Елена Стафьева о перезапуске в России Histoires de Parfums

Французская марка Histoires de Parfums придумана парфюмером Жеральдом Гиланом очень концептуально: вместо слов в названиях его ароматов цифры — годы рождения выдающихся персонажей мировой истории и культуры, которые были важны лично для него. Среди них оказались Жорж Санд, Колетт, маркиз де Сад, Жюль Верн, Хемингуэй, то есть собралась вполне литературная компания.

Гилан создавал Histoires de Parfums в 2000 году, это было время, когда активно развивался рынок нишевой парфюмерии, стараясь прежде всего отстроиться от парфюмерии больших люксовых брендов: если там были «эксклюзивные ароматы» и «новые линии», то тут старались найти какой-то новый тип представления запахов — так возник термин «библиотека». Так сделал Фредерик Маль, важнейшая фигура в новом нишевом парфюмерном мире, так сделал и Гилан, но он реализовал метафору библиотеки очень последовательно. Дизайн упаковки в виде полых коробок, куда вставлялись корешками наружу отдельные тома-ароматы, как отдельные тома в собрании сочинений, и если их поставить в ряд, то выглядели они как книжные корешки на полке. Ну и сверх того сам Жеральд любит сравнивать свой процесс придумывания аромата и создания формулы с тем, как пишется роман.

За 18 лет марка разрослась и стала настоящей нишевой классикой, но эта первая ее коллекция, с годами на корешках коробок-книжек, по-прежнему, конечно, самая узнаваемая. И устроить ее презентацию в честь перезапуска в России с новым дистрибутором (теперь это Cosmotheca) в книжном магазине было и органично для всей ее истории, и одновременно необычно с точки зрения парфюмерных традиций. Сам этот магазин — «Подписные издания» на Литейном — довольно особенный: это место, где много десятилетий происходила культурная жизнь, где встречалась вся питерская литературная богема и бывали вообще все великие питерские люди середины века. Такое соединение формально схожих, но по сути далековатых идей, кроме всего прочего, создало то самое нужное остранение — нужное для высвечивания парфюмерной исключительности.

А высвечивать есть что. За 18 лет к той первой легендарной истории с годами рождения прибавилось разное. Жеральд Гилан никогда не забрасывал свою первую линию, но делал и продолжает делать и много другого. Это и коллекция, посвященная героиням великих опер, где коробки выглядят как музыкальные шкатулки, а все флаконы выполнены в стиле ар-деко, и коллекция, посвященная золоту (белому, желтому и розовому), и коллекция, посвященная цветам и эмоциям (пачули — бунт, фиалка — умиротворение, пион — беспечность), и коллекция Edition Rare (роза, нефть, амбра), и коллекция в обобщенно-абстракционистском синем, близком синему Ива Кляйна, символом которой стала картина Магритта «Вероломство образов» с надписью Ceci n’est pas une pipe.

Все на один вечер оказались в «Подписных изданиях», и, бродя среди книжных стеллажей, ты все время натыкался на разные флаконы среди книг, и вдруг среди гостей с шампанским возникали перформеры и начиналась какая-то очень подходящая к месту легкая фантасмагория с тем или иным персонажем и ароматом, и запахи духов Жеральда Гилана — 1804, 1873, 1725 — смешивались с гастрономическими запахами. Собственно, как в любимой цитате Гилана: «Когда Эмма вошла туда, ее охватил теплый воздух, пропитанный смешанным запахом цветов, прекрасного белья, жаркого и трюфелей». Странно, что Гилан до сих пор не сделал аромат, посвященный Флоберу, но шанс, что сделает, точно еще есть.