Так примерно очерчивается общее пространство, внутри которого судьба каждой марки уже зависит от остроумия и оригинальности ее создателей, а также от специфических характеристик, связанных с новой реальностью. И вот примеры.

Минимализм сейчас в этой нише — одно из главных лекал. Все делают простые аккуратные штучки, во всех витринах что-то тоненькое и маленькое, прозрачное, геометричное или анималистичное, но, главное, милое и понятное: шарики, сердечки, жемчужинки, листики, камушки и пр. Если вставить это в золото, то вот, собственно, уже и ювелирный бренд. Но тут начинается самое важное: нужно добавить что-то, что выделит твои жемчужины и листики среди тысяч других, что заставит клиентов их отличать и выбирать. Это может быть маленькая смешная вишенка, как, например, у английского бренда Frances Wadsworth Jones, хозяйка которого Фрэнсис Уордсворт Джонс придумала делать не просто жемчужины на изящной цепочке, а жемчужины в очках, с губами, в короне и с другой анимацией, и уже попала с ними на лондонскую неделю моды, в модные шоу-румы — и только что появилась в ЦУМе. Или американка Диана Корда, которая делает стилизованные амулеты, и фирменный амулет Diane Kordas в виде молнии с дорожкой камней.

Алекс Ву, основательница нью-йоркского бренда Alex Woo, делает вроде бы самые элементарные штучки-талисманы — золотых слоников, лапки, коровок, сердечки, слово «charme» в облачке, пчелок-пуссет — но все из экоматериалов, заботится об устойчивом развитии (и всегда это подчеркивает), то есть все талисманы делаются только вручную в собственной мастерской, поэтому отличаются по качеству работы и финальной отделки. Вообще же тема амулетов, оберегов и их стилизаций очень плодотворная — к англосаксонским я тут еще могу добавить пару стоящих французских именных марок, Constance Dubrule и Pascale Monvoisin.

Но иногда следование тренду перерастает в практически исследовательский процесс — и получаются действительно уникальные вещи. Например, француженка Лиз Ванрик, которая вместе со своим мужем делает марку Vanrycke: тут есть гипнотическая подвижная моносерьга Coachella, похожая на модель Александра Колдера и уникальный браслет Styloide, который она придумала специально для одноименной косточки на запястье,— гибкая запатентованная конструкция, обрамляющая эту самую косточку, действительно идеальная в своем минимализме. В прошлом году браслет Styloide даже попал в коллекцию парижского Музея декоративных искусств. Остроумные конструкции-мобили из золота, бриллиантов и жемчужин делает и другая француженка, Анисса Кермиш, и у марки Anissa Kermiche уже есть совместная коллекция с Jacquemus.

Сразу за амулетами и оберегами идут псевдомистицизм и псевдоэтника. Три грузинки, живущие в Лондоне, Нина, Натия и Тамара, делают украшения NeverNoT — никакой разудалой декоративности, все очень аккуратно, но этнические корни угадываются и по линиям, и по любви к рядам подвесок, как в грузинском женском головном уборе, и по малахиту и перламутру, и по виноградным листьям. Просто все эти стилистические приемы достаточно радикально минимизированы, поэтому в результате получился современный интернациональный бренд, достаточно оригинальный при этом, чтобы выделяться. Памела Лав, работавшая до создания марки в Нью-Йорке ассистентом знаменитого художника-неоэкспрессиониста Франческо Клементе, использует культуру Юго-Запада Америки — архитектуру, цветы и растения — и добавила к ним астрономию и астрологию, средневековую иконографию, разнообразив северо-африканским и мексиканским фольклором. То, что может показаться типичной гремучей смесью нью-эйдж, благодаря все той же строгой селекции и следованию продуманным схемам у Pamela Love выглядит по-ньюйоркски урбанистично.

Декоративность и даже пышность, которые расположены вроде бы совсем в другой части ювелирного пространства, живут по тем же правилам. Например, Биби ван дер Вельден называет свои вещи «произведениями искусства, которые можно носить», выбирает ключевыми словами «сознательность, приключения и скульптура» и тоже мешает, казалось бы, все со всем — золото и бриллианты с полудрагоценными или поделочными камнями, с крыльями жуков-скарабеев, со страусиными яйцами, таитянскими жемчужинами с отметинами и бивнями мамонта. Но ее украшения, очень, надо сказать, эффектные в своей буйности, придуманы не без концептуальной сложности: например, кольцо Monkey And Banana Ring состоит на самом деле из двух, большого Monkey в причудливых наворотах и простого золотого Banana, которое помещается внутрь кольца-обезьяны. У Биби целая серия таких колец, Ring In A Ring Collection, и это изобретательно и красиво. Кроме того, у нее есть украшения с жуками-скарабеями, и для них она, идя по пути Яна Фабра, использует натуральные крылья скарабеев. Разные раковины, жемчужины неправильной формы с мелкими шероховатостями, которые подчеркиваются золотыми метками, превращаются у Bibi van der Velden в классные украшения.

Дионеа Орчини, женщина с лицом молодой Моники Беллуччи, получила чуть ли не полдюжины разных образований, начинала костюмером на римской студии Чинечитта, работала в костюмерных мастерских Венской оперы, жила на острове Сен-Мартен, в Калифорнии, в Бразилии, занималась дизайном мебели и интерьеров и в конце концов остановилась на ювелирных украшениях. Вещи Dionea Orcini получились примерно такие же яркие, как ее биография, и в этом есть персональная подлинность.

Но самых заметных высот достигла пришедшая в ювелирное дело раньше всех названных Дельфина Делеттре. За те годы, что существует бренд Delfina Delettrez, он уверенно отстроился и с точки зрения коллекций, и со стороны маркетинга. Ее украшения знают, любят и хорошо покупают, в том числе и потому, что она умеет делать разное — и простое и причудливое, но при этом объединенное ее собственной историей и ее личностью. Например, четкая и выразительная серьга Twin, с одной стороны, а с другой — ее фирменные пчелы, которых она сделала еще более натуралистичными в новом релизе коллекции Garden Of Delight.

У новой ювелирной волны есть одно важное свойство: эти женщины всячески подчеркивают, что делают украшения, которые можно и нужно носить каждый день, все они говорят нам «enjoy daily life to the fullest», и это отличает их от традиционного ювелирного сообщества, где украшения всегда стремились к исключительности. И даже такой близкий к классическим ювелирным традициям бренд, как Mattioli, который уже больше 20 лет делает Лючия Маттиоли, тоже транслирует миру именно эту идею.

Это ювелирное движение подхватило и реализовало важнейший современный концепт, меняющий весь люкс,— торжество повседневности. Сейчас даже производители шампанского, которое всегда было символом праздника, делают рекламный постер, где бутылка соседствует с бутербродами с сардинками, а над ним слоган — «На все случаи жизни». Все эти украшения можно схватить, надеть и побежать по своим делам, и совершенно не думать, как и с какой одеждой их носить. Никаких «особенных моментов» — каждый день особенный и каждый день важен.

Вторая причина этого ювелирного взрыва в том, что инстаграм поменял многое: когда делаешь селфи, твою сумку не разглядеть, а вот украшения видно, они отлично работают в инста-концепции отдельных частей тела. Более того, например, бренд Alison Lou полностью построен на базовых для социальных сетей смайлах — то есть Элисон Лу просто делает золотые смайлики типа «смешной», «грустный», «плачущий», «веселый» из золота, камней и эмалей.

Ну и в-третьих, конечно, сыграл свою роль психологический бум: нам столько твердили про необходимость поиска своей креативности, осознание и реализацию, что эта психологическая волна, соединившись с отступающей волной нью-эйдж с его культом камней и их оккультно-мистической силы, дала вполне годные практические результаты. У нас появился выбор, больше и шире которого не было никогда во всей ювелирной истории.