Глава МИД Монголии Дамдин Цогтбаатар о челноках, загрязнении Байкала и энергетическом суперкольце

Монголия совместно с Россией и Китаем создала механизм для осуществления трехсторонних экономических проектов, который позволит связать три страны надежной инфраструктурой и активизировать российско-китайскую торговлю. Улан-Батор не рвется вступать в ШОС, поскольку у страны нет проблем, с которыми эта организация призвана бороться. Об этом и многом другом глава МИД Монголии Дамдин Цогтбаатар, участвующий в Восточном экономическом форуме во Владивостоке, рассказал корреспонденту “Ъ” Михаилу Коростикову.

— Вы прибыли на форум в том числе для участия в сессии клуба «Валдай» «Новая геополитика и политическая экономия Азии». Каково, на ваш взгляд, место Монголии в этой новой геополитике, в условиях смещения центра экономической активности в Азию?

— Мы хотим активно участвовать в тех процессах, которые происходят у нас в регионе. Мы часть Азии и Евразии, и поэтому их экономический динамизм распространяется на Монголию. Если мы будем правильно выстраивать нашу политику и деятельность для того, чтобы получать все преимущества этого роста, у нас все будет хорошо. Положительный момент, связанный с ростом в XXI веке в Азии, состоит в том, что страны готовы этим ростом делиться. Это сравнительно новая ситуация. В мире всегда была конкуренция, и модель развития международных отношений на базе обоюдного выигрыша — это новый подход. Особенно в масштабе целого региона.

— Как бы вы могли кратко описать текущее состояние российско-монгольских отношений? Каковы основные проблемы и успехи?

— Жизнь — это жизнь, без проблем она не бывает. Есть очень много достижений, их больше, чем проблем. У нас отношения стратегического характера, мы традиционные партнеры. Эта традиция сложилась в ходе многих поколений, когда наши деды и прадеды вместе жили и творили. И мы должны эти добрые традиции продолжать. Но, к примеру, в структуре нашей торговли есть очень большой дисбаланс в пользу России. Есть объективные условия, которые этому способствуют, но все же мы должны работать над тем, чтобы эту проблему устранить. Мы уже ведем на эту тему переговоры с нашими российскими коллегами. Мы должны увеличивать конкурентоспособность своей продукции, маркетинг нарастить в РФ. Потому что, несмотря на то, что Монголия близкий сосед России, в России о Монголии знают куда меньше, чем о других соседях.

— Не могли бы назвать главные проекты, с которыми вы приехали на ВЭФ?

— Их уже не один-два, их довольно много. К примеру, инфраструктурные: дорога, железная дорога, линия электропередачи, электростанции. Это все проекты, которые мы сейчас совместно обсуждаем. Идет разговор об инвестициях, льготных кредитах.

— Не могли бы выделить какой-то один проект, который ближе всего к реализации?

— Проект модернизации двух тепловых электростанций. Этот проект в высокой степени согласованности, потому что они были построены в советское время с советской помощью, стандарты и технологии россиянам знакомы. Принципиальное согласие с российской стороны получено, сейчас профильные министры обсуждают детали.

— На протяжении последний четырех лет обсуждается вопрос выдачи Улан-Батору рублевого кредита. О какой сумме идет речь? В какой стадии находятся переговоры?

— 100 млрд руб. Пустить их планируется на постройку железных дорог и модернизацию электростанций. Российская сторона относится к просьбе нормально, это же все-таки кредит и мы его возвратим. Но самое главное — деньги должны выделяться под реальные, подготовленные проекты. Мы разрабатываем для них технические условия.

— В России часто высказывают озабоченность потенциальным загрязнением Байкала новыми монгольскими гидроэлектростанциями. Предпринимает ли что-то Улан-Батор, чтобы снизить эту озабоченность?

— Я не думаю, что России стоит бояться экологических проблем от Монголии. Кочевничья культура — самая дружественная к экологии. Поэтому в Монголии природа сохранена в таком виде. Монголы очень трепетно относятся к окружающей среде. Особенно к озеру Байкал. С точки зрения экосистемы никаких политических границ нет. Если у озера будут проблемы, они будут и у монголов. Поэтому сейчас мы предлагаем: давайте сделаем исследование. Нейтральное, беспристрастное исследование. И посмотрим на результаты. Я могу сказать, что я как ответственный гражданин, которому небезразлична окружающая среда, первым встану и скажу, если обнаружится вред экологии: не надо там ничего строить. И так поступят у нас многие.

— В середине лета состоялась встреча глав России, Монголии и Китая. На ней много обсуждались проекты трехстороннего сотрудничества. Каких результатов удалось достичь в этой области?

— Монголия уже стала транзитным хабом между Россией и Китаем. В 1990-е годы монголы часто ездили в Китай, покупали товары и возили их в Россию, и наоборот. Челночили. Это происходило тогда, когда такого высокого уровня отношений между Россией и Китаем не было. То есть люди уже ментально понимали, что мы можем играть роль моста между этими двумя огромными рынками. Есть большие возможности во взаимодополняемости наших рынков. Именно на базе этой идем мы развиваем концепцию трехстороннего экономического коридора.

— Есть ли конкретные очертания этого проекта?

— Буквально сейчас подписываем трехсторонний документ о создании трехстороннего механизма. Документ разрабатывался довольно долго, но в среду его я подписал, китайский коллега подписал, завтра должен подписать представитель России. Это механизм, который будет координировать разработку реальных проектов по созданию экономического коридора. Из 32 проектов в рамках этой инициативы выбраны три флагманских: железнодорожная ветка, дорога и линия электропередачи из РФ в Китай через Монголию. Автомобильная дорога будет частью регионального транспортного коридора. Она поддержана ЭСКАТО (Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого Океана ООН.— “Ъ”). Железная дорога через Монголию есть, но ее надо модернизировать. Россия и Китай поставили цель достичь товарооборота в $200 млрд, и так как этот потенциал есть, мы должны работать ему навстречу.

— А зачем линия электропередачи?

— Мы рассматриваем ее как часть энергетического суперкольца, которое объединит энергосистемы стран Азии в одну. Это идея Масаёси Сона, главы корпорации Softbank.

— А кто будет это все финансировать?

— Будет кредит России, часть дадут в Китае. Может это финансировать Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Ну и мы, возможно, сами будем участвовать, это же трехсторонний проект.

— Как Монголия относится к перспективе вступления в Шанхайскую организацию сотрудничества? В МИД РФ часто говорят, что рады будут видеть ее там.

— Раньше мы к этому вопросу относились очень конкретно: ограничимся ролью наблюдателя. Но со вступлением Индии и Пакистана мы тоже начинаем этот вопрос обсуждать открыто. Прямо скажу, неоднозначные выводы пока, но обсуждаем.

— А какие аргументы против?

— Есть много аргументов и за, и против. Идея для нас новая, она раньше не обсуждалась. У многих есть сомнение, что нам это нужно. У нас нет ни терроризма, ни сепаратизма, ни экстремизма (борьба с этими «тремя силами зла» — основная задача ШОС.— “Ъ”). Пограничных вопросов с соседями у нас нет. Так что мы продолжаем взвешивать.