Светлана Сухова продолжает следить за российскими планами южноафриканских фермеров

Наша публикация о том, что белые южноафриканские фермеры рассматривают Россию в качестве возможного места для миграции, вызвала небывалую волну откликов и… приезд новой миссии африканеров. За развитием сюжета продолжает следить «Огонек».

После публикации в «Огоньке» («Бурский интерес» в № 29 от 6 августа 2018 года) в журнал стали приходить отклики со всех концов России, в том числе и с инициативами, как обустроить потомков белых поселенцев из Южной Африки, которые захотят сменить привычные географические широты на российские реалии. Некоторые письма выглядели как полноценные деловые предложения, и наиболее подробные и конкретные редакция передала адресатам — бурам. Реакция последовала знаковая: в конце прошлой недели в Москву прилетел преподобный Леон Франсуа дю Туа, пользующийся репутацией одного из наиболее влиятельных людей среди африканеров — он деловой советник (это официальное звание) и духовный лидер крупнейшей бурской общины.

Программа визита составлена таким образом, чтобы ознакомиться непосредственно на месте с максимальным числом предложений. В минувшие пятницу и субботу, например, африканерский «десант» посетил ООО «Родина» в Воскресенском районе Подмосковья и ООО «Сельскохозяйственное предприятие "Лидер"» в Калужской области. На этой неделе предусмотрена поездка в южные российские губернии — в планах посещение хозяйств в Ставрополье и Краснодарском крае.

С учетом того что предложения для буров продолжают поступать чуть ли не ежедневно, уже теперь очевидно: преподобному Леону дю Туа за одну поездку с «инспекцией» не управиться — инициативы принять буров поступили еще из Приморского и Красноярского краев, Волгоградской, Липецкой, Ростовской, Калининградской, Новгородской, Ленинградской, Тверской, Московской областей, из Адыгеи и Калмыкии.

Визит по заявкам

Каждая «заявка» — конкретный адрес, в каждом предложении — свой набор аргументов, которые потенциальных переселенцев должны привлечь. Особенно трогательны письма сердобольных россиян, сочувствующих бурским проблемам и готовых поделиться с попавшими в трудную полосу людьми всем, чем могут: предоставить переселенцам жилье, поить-кормить, пока те не встанут на ноги. Вот, например, Батыр Хусаевич Солтукиев из станицы Келермесской Гиагинского района Адыгеи. Он пишет, что сам занимается сельским хозяйством (шесть коров, куры, больше десятка бычков), а «услышав про беды буров», захотел принять одну семью под свой кров: «Есть возможность содержать до 50 голов крупного рогатого скота и до 1500 кур. Вода у нас своя собственная, электричество центральное». А в станице, по его словам, дружно живут представители самых разных конфессий, «относятся друг к другу уважительно», имеются также детский сад, школа, дом культуры, магазины.

— Разве можно не откликнуться на такую щедрость души? — задает вопрос помощник омбудсмена Ставропольского края Владимир Полубояренко и тут же на него отвечает: — Миссия африканеров навестит гостеприимного Батыра Солтукиева. И это не только признательность за сердечность: не исключено, что и такие предложения будут иметь спрос — среди буров растет число тех, кто за последние годы потерял в ЮАР не только хозяйство, но даже кров.

Владимир Полубояренко координирует маршрут поездки африканерской миссии в соответствии с пожеланиями гостей. Оценивая «картину в целом», подчеркивает: большинство буров, из тех, кто всерьез задумался о смене родины,— все же люди с достатком, привыкшие сами зарабатывать на кусок хлеба с маслом. Поэтому и ищут возможности для того, чтобы на новом месте осесть не приживалами, а собственниками — земель, жилья, своей судьбы.

Есть что в ответ на эти запросы предложить: самая многочисленная группа поступивших в адрес буров российских предложений касается продажи или сдачи в аренду земель, участков и домов. Полубояренко отмечает, что резоны у этого потока инициатив весьма прагматичные: в кризис пустующие сельхозземли стали серьезным обременением, и речь не просто о «закопанных деньгах», а о реальных убытках в виде многотысячных штрафов, которые приходится платить, если проверяющие инстанции фиксируют отсутствие обработки таких угодий. А тут буры с их финансовыми возможностями — ну просто находка!

Есть, однако, и проблема: одних земель и домов бурам недостаточно. Слишком далеки они от российских особенностей — географически, климатически, не говоря уже об отсутствии навыков «великого и могучего». Именно поэтому африканеров заинтересовали в первую очередь те предложения, чьи авторы были готовы оказать помощь переселенцам, что называется, «в долгую»: помимо решения земельных и жилищных вопросов еще и поддержать юридически, помочь в регистрации бизнеса, ознакомлении с российскими бюрократическими реалиями. Преподобный Леон дю Туа во главе нынешней миссии — выбор совсем не случайный: он лучше других разберется именно с этой стороной вопроса, так как больше десятка раз бывал в России.

Ждем, надеемся.

Большинство из тех, кто готов не только наделить буров землей (небезвозмездно, конечно), но и оказать помощь в интеграции, рассчитывают на то, что переселенцы осядут на этих территориях всерьез и надолго. Как, например, глава ООО «Сельскохозяйственное предприятие "Лидер"» Михаил Иванов, чьи земли (500 гектаров в Бабынском районе Калужской области) преподобный дю Туа в сопровождении Полубояренко и журналистов посетил в минувшую субботу.

— Прочитав статью в «Огоньке», мы поняли, что могли бы предложить бурам разные формы сотрудничества. Речь, заметьте, не о продаже, а о возможном совместном развитии земли — животноводства, растениеводства. Когда-то мы пришли на эти территории и подняли их с нуля — проложили дороги, построили дома, производственные мощности, но рядом с нашим предприятием практически заброшенная деревня: «живых» — дворов пять, не больше. Мы восстановили чудесный храм, а людей нет. У нас позиция такая: когда приходят на землю люди, готовые жить и трудиться, земля оживает,— поделился наболевшим Иванов.

— Деньги тут не главное, мы хозяйство самодостаточное,— объяснил «Огоньку» свое видение другой заинтересованный в бурах предприниматель — глава ООО «Родина» Михаил Баранов.— Мы нуждаемся в притоке «свежей крови», а буры — фермеры не в первом поколении, желающие трудиться, да еще и христиане, имеющие большие семьи, а у нас молодежь все в город норовит уехать — хоть сторожем работать, лишь бы не на земле.

В Воскресенском районе Подмосковья, где «Родина» держит свои молочные стада, периода запустенья не было, но на других подконтрольных ей территориях с этим пришлось столкнуться и в буквальном смысле отвоевывать поля для сельхозобработки.

— То люди протестовали против комбайнов, потому что привыкли собирать землянику на полях, то парашютисты были против — им трава нужнее, то охотники культивировали бурьян, где прятались выращенные ими для охоты фазаны, не говоря уже о кладоискателях, которые сами перекапывали многие поля в поисках монет и утвари,— вспоминает Баранов, который на «свежую кровь» сильно надеется.

Об предпринимателя, рассказывая о состоянии дел, со вздохом отмечают «трудности момента»: непосильная конкуренция с крупными агрохолдингами, висящая тяжелой гирей «социалка», текучка кадров и дефицит квалифицированных рабочих рук, при котором штатные «дыры» закрываются преимущественно мигрантами из Средней Азии, которые «дружат больше с лопатой, чем с современной техникой».

Сходятся в главном: «Важны не просто рабочие руки, а какие они». Отсюда и особое внимание к гостям из далекой ЮАР, и особый «пакет опций», который привлек внимание сначала Полубояренко, всерьез взявшегося за проблему переселения буров в Россию и собравшего команду специалистов, проверяющих поступающие предложения, а потом (с его подачи) — и самих буров. О чем идет речь? Если коротко, то самое ценное — помощь в решении юридических проблем. Африканерам требуется не просто переводчик, а профессиональный юрист и специалист, скажем так, по «обхождению барьеров».

Волшебный ключик

— Иностранец тут как ребенок, он потратит годы, колоссальные деньги и силы на то, чтобы преодолеть наши бюрократические препоны,— пояснил «Огоньку» совладелец ООО «Родина» Алексей Петров, ведающий в компании всеми юридическими тонкостями.— Чтобы работать на земле в России надо зарегистрировать КФХ (крестьянское фермерское хозяйство.— «О») — это одна кипа бумаг, на 10 листах, где нужно, как при сдаче ЕГЭ ,расставить галочки, одну поставишь не там — отказ. Помните, как у Аркадия Райкина: «Претензии к пуговицам есть? Нет, пришиты намертво». А ведь создание КФХ — только первый шаг, нужно еще запускать производство, находить рынки сбыта, строить дома, наконец! Теоретически, можно строить и на землях КФХ, но вы попробуйте это осуществить практически!

Словом, «содействие по нюансам» — вот ключик, которым российские предприниматели надеются привлечь африканеров. Полубояренко не скрывает: эта «фишка» может сработать. Ведь даже бурам понятно, что бескрайние просторы плодородных земель, не самый плохой климат, наличие большого числа воды, лояльное налогообложение — НДФЛ 13%, а если «по упрощенке» то и вовсе 6% — это только внешние преимущества. Дьявол, как известно, в деталях, в нашем случае — в правилах игры, большинство из которых и россияне-то толком не знают, не то что иностранцы из далекой южной страны.

Ну вот, например, проверки. В сельском хозяйстве они не то чтобы частые, но зато дотошные. Еще точнее — их подход на редкость формален. Скажем, есть требование обязательной обработки 90% земель сельхозназначения, будьте добры исполнить. Казалось бы, все логично, норма введена для того, чтобы земли не пустовали. Но есть момент: одна из первых классификаций земель в новой России была проведена по «назначениям» — пашни, неудобье (овраги, например), лесозащитная полоса и т.д. Все это оформлено как отдельные участки с отдельными кадастровыми номерами и земли сельхозназначения, которые надо что? — Обрабатывать! А значит, на закономерный вопрос проверяющего, почему не вспахан овраг или лесозащитная полоса, ответа нет, зато есть штраф — 400 тысяч рублей. Углубленные в отечественные реалии знатоки (да и то, только после того как обожгутся однажды) наймут команду юристов и к следующему году сведут участки под один кадастровый номер, но как к такому решению без подсказки прийти иностранцу?

Или, например, еще одна российская бюрократическая забава — ежегодные поправки в регламенты, скажем, для получения госдотаций. Последние государство выделяет щедро, но получить эти деньги крайне сложно. В прошлом году, например, к длинному перечню, когда на такую помощь не следует рассчитывать, добавился новый пункт — «нахождение в статусе реорганизации». То есть предприятие без долгов и кредитов затеяло, скажем, поменять вывеску — и тут же осталось без помощи. Словом, прав Петров: «Если у тебя нет юридической поддержки, то будь хоть 20 раз фермер, не получишь дотации или любой другой нужной бумаги, разрешения, статуса».

С чего начинается родина

На этом имеет смысл остановиться особо, поскольку именно статус пребывания в России, поставленный всеми российскими бизнесменами на первое место,— первый рубеж, который предстоит взять бурам, прежде чем они смогут выбирать между десятками предложений земель и сотрудничества. Собственно, его получение и есть главная помощь, какую может оказать потенциальным переселенцам «принимающая сторона». В предложениях с мест открыто пишут о возможности «подключить к решению проблемы местные власти». Полубояренко комментирует: «местный уровень» — единственное, что поможет.

Подробнее эксперт разъяснять не склонен, но и без детализации понятно: при отсутствии внятной государственной политики в отношении переселенцев никакого масштабного переселения буров в Россию, аналогичного, скажем, «немецкой волне» при Екатерине Великой в XVIII веке, не произойдет. Тогда, напомним, за решение принять новых подданных, предоставить гарантии переселенцам, обеспечить им льготы и безопасность отвечало первое лицо державы — сама императрица. Сегодня власть на высоких этажах молчит.

Природу этого показательного молчания понять трудно. Даже если принять во внимание, что Москва не намерена ухудшать отношения с нынешним руководством ЮАР, для которого тема возможного отъезда большого числа буров крайне болезненна, реагировать рано или поздно придется. И потому, что «гуманитарный фактор» по мере роста напряженности в ЮАР вокруг белых фермеров будет нарастать, и просто потому, что российские писанные законы и неписанные правила не дают ни единого шанса расселиться по бескрайним просторам нашей родины десяткам тысяч иностранцев не из числа бывших соотечественников. Да и с соотечественниками, на самом деле,— беда. Результаты программы их переселения как нельзя лучше свидетельствуют: бурам в Россию без указа президента или поправок в закон ход закрыт.

Еще пару лет назад профессор кафедры демографической и миграционной политики МГИМО Ольга Воробьева подвела неутешительные итоги работы госпрограммы «Соотечественники»: люди не поехали, потому что еще на стадии оформления документов получали отказ — для запуска бумагооборота нужна была регистрация, а жилищного фонда для этого не было. За первые три года программы продраться через рукотворные барьеры смогли только 16,3 тысячи человек; статистика слегка подросла только в 2014-м — благодаря притоку «чрезвычайных» мигрантов с Украины. Из дальнего зарубежья не едет почти никто: скудный ручеек русских немцев из Германии, меньше сотни старообрядцев из Бразилии. В итоге эксперты констатируют нулевой миграционный прирост в последние годы, и это на фоне того, что пошла новая волна миграции — уже из самой России.

Легально получить гражданство даже тем, кто может претендовать на упрощенную схему, крайне непросто. «А статус беженца вообще не работает, его практически не предоставляют никому»,— добавляет ведущий научный сотрудник лаборатории исследований уровня жизни о социальной защиты Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Юлия Флоринская.

По ее словам, «страна по части миграции находится на ручном управлении», власти не хотят делать прозрачными нынешние правила, например, вводить баллы, как это существует в ряде стран мира. Речь идет о том, что кандидат на получение вида на жительство (ВНЖ) оценивается по целому ряду критериев: профессия, образование, дети, специализация, владение языком. За каждый критерий начисляются баллы. Заранее известен «проходной балл»: соискатели, набравшие нужную сумму баллов, получают ВНЖ без дополнительных нервотрепок. В России же нет не то что баллов, но даже четко сформулированных критериев к соискателям. Все решается по отмашке сверху, бывает, что и спецуказом (как в случае с получением гражданства Жераром Депардье или Стивеном Сигалом).

Получается, де факто отсутствует госполитика в отношении мигрантов из дальнего зарубежья как таковая. А почти не работающая программа «Соотечественники» лишь подтверждает тот факт, что четких ориентиров в отношении переселенцев нет. Два ведомства, формально занимающихся миграционными вопросами: МВД и Главное управление по вопросам миграции — всего лишь исполнители уже принятых мер и законов. А как же стратегическое видение и планирование? – Увы, ничего об этом не известно.

Миграция, с одной стороны, называется разнообразными чиновниками высоких рангов «необходимым условием для сокращения убыли населения». А с другой — ни слова не произносится о том, как упростить процедуру получения гражданства желающими. И вроде как не замеченным остается (пока?) предоставленный уникальным стечением обстоятельств шанс — возможность переселения в страну большого числа образованных, состоятельных, профессионально подготовленных людей, столь необходимых России.

Екатерина II подобный шанс не упустила. Потому, наверное, и осталась Великой.

Светлана Сухова