Умер Берт Рейнольдс

Вчера в больнице штата Флорида на 83-м году жизни умер Берт Рейнольдс, актер, чья звезда на протяжении полувека то разгоралась, то печально тускнела. Превратностями карьеры он был обязан редкостному сочетанию незаурядного таланта со столь же незаурядной невезучестью и несообразительностью.

Если человеку не везет, то по крупному: цинично, наверное, так начинать некролог, но что поделаешь. Актер запоминается ролями, а Рейнольдс не дожил до премьеры «Однажды в Голливуде» Квентина Тарантино, сулившего ему новое возвращение на авансцену мирового кино. Кто-кто, а Тарантино явил бы его во всем великолепии — которое тот, наверное, сам до конца не сознавал — как уже явил Траволту и Пэм Грир.

Значит, не судьба, а с судьбой у актера всегда были проблемы. Он мог сыграть мужа-сатаниста в «Ребенке Розмари», но Полански предпочел Джона Кассаветеса. Стал бы, наверное, незаурядным бунтарем Макмёрфи в «Полете над гнездом кукушки», но Форман выбрал Джека Николсона. Да и сам Рейнольдс был хорош: гордые отказы от ролей Хана Соло в первых «Звездных войнах» и Джеймса Бонда — после ухода из «бондианы» Шона Коннери — конечно, завидная смелость. Едва ли не граничащая с глупостью.

Да что там далеко ходить. В 1997 году он сыграл одну из своих лучших ролей в «Ночах в стиле буги» Пола Томаса Андерсона. Старый порнорежиссер Хорнер, лелеющий под виски и кокаин мечту о порно как искусстве и удивительно — для человека его профессии — трепетный в отношениях с женщиной — трагический, незабываемый герой. Однако, просмотрев фильм, Рейнольдс так разозлился, что выгнал своего агента. Когда восторги критики примирили его с Андерсоном, их совместный рекламный радиомарафон завершился через неделю мордобоем. С рекламой и саморекламой у Рейнольдса тоже были проблемы. Стоило, например, ему войти в ареопаг «серьезных» звезд начала 1970-х, как он снялся для обложки «Космополитен», возлежа нагишом на медвежьей шкуре.

Все эти неудачи, недоразумения и откровенные глупости лишь придают Рейнольдсу человеческое обаяние. В нем отсутствовала железная целеустремленность, обязательная для голливудских кумиров.

Его 187 ролей — бурелом, из-под которого не сразу и извлечешь его безусловные шедевры.

Его карьеру, казалось, навсегда предопределили сериалы, в которых сын полицейского, бросивший колледж ради нью-йоркской сцены, снимался с 1958 года, и ток-шоу, на которых он был незаменимым затейником. В Голливуде он, конечно, тоже работал еще с 1961 года, если считать работой, например, главную роль в запредельной «Операции ЦРУ» (1965), где герой спасал от заговорщиков американского посла в Южном Вьетнаме. Несколько латинская же внешность загоняла его в поденщину вестернов. А потом — после 15 лет такого беззаботного прозябания — настал звездный час. Рейнольдс сыграл Джорджа в «Избавлении» (1972) Джона Бурмена, важнейшем фильме 1970-х, открывшем — вместе с «Заводным апельсином» — философский диспут о насилии. В компании троих друзей — таких же бизнесменов из Атланты — Джордж отправлялся пощекотать нервы спуском на каноэ в захолустье Джорджии. Атлет и мастер стрельбы из лука жаждал, чтобы кто-то или что-то бросило ему вызов, с которым он был свято уверен, что справится. Но отпуск обернулся адом, столкновением с нелюдями-деревенщинами, вынудившим Джорджа стать убийцей.

Как влитые, «сидели» на Рейнольдсе роли и вульгарного пионера Голливуда в «Никелодеоне» (1976), гимне кино, сложенным Питером Богдановичем, и страдающего от расставания с амбициозной женой мужчины в «Начать сначала» (1979) Алана Пакулы. Но обществу умниц-режиссеров он предпочел дурную компанию фильмодела Хэла Нидема. Один за другим на экраны вылетели два фильма о «Полицейском и бандите» (1977, 1980), «Хупер» (1978), «Гонки "Пушечное ядро"» (1981). Спутать их между собой проще простого. Везде Рейнольдс куда-то мчится на пари — не ради денег, ради куража — кому-то что-то доказывает, мерится харизмами, пробивает стены и таранит полицейские машины. Череда ролей сыщиков и налетчиков довела его до «Золотой малины» за роль в «Полицейском с половиной» (1993). Что особенно обидно после того, как актер уверенно переиграл («Переключая каналы», Тед Котчефф, 1988) роль отчаянного репортера, некогда исполненную самим Кэри Грантом в одной из экранизаций легендарной пьесы Бена Хекта «Первая полоса».

Рейнольдс будто бы сам не знал, к чему лежит душа: авторскому кино или мальчишеским «бади-бади-муви». Судя по его режиссерским работам, душа выбирала второй вариант.

Но как ни старался он быть просто усатым обаяшкой, Рейнольдс вновь оказывался на площадке у мастеров, знавших ему истинную цену и гарантировавших профессиональное бессмертие, как оказался у Андерсона и Тарантино. Так что, получается, еще неизвестно, кто вышел победителем из поединка Рейнольдса с судьбой.

Михаил Трофименков