«Ким Чен Ын сейчас более предсказуем, чем Дональд Трамп»
Спецпредставитель президента Южной Кореи — о ситуации на полуострове и отношениях с Россией
Одной из главных тем для обсуждения на Восточном экономическом форуме во Владивостоке стала ситуация на Корейском полуострове. Член южнокорейской делегации спецпредставитель президента по связям с РФ и основатель Комитета по развитию экономических отношений с северными странами Сон Ён Гиль рассказал корреспонденту “Ъ” Михаилу Коростикову, зачем, с его точки зрения, лидеру КНДР Ким Чен Ыну стоило бы выступить трибуны Генассамблеи ООН, действительно ли Пхеньян движется к денуклеаризации и почему многие южнокорейские компании боятся сотрудничать с РФ.
Спецпредставитель президента Южной Кореи Сон Ён Гиль
Фото: Александр Щербак/ТАСС
— Вы выступили идеологом и создателем южнокорейского комитета по развитию экономических отношений с северными странами. В чем была идея?
— Как вы знаете, в начале 1990-х произошла нормализация отношений с Россией, и в целом у нас сохранялся двухпартийный консенсус по поводу того, что эти отношения нужно поддерживать и развивать. Но процесс шел очень медленно. Тогда я в качестве спецпосланника президента Кореи съездил в Кремль к президенту Владимиру Путину, вернулся, поговорил с моим президентом, и мы решили создать такой орган. Он нужен для координации политики в отношении России между разными министерствами, для того чтобы задавать стратегический курс.
— Комитет также занимается развитием отношений с Северной Кореей, Монголией, Китаем и странами Центральной Азии. Какая из этих стран в приоритете?
— Первый приоритет — Россия. Предыдущий режим (администрация консервативного лидера Пак Кын Хе, которая была свергнута в конце 2016 года и позже заключена в тюрьму за коррупцию.— “Ъ”) делал фокус только на Северную Корею, не уделяя России достаточно внимания. Мы решили исправить эту ошибку. Северокорейская проблема решится, рано или поздно, но отношения с Россией — отдельная тема, которая не зависит от ситуации в КНДР.
— Как работает ваш комитет? Каковы его полномочия? Нет ли пересечений по функциям с министерствами?
— Комитет состоит из четырех министров: финансов, иностранных дел, торговли и объединения (Корейского полуострова.— “Ъ”) — плюс двадцать экспертов и представителей гражданского общества. Комитет — штаб-квартира всей нашей политики в этой области.
— Инициатива президента Южной Кореи Мун Чжэ Ина о «девяти мостах сотрудничества» предполагает, помимо прочего, развитие в России сельского и рыбного хозяйства, строительство промышленных кластеров и многое другое. Какие из этих идей ближе всего к реализации?
— У нас уже есть многие реализованные проекты по строительству инфраструктуры и ведению сельского хозяйства за рубежом. Но их обсуждение требует времени. Плюс существует очень важная проблема санкций. Американский министр финансов и OFAC (управление по контролю над иностранными активами США.— “Ъ”) угрожают вторичными санкциями тем, кто будет сотрудничать со многими российскими компаниями. Нужно как-то убедить акционеров, что оно того стоит. Плюс корейский ExIm Bank (госбанк, имеющий дело с экспортом и импортом.— “Ъ”) очень осторожен: опасается попасть под санкции.
— Но у нас развивается сотрудничество с Японией, и многие японские компании сотрудничают с Россией, не боясь санкций. JBIC (японский банк международного сотрудничества.— “Ъ”) кредитует российско-японские проекты. Не хотите перенять опыт?
— За девять лет президентства Ли Мен Бака и Пак Кын Хе многие наши крупные компании стали слишком зависимы от США. Они потеряли достоинство. Я критикую их, я даже министра объединения критикую. Он такой осторожный, такой боязливый в отношениях с КНДР. У нас многие очень часто смотрят в сторону США. Я говорю им: вы служите не США, а народу Кореи.
— Правильно ли я понимаю, что ваша с Мун Чжэ Ином Демократическая партия настроена более пророссийски, чем консерваторы?
— Да, совершенно верно.
— Сейчас идет обсуждение создания зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Южной Кореей. Ожидаете ли вы в ближайшем будущем подписания соглашения?
— Россия заняла очень осторожную позицию в этом вопросе. Она защищает свое производство автомобилей, из-за этого переговоры идут небыстро. Я считаю, что если Россия и другие страны Евразийского союза пойдут на упрощение торговли, это повысит конкуренцию и качество товаров, в том числе автомобилей. В Приморье есть много простора для развития торговли, много земли. Там должно быть больше зерна, больше скота, все это можно продать в Корею.
— На вашем сайте я обнаружил, что вы критикуете предыдущее руководство Южной Кореи за то, что оно наложило санкции на проект Хасан—Раджин (план экспорта российского угля через северокорейский порт Раджин.— “Ъ”), но нынешнее руководство до сих пор их не сняло. Почему?
— Проект Хасан—Раджин не обложен санкциями ООН (он исключен из них специальным пунктом резолюции Совбеза ООН.— “Ъ”), но против него действуют отдельные южнокорейские и американские санкции. Мы не можем просто возобновить сотрудничество по проекту, для этого нужно добиться снятия американских санкций. Мы ведем с США эти переговоры, убеждаем американцев, но президент Дональд Трамп верит, что санкции заставляют КНДР менять свою политику.
— Верите ли вы в то, что этот проект может скоро возобновиться?
— Мы должны вместе убеждать США. В этом месяце (18 сентября.— “Ъ”) состоится очередной межкорейский саммит, после чего Мун Чжэ Ин отправится в США (на Генассамблею ООН.— “Ъ”) и там еще раз попробует убедить Дональда Трампа достичь компромисса.
— Насколько я знаю, в июле в КНДР приезжали представители России и Южной Кореи, которые пробовали вместе как-то возродить проект Хасан—Раджин. Что из этого вышло?
— Да, туда ездил мэр города Пхохана на восточном побережье Кореи. Он мой друг и горячий сторонник расширения сотрудничества, так что он решился на этот шаг. Я поддерживаю его поступок.
— Готова ли Южная Корея вложить деньги в проект Хасан—Раджин, если санкции будут сняты?
— Конечно. Три компании, Hyundai, Korail и POSCO, готовы финансировать его.
— Когда, по-вашему, санкции могут быть сняты?
— Мы рассчитываем максимум на год-два, мы оказываем давление на США в этом вопросе. Я лично скоро лечу в Вашингтон, чтобы встретиться с курирующим этот вопрос человеком.
— Как вы относитесь к трехсторонним проектам на Корейском полуострове — строительству железной дороги, газопровода, линии электропередачи через весь полуостров? Даже если санкции будут сняты, в КНДР сохраняется очень нестабильный режим. Какой бизнес пойдет на инвестиции в этом регионе?
— Я считаю, что этим должен заниматься международный консорциум с представителями Японии, США, Китая, России. К примеру, если Япония и Северная Корея примирятся, Токио должен будет выплатить Пхеньяну $20 млрд в качестве компенсации за преступления в ходе оккупации (в 1910–1945 году Корея была целиком поглощена Японией, которая проводила там политику ассимиляции.— “Ъ”). Это само по себе неплохой стартовый взнос, но он может быть выделен в виде инвестиций, в виде нематериальных вещей, к примеру, технологий. Другой источник — Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Я недавно встречался с его главой, и он сообщил, что в случае нормализации обстановки на полуострове будет готов вкладывать деньги.
— Вам действительно кажется, что КНДР движется к денуклеаризации? Что заставляет вас так думать?
— В США очень многие верят, что в КНДР все — и народ, и руководство — сумасшедшие. Я не думаю так. Руководство КНДР в некоторых вопросах очень последовательно и стабильно. Сейчас Ким Чен Ын — более предсказуемый лидер, чем Дональд Трамп. И двигаться к денуклеаризации — в его интересах.
— Можно ли вообще как-то повлиять сейчас в этом вопросе на США?
— В конце сентября будет Генассамблея ООН. Лидеры со всего мира съедутся туда. Ким Чен Ын все время спрашивает: «Почему меня никто не слушает? Почему везде одна только американская точка зрения?» Я отвечаю: ему необходимо поехать и выступить на Генассамблее. Это будет не трудно, он хорошо знает английский. Он мог бы использовать эту трибуну как (лидер кубинской революции.— “Ъ”) Фидель Кастро, который ненавидел США, но ездил в Нью-Йорк, чтобы донести до мира свою позицию.
— В чем могла бы быть его позиция?
— В том, что договор о нераспространении ядерного оружия несправедлив. Если США, Россия и Китай могут иметь ядерное оружие, почему его не может иметь КНДР? Страны мира должны либо разрешить северокорейцам (иметь ядерное оружие.— “Ъ”), либо выдать гарантии безопасности и неприменения против них силы.
Фотогалерея
Северокорейская угроза
Угроза применения силы — излюбленный способ всех северокорейских правителей просить и получать экономическую, финансовую и продовольственную помощь из-за рубежа. Испытания ракет и ядерные испытания очевидным образом испугали и разозлили всех соседей Северной Кореи. Ведь особенность северокорейской ракетной программы заключается в том, что, научившись запускать ракеты, в КНДР, похоже, так и не научились контролировать их дальнейший полет. И ракета может упасть на территории любого из соседних государств
Фото: Reuters
31 августа 1998 года стартовавшая с полигона на восточном побережье ракета «Пэктусан-1» вывела на околоземную орбиту спутник «Кванменсон-1», который, как отмечала местная печать, находился там около двух лет. 5 апреля 2009 года с того же полигона с помощью ракеты-носителя «Ынха-2» был произведен запуск экспериментального искусственного спутника связи «Кванменсон-2». Пхеньян объявил его успешным, однако российские средства слежения за космическим пространством обнаружить «Кванменсон-2» в космосе так и не смогли
Фото: Reuters
Обострение ситуации на Корейском полуострове, спровоцированное Северной Кореей, имеет, скорее всего, внутриполитическую подоплеку. Пропагандистская машина, призванная создать героическую биографию Ким Чон Ына, столкнулась с беспрецедентным дефицитом материала, из которого можно выстроить миф о новом великом вожде
Фото: AP / Ahn Young-joon
Именно поэтому Пхеньян не может расстаться со своей ядерной и ракетной программами. Ведь это единственные более или менее масштабные проекты, с которыми можно связать имя Ким Чон Ына
Фото: Reuters
В апреле 2012 года военные КНДР совершили запуск ракеты «Ынха-3» («Млечный путь»), приуроченный к столетию со дня рождения основателя страны Ким Ир Сена. Пуск оказался неудачным: ракета развалилась и упала в океан спустя несколько минут после старта
Фото: Reuters
Газета «Нодон Синмун», февраль 2013 года: «Маршал Ким Чон Ын... руководил летными тренировками и учениями парашютистов... Он отдал приказ объединенной войсковой части ВВС и ПВО №630 провести проверку своей боеспособности... Пилоты быстро и точно провели учения по взлету и посадке с автомобильной дороги в соответствии с боевыми условиями, придуманными маршалом». Затем последовали сообщения о руководстве морскими и сухопутными маневрами. Сообщений становилось все больше. Апофеозом стали кадры, переданные ЦТАК по всему миру, об утверждении Ким Чон Ыном плана ядерного удара по США
Фото: Reuters
Накал антиамериканской пропаганды, который отмечают сейчас наблюдатели в Северной Корее, невозможно игнорировать. Тем более что в северокорейской пропагандистской риторике появились новые мотивы. Если раньше в газетах писали о готовности погибнуть, защищая Родину, то теперь речь идет уже не о защите, а о нападении
Фото: Reuters
В 2006 году КНДР запустила в сторону США ракету «Тепходонг-2», которая упала в экономической зоне Находки
Фото: Reuters
«Нодон Синмун», 26 апреля 2013 года: «Вся мощь нашей армии достигла максимума под руководством Ким Чон Ына. Блестящий сонгунский военачальник, он приведет к победе в нынешней острейшей конфронтации с США, ядерной конфронтации XXI века. Ответим безжалостным ядерным ударом на ядерный шантаж США и полномасштабной войной на агрессию США! Это неизменная позиция нашей партии»
Фото: Reuters
Баллистические ракеты «Мусудан» были поставлены на стартовые площадки в начале апреля. Пхеньян, раздосадованный введением против него новых санкций, а также масштабными учениями США и Южной Кореи, грозил нанести удар по американским базам в регионе, Южной Корее и Японии. Считается, что «Мусудан», дальность полета которых, по оценкам западных спецслужб, достигает 4 тыс. км, могут поразить цели на островах Окинава и Гуам, где имеются крупные военные базы США. Помимо угрозы ракетного запуска Пхеньян в апреле объявил о выходе из соглашения о прекращении огня с Сеулом, а эксперты заговорили о вероятной войне на Корейском полуострове
Фото: Reuters
В мае 2013 года КНДР убрала со стартовых площадок две баллистические ракеты «Мусудан», которые Пхеньян грозил запустить по Южной Корее и базам США в регионе
Фото: Reuters
Тогда же в Желтом море начались учения ВМС США и Южной Кореи. Их целью была заявлена «подготовка к предотвращению проникновения вражеских подводных лодок». Власти КНДР назвали маневры не иначе как «враждебной акцией и военной провокацией»
Фото: AP / Wong Maye-E
В октябре 2013 года власти Северной Кореи отвергли предложение подписать договор о ненападении с США, пригрозив «ударами возмездия» и «решающей схваткой с Америкой». Новый выпад Пхеньяна был сделан в ответ на прошедшие у южного побережья Корейского полуострова военно-морские маневры США, Южной Кореи и Японии, в которых принял участие атомный авианосец George Washington. Кроме того, Пхеньян провел собственные учения ВМС, за ходом которых наблюдал северокорейский лидер Ким Чон Ын
Фото: Reuters
Отношения между Кореями особенно обострились в 2010 году, когда в Желтом море северокорейской торпедой был потоплен корвет «Чхонан» военно-морских сил Южной Кореи. Уже тогда эксперты говорили, что операция была устроена для поддержания героического образа Ким Чон Ына, который незадолго до этого получил звание генерала армии
Фото: Reuters
В апреле 2013 года Северная Корея объявила о выводе своих рабочих и остановке работы на комплексе Кэсон, когда напряженность на Корейском полуострове резко возросла. На призывы Сеула сесть за стол переговоров о возобновлении работы промзоны северокорейский министр по делам объединения Рю Гиль Чжэ ответил, что КНДР не пойдет на это «пустое и бессмысленное действие». Как пояснил господин Рю, сотрудничество было прекращено из-за совместных военных учений Южной Кореи и США у берегов Корейского полуострова. КНДР восприняло эти маневры как агрессию. Министр добавил, что Пхеньян не пойдет на переговоры, пока Сеул не откажется от «своей конфронтационной политики»
Фото: Reuters
В декабре 2013 года северокорейский лидер Ким Чон Ын выступил с новыми угрозами в адрес Южной Кореи, призвав армию быть готовой к «войне без предупреждения»
Фото: Reuters
Однако в феврале 2014 года представители КНДР и Южной Кореи впервые за семь лет провели переговоры на высоком уровне. На встрече в пограничном пункте Пханмунчжон обсуждались детали плана по воссоединению семей, разделенных Корейской войной, и двусторонние отношения, ухудшившиеся из-за планов Сеула участвовать в военных учениях США
Фото: Reuters
На случай нападения со стороны КНДР в Вашингтоне и Сеуле, по данным The New York Times, разработали несколько сценариев. Если КНДР подвергнет артобстрелу территорию Южной Кореи, с Юга последует ответный артиллерийский удар такой же силы. Если же КНДР запустит ракету, которая будет нацелена на Южную Корею, Японию или американский Гуам, ее попытаются сбить в первые секунды полета. Если же ракета улетит в море, сбивать ее не будут
Фото: Reuters
К двум существовавшим столпам северокорейской идеологии — чучхе (придуман Ким Ир Сеном) и сонгун (изобретен Ким Чен Иром) — был добавлен еще один, который приписывается уже Ким Чон Ыну,— политика параллельного развития ядерных сил и народного хозяйства страны
Фото: Reuters
«Многие годы наш экономический прогресс отставал. Нам приходилось тратить огромные людские и материальные ресурсы на укрепление обороноспособности, а не направлять все это на улучшение жизни наших людей. Но теперь у нас есть силы ядерного сдерживания»,—сообщала «Нодон Синмун», объясняя, почему развитие военной ядерной программы КНДР так необходимо для благосостояния народа: «Новая стратегическая линия — кристаллизация безграничной верности Ким Чон Ына революционному делу»
Фото: Reuters
Последние шаги Ким Чон Ына свидетельствуют: надежды на либерализацию режима, которые связывали с именем нового лидера, не оправдались. Отпрыск династии Ким избрал более привычный путь закручивания гаек и тотальной мобилизации, пытаясь превзойти в этом деда и отца
Фото: Reuters
В декабре 2015 во время посещения обновленного оружейного завода в Пхеньяне Ким Чон Ын сообщил, что у КНДР есть собственная водородная бомба. Глава Северной Кореи рассказал, что его дед Ким Чен Ир «превратил страну в мощную ядерную державу, готовую, полагаясь на свои собственные силы, взорвать атомную и водородную бомбы, чтобы защитить суверенитет и достоинство нации». 6 января 2016 года КНДР предположительно провела испытание водородного взрывного устройства. Факт мощного взрыва, вызвавшего землетрясение магнитудой 5.1 балла подтвердили источники в США и Южной Корее
Фото: Reuters / KCNA